Но был один день — яркий, солнечный день, который он помнил. В этот день она принадлежала ему.
Это было на следующее утро после злосчастного взрыва.
Когда Чарлз проснулся — с больным коленом, чувствуя себя вконец разбитым и со страхом, что их вот-вот обнаружат немцы, — уже давно рассвело.
Открыв глаза, Чарлз увидел пробивающиеся сквозь разрушенную деревянную крышу солнечные лучи. Вдруг Сибела пошевелилась рядом с ним…
Сибела.
Он спал, обхватив ее руками. Ее голова покоилась на его груди.
Подняв голову, Сибела встретилась с ним глазами.
Чарлз поспешно отвел руки, слабо улыбнувшись:
— Извини.
Она не улыбнулась в ответ, а продолжала пристально смотреть ему в лицо.
— С тобой все в порядке? — Чарлз задал этот вопрос дважды, первый раз по-английски, второй — на ломаном французском.
Сибела кивнула и тут же схватилась за голову, словно та раскалывалась на куски.
— Где мы?
Чарлз попытался выкинуть из головы мысль о теплоте тела, лежащего рядом с ним.
— Ну, я думаю, мы… во Франции.
У него промелькнула мысль, что надо дать ей воды, но во фляжке, висевшей у него на боку, было налито виски. Однако, как оказалось, у Сибелы была своя фляжка — старая, изготовленная еще во время Первой мировой. Войны, которая, как полагали, должна была положить конец всем войнам.
Сибела сделала глоток, потом протянула фляжку Чарлзу. Но он отрицательно покачал головой. Виски взбодрит его куда лучше.
Сибела отодвинулась от Чарлза и оперлась спиной о стену кухни.
— Что произошло?
— Должно быть, Люку попался неисправный взрыватель, — сказал Чарлз, с трудом облекая свою мысль во французские слова. Похоже, она больше поняла то, что он изображал на пальцах. — Его бомба взорвалась слишком быстро.
— Люк Прио. — В ее темно-карих глазах промелькнула боль. — Он погиб?
— Думаю, да. Неуверен, но…
Чарлз вспомнил одиночный выстрел из пистолета. К чему рождать пустые надежды?
— Возможно. Мне очень жаль.
Сибела глубоко вздохнула.
— А что с Джузеппе? — спросила она.
— Не знаю. Последнее, что я слышал, — стрельбу немцев, удалявшуюся в противоположном от нас направлении.
Сибела закрыла глаза; Чарлзу показалось, что она молится за Люка и Джо. За свое собственное спасение.
Ее лицо до сих пор было покрыто сажей, которую Сибела использовала для маскировки. В темноте, облаченная в мужские ботинки и грубую рабочую рубашку, с убранными под кепку волосами, она могла бы сойти за мальчишку — если смотрящий на нее человек был стар и близорук. Однако в свете солнца этот костюм лишь подчеркивал ее женственность. Хорошо была видна изящная линия ее шеи. Бросались в глаза тонкие руки с длинными пальцами.
Если немцы найдут их здесь, у них будет много вопросов — особенно после вчерашнего взрыва.
— Тебе следует умыться, — внезапно решил Чарлз. Нужно было доставить эту женщину в безопасное место.
Сибела медленно поднялась и выглянула в окно с разбитым стеклом.
— Мне кажется, я знаю, где мы. Здесь поблизости есть река. Если я права, то через лес идет дорожка, по которой мы можем вернуться в Сент-Элен. Нам нужно уходить.
— Это тебе надо уходить. Я не могу даже встать. — Чарлз показал на ногу, раздувшуюся вокруг колена. Опухоль распространилась почти до щиколотки. Нога выглядела ужасно. Боже, может, она вообще сломана?
— Матерь Божья! — Сибела присела и дотронулась до ноги пальцем. Чарлз стиснул зубы, чтобы не вскрикнуть. — Ты пронес меня весь путь?
— Нет, — ответил он, — протащил.
Сибела взглянула ему в лицо. Ее глаза были круглыми от изумления.
— Я очень испугался, — продолжал Чарлз. — А когда я сматываюсь, то делаю это очень быстро. Такие трусы, как я, обычно ничего не помнят.
Лицо Сибелы посуровело. Половины слов она не поняла, но смысл их уловила.
— Почему ты всегда стараешься казаться хуже, чем есть на самом деле?
Он ответил резко:
— Потому что я не герой, каким ты меня хочешь видеть.
— Я вижу то, что вижу. — Сибела поднялась, — Снимай ботинок. Я принесу воды из колодца. Если там есть вода, она должна быть холодной. Мы наложим на колено мокрую повязку. Если воды не будет, мы подумаем, как добраться до реки.
— Я сам дойду до колодца. — Чарлз попытался подняться. — Никуда не выходи без меня.
— Ты говорил, что не можешь даже встать.
— Могу. Я солгал. Видишь, я еще и лгун.
— Это я уже знаю, — прошептала Сибела и отвернулась.
Чарлз хотел было встать, но тут же с ругательством хлопнулся на пол. Его нога не была сломана, но двигаться он был не в состоянии.
Сибела вышла во двор и вернулась с ведром воды.
— Сиди, — приказала она. Ее лицо было уже умытым. Высвободив край рубашки из-под брюк, она намочила его в воде.
— Я могу…
— Сиди тихо.
Опустившись на колени, Сибела протерла лицо Чарлза холодной водой. Ощущение ее ладони на лице было удивительным.
— Ты должна уйти одна. Я не могу передвигаться. Из-за меня ты пропадешь.
— Нет, — возразила Сибела знакомым Чарлзу повелительным тоном. — Мы подождем до темноты и пойдем вместе. Медленно.
— Сибела…
Она посмотрела на него:
— Ты хочешь, чтобы я оставила тебя здесь?
— Когда ты вернешься, ты можешь прислать Джо или…
— А ты бы покинул меня?
Чарлз испугался, что этот прямой взгляд прочитает его истинное желание — заключить Сибелу в свои объятия, целовать ее, любить ее. Покинул бы он ее?
В совершенном мире — никогда. Но мир, в котором они жили, был несовершенен.
Сибела рассмеялась.
— Ты лгун. — Но потом ее взгляд смягчился, и, откинув назад его волосы, она мягко коснулась губами его лица.
— Покинул бы. В две секунды. — Как заставить ее прекратить его целовать? — Почему, ты думаешь, я так спешу вернуться в Америку?
Это не сработало.
Не отводя взгляда от его глаз, Сибела вытерла мокрое лицо Чарлза рукавом своей рубашки.
— Потому что, независимо от того, что ты думаешь, ты действуешь как герой. Потому что между тем, чего ты хочешь, и тем, что ты должен, ты выбираешь последнее.
