Вступление. Слово о десанте
В Букринской излучине Днепра между Киевом и Черкассами в конце сентября 1943 года была осуществлена одна из наиболее крупных воздушно-десантных операций Великой Отечественной войны, в которой участвовало более шести тысяч бойцов и командиров.
В тот период шло мощное наступление наших войск, которое получило название «Битва за Днепр». На участке шириной в сотни километров части Красной Армии с ожесточенными боями теснили немецкие войска на запад, не давая им остановиться.
Созданная немцами на Днепре мощная оборонительная линия, так называемый Восточный вал, должна была стать неприступной крепостью. Однако части Красной Армии с марша начали форсирование реки и захватывали все новые плацдармы, вбивая клинья в систему вражеской обороны. Битва за Днепр длилась до декабря 1943 года. Было освобождено 160 крупных городов (в том числе Киев), прорван и смят Восточный вал, разгромлены десятки немецких дивизий.
В этом огромном сражении небольшим, но ярким эпизодом стала операция советских десантников, целью которой было нанести удар в тыл врагу и оказать помощь нашим войскам в форсировании реки.
Судьба десанта сложилась трагично. Несогласованность действий командования, серьезные тактические ошибки, выброска десанта на участки, насыщенные немецкими войсками, привели к большим потерям. Значительная часть десантников погибла в неравных боях уже в первые дни. Оставшиеся продолжали сражаться и внесли свой вклад в успех битвы за Днепр.
В Букринской излучине и других местах, где воевали и отдавали свои жизни участники этого смелого (пусть и трагичного) десанта, трудно найти могилы и памятники погибшим парашютистам. Теперь здесь другая страна и другие герои.
В исторических справочниках судьба десанта отражена противоречиво и скомкано. Приводятся разные цифры участников (от 6 до 10 тысяч бойцов) и разные даты проведения операции. Мол, нечем хвалиться. Перевернули одну из страниц той войны и забыли.
Изучая материалы и разыскивая очень немногих оставшихся в живых бойцов и командиров этого десанта, я отразил в своей книге то, что удалось извлечь из-под пластов времени. Не претендуя на полную историческую достоверность, я отразил судьбы отважных людей, которых нельзя забыть.
Глава 1. Командир взвода лейтенант Морозов
Парашют тащило и болтало ветром с такой силой, что Морозов порой терял ощущение пространства. Осеннее ночное небо, затянутое несущимися облаками, уплывало куда-то в сторону, и перед глазами оказывалась такая же темная земля.
Рельеф местности различить было невозможно. Из чернильной тьмы вылетали разноцветные трассы зенитных пулеметов и скорострельных пушек. Очередной порыв ветра снова швырял парашют, выворачивая лямки из рук лейтенанта, а стреляющая земля оказывалась почему-то над головой.
Сноп пуль и снарядов приближался к нему, замыкая смертельный круг. Особенно опасной казалась счетверенная трасса 20-миллиметровой пушки. Она шла раскаленным густым пучком с жутким прерывистым свистом, готовая разорвать тело Федора Морозова вместе с парашютом. В какой-то момент он сумел подтянуть стропы и остановить беспорядочную круговерть.
Внизу, на месте приземления, должна была находиться ничейная полоса, пока еще не занятая немцами. Там планировалась высадка нескольких батальонов, сбор людей и дальнейшие действия.
Однако на войне многое идет не по плану. Внизу находились немецкие части, срочно переброшенные сюда. Возможно, десант отнесло совсем в другое место. Поэтому лейтенант не гадал о причинах, почему он оказался под огнем, а выискивал в небе остальные парашюты.
Он рассчитывал увидеть десятки, но разглядел лишь штук семь, не больше. Один из куполов прорезала желто-красная пулеметная трасса. Шелковое полотнище мгновенно вспыхнуло, осветив на короткое время бойца в ватнике и парашют по соседству.
Треск выстрелов и гул ветра заглушил отчаянный крик. Полотнище быстро сгорало, а боец в ватнике, стремительно набирая скорость, падал навстречу земле. Крик замолк. Федор пытался разглядеть, что поджидает его внизу. Хуже всего, если свалишься на немецкие траншеи. Тогда шансов на спасение будет не больше, чем у бойца, упавшего на землю без парашюта.
Но эпицентр вспышек и несущихся навстречу трассеров смещался в сторону. Никаких условных сигналов видно не было. Пусть будет нейтралка, лес, ничейная полоса, где есть немалый риск свернуть шею или свалиться на минное поле, но все же это лучше, чем угодить под плотный огонь развернутого немецкого батальона.
Удар о землю оказался, как всегда, сильнее, чем ожидал Морозов, хотя лейтенант мог бы к этому привыкнуть, имея на счету два десятка прыжков. Ветер внизу был тише, но, рванув напоследок купол, протащил лейтенанта еще метров пять. Теперь быстрее гасить парашют и быть готовым к теплой встрече.
Руки быстро собирали стропы, автомат он держал под мышкой. Свернув парашют в комок, сунул его в кусты акации. Повезло, что не свалился в один из таких кустов – разодрал бы тело до мяса. Теперь отбежать на полсотни шагов, залечь, приготовить автомат.
К Морозову уже кто-то бежал. Чужой, свой? Немцев даже в темноте выдает каска, которую они постоянно носят, следуя инструкциям. Это – свой, из десантуры. Кожаных шлемов не хватает, и он с непокрытой головой. Пилотка или шапка за пазухой.
– Стой! – на всякий случай предупредил незнакомца Федор.
– Я лучше лягу, – откликнулись из темноты.
– Давай ко мне.
Оказался сержант из другого батальона.
– Там еще кто-то есть, – показал сержант на пятно возле деревьев.
За полчаса собралась группа человек двадцать пять, почти взвод. Только из взвода лейтенанта Федора Морозова оказалось в группе всего два человека. Остальные кто откуда, даже из другой бригады. Два лейтенанта, включая Морозова, пять-шесть сержантов, остальные – рядовые.
Радиста среди собравшихся не оказалось. Один боец сильно ударился ступней и не мог идти. Другой сломал сразу три пальца на левой руке. Все это было плохо, особенно отсутствие рации.
Незнакомый лейтенант Леонид Бондарь служил в оперативном отделе штаба бригады. Получилось, что по должности он был старшим и немедленно взял командование в свои руки. Морозов спорить не стал, хотя штабным доверял не слишком.
Бондарь заглянул в карту, подсвечивая синим фонариком. Непонятно, что он мог там увидеть. Было ясно, что людей сбросили с гораздо большей высоты, чем планировалось, и роты разнесло ветром по огромной площади.
Где именно находилась их группа, никто не знал, а Морозову стало ясно, что получилась путаница. Бондарь сразу показал характер и заявил, что следует идти на северо-восток, к Днепру. Там они наверняка наткнутся на один из захваченных нашими войсками плацдармов или более крупный отряд десантников. Главным в его логике было – идти в сторону фронта.
