– Чего сразу не доложил? – прищурился Орлов.
– Разве за Чашниковым успеешь? Что надо и не надо видит. Пусть у меня санитаркой в роте остается.
– А спать где будет? С тобой вместе?
– Чего сразу, где спать да с кем! Найдем место.
– В роте Катерине делать нечего, – сказал майор, показывая, что уже в курсе дела. – В санчасть ее определим.
Видя, как недовольно, по-мальчишески засопел лейтенант, комбат Орлов хлопнул его по спине и засмеялся:
– Не отбираем мы ее у тебя. Работать и жить в санчасти будет. А остальное – ваше с ней дело.
Сообщение, что ее вместе с братом забирают в санчасть, Катя восприняла, как показалось Федору, равнодушно.
– Вечерком зайду, проведаю, – сказал он.
– Проведай.
– Тебе вроде все равно. А я тебя в роте хотел оставить, но комбат не разрешил.
– Чему радоваться? Ты со своими нежностями лезешь, а я не знаю, что с семьей. Может, постреляли всех или в тюрьму отправили.
– Я выясню… узнаю.
– Ладно, пошли, Ваня, – она подтолкнула братишку и зашагала искать санчасть.
– Михин, – запоздало позвал лейтенант, – проводи их.
Вечером, не удержавшись, сходил посмотреть, как устроилась Катя на новом месте. Принес в подарок овчинную безрукавку. Посидели, поговорили.
Девушка хорошо понимала, что небезразлична лейтенанту. Но тревога за семью не давала ей покоя, разговор получился скомканным.
– Идите к себе, – не выдержала Катя. – Я на дежурство заступаю.
– Мы же вроде на «ты» были? – растерялся Федор.
– Были… не были. Иди, Федя. Увидимся еще. Только не приходи каждый час. Люди смеяться будут.
Зато пришел на другой день брат Кати. Солидно поздоровался с Федором за руку, поговорил о том о сем и неожиданно попросил:
– Возьмите меня в роту, товарищ лейтенант. Чего я там, среди санитаров, толкаться буду. Я воевать хочу.
– Поговорю с комбатом, – пообещал Морозов.
Хотя знал, что пятнадцатилетнего мальчишку в строевую роту не переведут. Но Ваня благодарно кивнул, а прощаясь, сказал:
– Вы не переживайте. Катька, она самолюбивая. А вы ей понравились. Просто любит повыделываться, как все девки. Я их натуру хорошо знаю.
Глава 9. «Черная Берта»
Жизнь батальона на новом месте понемногу налаживалась. Оборудовали землянки, вырыли окопы, лагерь тщательно замаскировали. Впрочем, слово «понемногу» не совсем точно отражало обстановку, в которой действовали десантники.
Битва за Днепр в октябре сорок третьего года приобрела широкий размах. Закончилось освобождение Левобережной Украины. Войска сразу четырех фронтов: Центрального, Воронежского, Степного и Юго-Западного – вышли к Днепру на полосе шириной 750 километров, захватили около тридцати плацдармов.
С Букринского плацдарма осуществлялись попытки наступления на Киев. Они наткнулись на упорное сопротивление немецкой группировки. Накал боев не миновал воздушно-десантную бригаду, батальон Орлова и другие подразделения десантников, действующих в немецком тылу.
К батальону майора Орлова присоединились еще несколько подразделений. Почти каждую ночь прилетали легкие У-2 и сбрасывали контейнеры с боеприпасами и продовольствием. Дважды приземлялись грузовые планеры. Наученные горьким опытом, самолеты действовали осторожно, отцепляли планеры на малой высоте, группами по пять-шесть машин.
Одна выброска прошла удачно. Была доставлена батарея «сорокапяток», минометы, противотанковые ружья. В санчасти появился второй врач, получен запас медикаментов.
Следующее появление планеров немцы засекли. Один из них был сбит зенитным огнем. Остальные приземлились более-менее благополучно, если не считать мелких повреждений. Однако на место посадки сразу двинулась немецкая моторизованная рота, оснащенная мощными прожекторами и крупнокалиберными пулеметами.
Рассыпавшись по степи, искали планеры и, высветив их, расстреливали из пулеметов. Приближаться не рисковали. Десантники вели огонь из доставленных «сорокапяток» и противотанковых ружей. Подожгли тяжелый восьмитонный «Ганомаг». Другой бронетранспортер с пробоиной в корпусе, дымя, исчез в темноте.
Подоспела на помощь вторая десантная рота из батальона Орлова. Схватилась с пехотой, окружившей планеры и их команды. Завязался бой, немцы вызвали подкрепление. Из темноты появился танк Т-3 с усиленной броней и 75-миллиметровой пушкой. «Сорокапятки» не могли пробить лобовую броню в семь сантиметров.
Танк расстрелял две легкие пушки, попытался раздавить две другие. Сержант-десантник забежал с противотанковой гранатой с кормы и швырнул ее под гусеницы. Машина остановилась, но башня продолжала вращаться, посылая снаряд за снарядом и длинные пулеметные очереди.
Десантники прорвались сквозь сомкнувшееся кольцо. Но потери были велики. В бою погиб командир второй роты. Сумели вынести его тело, раненых и часть боеприпасов. Доставленные пушки были разбиты либо достались врагу.
На другой день обсуждали случившееся, комплектовали понесшую потери вторую роту. Комбат Василий Орлов хотел назначить ротным Леонида Бондаря. Собираясь подписать приказ, неожиданно вызвал Морозова.
– Я от тебя Бондаря забираю. Не против?
– Нет, – коротко отозвался лейтенант.
– Чего такой недовольный? С Катей поссорились или снова характер показываешь?
– Катя – это мое личное дело.
– А Бондарь чем тебе не угодил? Один из всех вас училище закончил.
Орлов после вчерашних событий был не в лучшем настроении и едва не выгнал строптивого лейтенанта. Но отношение комбата к Морозову за последнее время изменилось в лучшую сторону. Он ценил его и считал уже своим вторым заместителем после Родиона Чашникова.
– Если хотите мое мнение знать, не выйдет из него путный командир роты.
– Объясни, почему?
– Да вы сами, Василий Семенович, в нем не уверены. Воюет с оглядкой, решения принимает медленно.
– А ты кого бы предложил? – Орлов открыл пачку папирос. – Закуривай.
– Что, во второй роте кандидатур подходящих нет?
– К сожалению, нет. Двумя взводами сержанты командуют, а третьим – младший лейтенант, только что после курсов.
– Назначьте тогда Левчука Костю. Парень самостоятельный, с опытом. Чего он при штабе крутится? Пусть ротой руководит.
– Левчук мне нужен. Из своих кого бы мог предложить?
– Илью Якушева, – не раздумывая, ответил Федор. – Командир опытный, взвод давно перерос. Правда, звание мелковатое – младший лейтенант.
– Да и у тебя не великое. Всего лишь лейтенант.
– Значит, больше не заслужил.
