Ибрагим бросил на нее быстрый взгляд:
– Он вас бьет?
– Нет, что вы! Он скорее умрет, чем ударит женщину, – тут же ответила Мэри-Лу. – Просто ему… приходилось видеть ужасные вещи. Ну, вы меня понимаете, я имею в виду войну с террористами. И он сражается на ней уже давно, еще до событий одиннадцатого сентября. Я ничего не хочу слышать о его работе, да это и хорошо, потому что ему нельзя о ней распространяться. Но когда он все же может чем-то поделиться со мной, я просто не слушаю его. Я не хочу знать ничего об ужасах войны. Я хочу, чтобы мой муж был веселым и все время улыбался. Я хочу, чтобы он снова стал тем беззаботным парнем, каким был в момент нашей первой встречи. Я не хочу видеть его таким угрюмым и думать, что он вот-вот расплачется.
– Но вы выходили замуж не только из-за его улыбок и смеха, а из-за чего-то гораздо большего, – негромко произнес Ибрагим. – Вы выходили замуж за человека. А смех – это лишь маленькая часть любого человека.
– Это уж точно. – Она подтянула колени к груди и уткнулась в них подбородком. – Я всегда думала, что Сэм знает нечто такое, чего не хочет мне рассказывать. От этого становилось страшно. Но раньше такое положение дел мне даже нравилось. Когда «морские котики» заходили в бар, все смотрели на них не просто с уважением, а с каким-то благоговением. Все. И девушки, и парни. И вот я подумала, что, если смогу выйти замуж за такого мужчину, я сама стану избранной. Я думала: господи, как это, наверное, восхитительно – провести всю свою жизнь с таким вот героем! И тогда я решила, что, если мне удастся заставить Сэма жениться на мне, я постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы он никогда от меня не ушел. Я всегда была бы особенной, а рядом со мной всегда был бы мужчина, который бы обо мне заботился. И мне не пришлось бы больше ни о чем волноваться…
Мэри-Лу вытерла нос влажным рукавом:
– Я очень хороша в постели. Да, это так. – Она печально усмехнулась. – По крайней мере, так считалось раньше. Я почему-то решила, что, если затащу Сэма в постель, он уже ни за что меня не бросит. И вот когда он начал разговор о том, что наши отношения должны прерваться, я… я просто перепугалась и не знала, как поступить.
Господи Всемогущий! Неужели она собралась рассказать Ибрагиму всю историю до конца?
– Моя сестра Джанин, она сейчас живет во Флориде, так вот, она подговорила меня… – Мэри-Лу вздохнула. Ей нужно было выговориться. Ей нужно было обязательно признаться в своем обмане хоть кому-нибудь, а Ибрагиму она доверяла больше, чем всем остальным людям, вместе взятым. – Так вот, Джанин сказала, что, если я забеременею, Сэм обязательно на мне женится. Он ведь честный мужчина. Ну, и тогда будет моим уже навсегда. И никогда меня не бросит. И она вручила мне коробочку с презервативами, которыми мы должны были пользоваться в следующий раз, когда Сэм придет ко мне. Я-то знала, что все это значит, хотя сделала вид, будто ничего не понимаю. Прикинулась дурочкой. Ведь Джанин что-то сделала с этими презервативами, чтобы они не сработали, как положено. И он действительно потом женился на мне, и мне очень стыдно оттого, что я все это время знала, что все должно было быть именно так. Ну, чтобы я забеременела против его воли. И вот теперь, как мне кажется, меня наконец настигло наказание за обман. Я несчастная женщина. Я ненавижу свою жизнь. Я замужем за человеком, который меня не любит, который, впрочем, никогда меня и не любил. Я уловкой вынудила его жениться на себе, а теперь он все равно от меня уходит.
Ибрагим молчал, и Мэри-Лу закрыла глаза. Она боялась взглянуть на него, ей было страшно – а вдруг и он теперь возненавидит ее за такую откровенность? Хотя он имел на это полное право, а Мэри-Лу ничего особенного собой и не представляла. Жалкая, презренная неудачница. И она молилась про себя, чтобы он произнес сейчас хоть слово.
– Мне думается, что человек, который берет полную ответственность за свои поступки, такой человек никогда просто так вас не бросит, – наконец заговорил Ибрагим. – Ну, если, конечно, вам интересно узнать мое мнение на этот счет…
– Конечно! – Она рискнула и открыла глаза. Он не улыбался, но его глаза не были ни злыми, ни даже просто недовольными – такими, как они стали при беседе с его братьями. Более того, его взгляд сейчас был полон грусти и сострадания.
– Вы запутались, – продолжал Ибрагим, но и эти слова он произнес без злости. – Но не забывайте, что в ваших отношениях теперь участвует еще и Хейли. Это уже не только вы и Сэм.
– Я знаю.
– Сэм достоин того, чтобы вы рассказали ему ту горькую правду, которой только что поделились со мной.
Вот черт! Нет уж, кому-кому, а Сэму она откроется в последнюю очередь.
– Если он об этом узнает, то здорово разозлится. И на меня, и на Джанин. Я не могу…
– Может быть, Джанин заслуживает того, чтобы на нее рассердились. Ей не стоило вот так играть с самим Господом.
– Она поступила так только из-за того, что очень меня любит, – вступилась за сестру Мэри-Лу. – Кстати, она, наверное, единственный, кроме Хейли, человек на этой планете, который любит меня!
– И все же это именно она сделала все так, что бы вы не смогли нормально жить со своим мужем. А знаете, почему вы так несчастливы? Вас угнетает бремя вашего обмана.
Его слова больно ранили ее в самое сердце, и Мэри-Лу чуть было не расплакалась снова. Обман!
– Вы, наверное, считаете меня ужасной женщиной, да? Господи, и вы не ошибаетесь!
– Я думаю, что вы самая обыкновенная женщина, – произнес он своим мелодичным голосом. – А ошибки все люди в жизни делают. Только не все пытаются их исправить. Не всем удается отказаться от алкоголя и не пить столько времени, как это получается у вас. Не все любят своих детей так искренне и горячо, как это делаете вы. Далеко не каждый мог бы подружиться с сумасшедшим соседом, по возможности помогать ему и посвящать свое свободное время. И не каждый в наше сложное время смог бы дружить с человеком, не обращая внимания на цвет его кожи и арабское имя.
Он перечислял ее добродетели, но только – господи! – не ошибался ли он насчет ее последнего положительного качества?
– Алисса чернокожая, – вдруг заявила Мэри-Лу, наверное, для того, чтобы он понял, насколько ужасно она себя сейчас чувствует. – Я вам этого еще не говорила?
Он чуть заметно нахмурился:
– Алисса?
– Ну да, та женщина, по которой страдает Сэм. После того как я с ней познакомилась, я наговорила про нее много всяких гадостей. Она такая красивая и стройная, а я – толстуха. И он встречался с ней не просто ради секса, – уточнила миссис Старретт. – Он собирался жениться на ней, а это уже безумие какое-то.
Ибрагим задумался:
– Потому что он белый, а она нет?
– А вам не кажется, что это было бы жестоко по отношению к их детям? К какому бы миру они принадлежали?
– В последний раз, когда я проверял, мир был един, – возразил Ибрагим.
