Командир взвода, обер-лейтенант, переведенный на комендантскую службу после тяжелого ранения, бежал к дому, где ночевали начальник штаба полка и его помощник по разведке. Их следовало спасать в первую очередь. Командир полка вместе с двумя батальонами находился в другом месте, преследуя парашютистов под городом Канев.
Офицеры штаба выскочили на крыльцо в накинутых на плечи кителях, с пистолетами в руках. Прежде чем обер-лейтенант успел что-то сказать, начальник штаба требовательно спросил:
– Где шифровальщики?
– В машине. Там достаточно охраны. Пять минут назад я пробегал мимо.
– Пять минут на войне – это много. Разуйте глаза, машины горят.
Если парашютисты взяли в плен шифровальщиков, да еще с кодами, это будет добыча куда более ценная, чем перебить половину штабных бездельников.
Не так просто сменить коды в масштабе корпуса или тем более армейской группы. За такие упущения спрашивают очень жестко. Начальник штаба, подполковник, в обычной ситуации хладнокровный и спокойный, сейчас не сдерживал себя:
– Бегите туда. Надо срочно…
Майор, начальник разведки полка, вдруг вскинул пистолет. Обер-лейтенанту показалось, что он сгоряча намерен расстрелять его. Однако майор дважды выстрелил в сторону плетня.
– Парашютисты. Немедленно…
Он тоже не успел закончить фразу. В проеме распахнутой калитки стоял русский парашютист. Небольшого роста, в коротком бушлате и автоматом у плеча. Рядом лежали два тела. Часовой, которого сняли ножом, и еще один парашютист. Его, видимо, срезал из пистолета начальник разведки, лучший стрелок в штабе.
Автомат у плеча парашютиста сверкал частыми вспышками. С расстояния не более десятка шагов русский расстреливал, как в тире, штаб моторизованного полка. Свалился подполковник, отшатнулся майор, на белой рубашке которого отпечатались черные пятна пулевых попаданий.
Обер-лейтенанта ударило в бок, выбило пистолет. Из открытой двери появился адъютант. Это был веселый парень, любитель выпить и приволокнуться за женщинами. Он не тратил время на ухаживание и обычно добивался своего, запугивая местных девиц связями с партизанами. Потом со смехом рассказывал подробности очередной любовной истории.
– Только представьте, пока я ее допрашивал, мамаша стерегла дверь, чтобы никто не помешал мне правильно разобраться.
– И ты, конечно, разобрался? – хохоча, выспрашивали коллеги.
– Конечно. Ей было шестнадцать лет, и она оказалась девственницей. Пришлось потрудиться.
Эти дурацкие воспоминания пронеслись в голове обер-лейтенанта, когда он увидел, как пули насквозь пробивали любвеобильного адъютанта и он с криком падал лицом вниз.
Автоматные очереди скосили почти всех штабных работников, выскочивших из дома. Кроме командира комендантского взвода был еще жив офицер связи, долговязый мрачноватый капитан, воевавший в России с сорок первого года. Фронтовик пользовался авторитетом как бывалый солдат.
Он и сейчас пытался обороняться. Опустившись на колено, капитан стрелял из своего длинноствольного «люгера». Автоматные пули крошили резную ограду крыльца, выбивали куски побеленной штукатурки возле его головы.
«Бесполезно», – тоскливо подумал обер-лейтенант, зажимая рану в боку.
Очередь свалила капитана, он упал на тело адъютанта. Обер-лейтенант застыл, привалившись к перилам, но ждать смерти с закрытыми глазами было невыносимо. Он приоткрыл их, и вспышки, бьющие прямо в лицо, стали последним, что он увидел на этом свете.
Штабные грузовики с благоустроенными будками и торчавшими антеннами горели вовсю. Дюралевые стенки вспучило от жара, разорвало баки с горючим. Здесь же лежало несколько трупов дежуривших по штабу офицеров и солдат.
Они были убиты, когда выскакивали наружу. Никто из них не успел выстрелить. Тела выгибало от жара горящего бензина. Водитель пытался уползти и звал на помощь, но живых рядом не было.
Бронетранспортер «Ганомат» с крупнокалиберным пулеметом над кабиной и вторым пулеметом на бортовой турели десантники забросали гранатами в первые же минуты.
Уложили автоматными очередями пулеметчиков. Кабину разворотило взрывом, механика выбросило на землю. Перебило ось и тяги. Шеститонная машина завалилась на вывернутое колесо, из-под капота тянулись струйки дыма.
Хотя десантники действовали решительно и с первых минут сумели нанести немцам немалые потери, однако численный перевес врага вскоре дал о себе знать. Силы были слишком неравные. Подоспел взвод связи, три десятка подготовленных, имеющих боевой опыт солдат. Вступили в бой мелкие подразделения, а также местная полиция.
Десантникам не удалось сразу вывести из строя бронеавтомобиль «Хорьх» с довольно сильным вооружением – автоматической 20-миллиметровой пушкой и пулеметом МГ-34. Отойдя на безопасное расстояние, эта четырехколесная, не слишком грозная на вид машина открыла плотный огонь.
Небольшие снаряды, вылетающие из ствола со скоростью девятьсот метров в секунду, доставали десантников в укрытиях, за деревьями и брустверами окопов. Спаренный с пушкой пулемет посылал длинные очереди, не давая бойцам прицелиться.
Немецкие связисты, пользуясь тем, что русские прижаты к земле, продвинулись вперед и расстреливали десантников из автоматов. Но слишком зарвались и угодили под огонь ручного пулемета.
Пользуясь короткой передышкой, лейтенант, командир десантного взвода, вместе с двумя бойцами обошел бронеавтомобиль с тыла и бросил несколько гранат. Подбить «Хорьх» не удалось.
Плоская башня мгновенно развернулась и обрушила на десантников град снарядов и пуль. Лейтенант и его помощники успели залечь. Трассы проносились над головами.
– Дави русских, – приказал командир машины.
– Они нас взорвут, – отозвался механик-водитель.
– Быстрее…
Понимая, что убегать бесполезно, все трое десантников открыли огонь из автоматов. Пули не могли пробить броню, но длинные очереди угодили в смотровую щель, убили стрелка. Пятитонная машина раздавила лейтенанта и одного из десантников.
Второй откатился в сторону, выпустил остаток диска по колесам и сумел уйти из-под огня. Броневик с поврежденным колесом застыл на месте.
Сержант-пулеметчик, оставив свой «дегтярев» помощнику, прыгнул в перекошенный дымящийся «Ганомат». Крупнокалиберный пулемет был исправен. Сержант успел дать две очереди, зная, что 13-миллиметровые пули пробьют броню «Хорьха».
Ему не повезло. Один из патронов в ленте продырявило осколком гранаты, и затвор заклинило. Командир броневика, пересевший на место убитого стрелка, открыл огонь. Сержант пытался устранить неисправность, но снаряды, как молотом, ударили по щитку, пробили его и тело десантника.
Уцелевших бойцов на площади обложили со всех сторон. Полицаи лезть вперед опасались. Зато под прикрытием бронеавтомобиля уверенно наступали связисты, поддерживая друг друга огнем и забрасывая десантников гранатами. Подносчики боеприпасов без устали сновали между атакующими, подтаскивая ящики с гранатами и патронные коробки.
