– «Тигры», что ли? – тихо спросил молодой помощник, сержант.
– Нет. Т-4, но с усиленной броней. Опасные, сволочи, за километр наши «тридцатьчетверки» берут.
И самолеты в воздухе проносились немецкие. Патрулировали парами и звеньями по четыре штуки давно знакомые «Мессершмитты». На большой скорости и с километровой высоты они вряд ли бы разглядели замаскированную группу. Это был заслон против наших бомбардировщиков и штурмовиков.
Более опасным противником был высотный наблюдатель «Фокке-Вульф-189», или «рама», как его чаще называли из-за необычной формы двойного фюзеляжа. Но если над нашим передним краем «рамы» держались на большой высоте, опасаясь зениток, то здесь одинокий «Фокке-Вульф» неторопливо накручивал круги метрах в восьмистах от земли.
Учитывая хорошую оптику, с него можно было разглядеть не то что группу или отряд, а отдельного человека. Наверное, ищут разбросанный в округе десант.
На малонаезженных проселочных дорогах, выходящих из леса, находились патрули. И не два-три солдата на мотоцикле, а отделение с пулеметом и обязательно наблюдатель с биноклем. На бугре маячил легкий броневик, километрах в трех подальше – еще один. Перекрыты дороги, овраги, обложен лесной массив, где наверняка, кроме их роты, находятся и другие подразделения десанта.
Ни о каком внезапном нападении на вражеский обоз или одиночный грузовик Якушев уже не думал. Слишком много вокруг немцев и техники. Надо потихоньку возвращаться к своим и доложить увиденное.
Младшего лейтенанта Якушева покойный командир роты ценил за хладнокровие, осмотрительность и умение принять правильное решение в сложной ситуации. И смелости хватало в молодом крепком парне, за что считался он неофициальным заместителем ротного командира.
Вряд ли была в том вина Ильи Якушева, что, когда осторожно отходили, их группу все же засекли. Вывернулся непонятно откуда легкий самолет-разведчик «Шторьх» и почти бесшумно, со скоростью 170 километров в час, спикировал на десантников. Этот боевой самолет-разведчик был больше похож на игрушку: ярко-оранжевая окантовка, решетчатое шасси с торчащими колесами, просторная, как у прогулочного аэроплана, кабина.
Но в нем находился опытный экипаж, четко знающий свои задачи: пилот, радист-наблюдатель и стрелок. Радист уже сообщил в ближайший штаб и на аэродром, что обнаружено отделение русских парашютистов. Пилот точно провел машину над группой, а стрелок открыл огонь из кормового «машингевера» МГ-15, посылающего шестнадцать пуль в секунду.
Плотная трасса с высоты четырехсот метров прошила десантника, замыкающего группу. Он погиб мгновенно, получив несколько пуль в спину. Шагавший перед ним свалился с перебитым бедром. Остальные пули шли не так точно, но ранили еще одного бойца.
Тренированное отделение бросилось на землю. Младший сержант-пулеметчик через считаные секунды уже стрелял из своего компактного ДТ (пулемет Дегтярева танковый, которым нередко вооружали десантников). Якушев, с его мгновенной реакцией, приобретенной в Сталинграде, тоже всаживал очереди из ППШ в матовое брюхо разведчика.
Они не подбили самолет, но полдесятка пуль прошили корпус, одна угодила в ногу наблюдателя. Пилот, отказавшись от мысли уничтожить русских пулеметным огнем, резко дал газ. Мотор, захлебываясь от перегрузки, чихал, густо дымя, а вслед стрелял с колена помощник Якушева, сержант родом из города Камышина.
Экипаж самолета-разведчика уже успел с утра отличиться. Поднятые по тревоге, они обнаружили несколько десантников. Один, видимо раненый, повис на парашюте, зацепившись за сосновые ветки, метрах в пяти над землей. Другой русский взбирался на дерево, собираясь помочь товарищу. Внизу стояли еще трое парашютистов.
Получилась веселая сцена. Самолет с ревом пронесся над сосной. Кормовой стрелок прошил очередью повисшего на лямках парашютиста, засыпал щепками, сбитыми ветвями прижавшегося к стволу второго русского. Сделав крутой разворот, пулеметчик всадил еще одну точную очередь.
Десантника, пытавшегося спасти товарища, пробило вместе с сосной и сбросило вниз. На третьем заходе, не обращая внимания на автоматный огонь, они уложили стрелявшего парашютиста. Уцелевшие скрылись в лесу.
Пилот сделал победный круг, а стрелок всадил еще одну очередь в обвисшее тело парашютиста, качавшееся под ударами пуль, как кукла. Тогда, утром, было весело, а сейчас стало не до смеха.
«Шторьх» позорно покинул место боя, хотя, поднявшись повыше, мог своим скорострельным МГ-15 уничтожить группу. Пилот не хотел рисковать жизнью из-за каких-то азиатов. Наблюдатель стонал, зажимая рану, а пулеметчик со злости выпустил оставшуюся половину ленты по кустам.
Раненный в бедро десантник истекал кровью и вскоре потерял сознание. Его перевязали, наложили шину, но повязка набухала кровью. Второй боец был ранен в руку навылет. Еще десяток минут понадобилось, чтобы смастерить носилки. Хоронить погибшего не оставалось времени.
Торопливо шагали, зная, что погоня уже началась. Позади шли младший сержант-пулеметчик с помощником, готовые принять бой с преследователями. Илья Якушев, тоже несший носилки, видел, как сквозь брезент плащ-палатки капает кровь. Состояние раненого было безнадежное.
В это же время на ближнем аэродроме приземлился «Шторьх». Вынесли радиста, сняли комбинезон. Обнаружили, что пуля, пройдя вскользь, вырвала полоску кожи и клок арийской мышцы. Радист стонал, наблюдая, как врач умело перевязывает рану. Здесь, в России, достаточно всякой заразы, радист очень боялся столбняка. Командир эскадрильи с досадой проговорил:
– Если бы вы задержались еще на четверть часа, взвод преследования взял бы их. Со мной дважды связывались по рации, уточняли координаты. В лесу трудно отыскать следы.
– Посчитайте пробоины, – запальчиво возразил пилот. – По нам вело огонь не меньше двух пулеметов. Корпус продырявили в шести местах и ранили радиста.
– Да, изранили бедолагу крепко, – с сарказмом заметил командир эскадрильи. – Да и патроны у вас, наверное, кончились. Пара лент хоть осталась?
– Три коробки. Но самолет поврежден. А русским мы врезали крепко, трое или четверо свалились. Что, такая проблема найти их?
– В вас не из пистолетов стреляли? – продолжал поддевать пилота командир эскадрильи. – Погляди, какая вмятина.
– Это рикошет, а рядом пробоина. Может, хватит острить?
Илью Якушева и его людей преследовали четверо местных украинских полицаев и взвод немецких солдат численностью восемнадцать человек. Возглавлял погоню молодой лейтенант, недавно прибывший к месту службы.
Полицейские хорошо знали местность. Старший из них вскоре нашел тело убитого парашютиста и определил по следам, что русских осталось семь-восемь человек. Один из них тяжело ранен.
– Осторожнее, – предупредил он немецкого офицера. – Десантники хорошо подготовлены. У них, кроме автоматов, имеется ручной пулемет.
– Это не повод прекращать преследование. Или кто-нибудь боится?
