Карельский выпил фужер коньяка, затем еще один. Алкоголь ударил в голову, и Андрей Викторович, не привыкший пить более ста граммов за вечер, провалился в тяжелый сон, прямо тут же, в кресле.
Глава десятая
А в это время Егор продолжал движение на Ростов. Из включенного приемника он услышал о взрывах в лесном массиве, далеко позади него.
Да, Казарян в своей стихии, никаких компромиссов. Принято решение, следом неукоснительное исполнение. И решение, как правило, кардинальное. Он и в Афгане таким был. Из-за одного пленного пацана шел на смертельный риск против целой банды «духов». Отчаянный человек! И побеждал. Благодаря как раз своим личным качествам. Наверняка он и Хованского с Карельским заденет психологически. Такова его, Тофика, натура. Введет в непонятку, заставит потерять душевное равновесие и на этом агрессию прекратит. Прекратит, когда противник начнет метаться в поисках защиты, получив моральный удар. Но нападения не последует, как и продолжения психологической атаки тоже. И это обстоятельство заставит врага еще больше нервничать.
Между тем день подходил к концу, дорожный указатель проинформировал, что до города осталось пятьдесят километров.
Егор остановил машину. Надо сориентироваться в плане Ростова, найти нужный адрес и определиться, как проехать.
Через час «Нива» Астафьева медленно двигалась по указанной Тофиком улице частного сектора армянской части города. Егор смотрел на номера домов. Вот и нужный, № 14. Массивные ворота солидного двухэтажного дома, обнесенного высоким бетонным забором.
Егор остановился у ворот. Вышел из машины, потянулся. Попробовал дверь в воротах, она тут же отворилась. Перед Егором предстал широкий двор с большой тенистой чинарой посередине.
На веранде дома показался мужчина, очень внешне напоминающий Тофика.
— Гостей из столицы принимаете? — спросил Егор, перешагнув порог двери.
— Егор Васильевич Астафьев? — спросил армянин.
— Он самый!
— Милости прошу! Мы с нетерпением ждем вас. Но думали, что подъедете чуть позже, так что, извините, что встречаем вот так!
— Ну что вы? Главное, что ждете, остальное пустяки.
— Э, нет! Какой пустяки? Принять у себя самого Астафьева — это честь для нас!
— По-моему, вы преувеличиваете значимость моей персоны.
— Ни в коем случае! Тофик рассказывал о вас. Да что мы стоим, даже не познакомимся? Я — Вазген, ну а фамилия, как, наверное, вы уже догадались, Казарян. Тофик мой младший брат.
— Очень приятно, Вазген!
— Минутку, — он что-то крикнул в дом, оттуда выскочили двое ребятишек и кинулись открывать ворота, — загоняйте, Егор Васильевич, свою машину во двор.
— Вазген, давай на «ты» и без отчества, а? Возраст у нас примерно одинаков, к чему официальность?
— Согласен, Егор, ставь тачку вон прямо у стены. Я сейчас распоряжусь баньку тебе приготовить, ну а потом праздничный ужин! Нас здесь, братьев Казарян, четверо по улице живет. Все будут рады познакомиться и поговорить с почетным гостем.
Егор загнал «Ниву» во двор.
— Вазген, где я могу переодеться?
— Подожди немного, а? Баня почти готова, после нее пройдешь в свою комнату, там и переоденешься. А пока на веранде сбрось свой костюм, надень халат. В нем будет удобно. А женщины постирают твои вещи.
— Да я и сам мог бы…
— Ты гость, Егор, так что не нарушай обычаев этого дома. Здесь все решает хозяин. А кто в этом доме хозяин? Я — хозяин! Так что не обессудь, — Вазген рассмеялся добродушным смехом.
Астафьеву пришлось подчиниться. Вскоре в халате и необычной, но очень удобной обуви он вышел во двор, с интересом рассматривая себя.
— Ну что? — спросил Вазген.
— Действительно удобно, только непривычно.
Из дома вышла женщина, жена Вазгена, поздоровалась с Егором, что-то сказала по-армянски, обращаясь к мужу.
— Ну вот, Егор, — сказал хозяин дома, — пойдем, провожу тебя в баню, потом сам зайду, веничком как следует обработаю.
Вазген провел Егора к деревянной пристройке, из трубы которой поднимался вверх белесый дым. Перед пристройкой — небольшой, но глубокий бассейн с голубой холодной водой. Все, что нужно, чтобы, как следует попарившись, снять с себя груз усталости и напряжения.
Потом был стол. Шашлык из свежей молодой свинины, много разнообразной зелени и вина. Братья и пришедшие с ними мужчины представились, хотя Егор тут же запутался в именах. Их было слишком много.
Звучали длинные, но мудрые по смыслу тосты. Вазген представлял всем Астафьева, рассказывая о таких подробностях его служебной биографии в Афганистане, о которых сам Егор уже не помнил. Он не пил, объяснив это тем, что ранее поклялся не употреблять спиртного. Лишь такое объяснение — клятва — нашло понимание у людей, почитающих это слово. Вскоре его разморило. Он хотел спать.
Вазген заметил это и проводил гостя в его комнату.
— Вазген, гости не обиделись? Вроде из-за меня собрались, а я…
— Не волнуйся, Егор, что они, не понимают? Отдыхай спокойно. Утром поговорим о твоих делах. Я немного в курсе, Тофик объяснил, обсудим кое-что. Спокойной ночи!
Егор лег в широкую и мягкую постель и под приятное пение мужчин провалился в сон.
Проснулся Астафьев ровно в шесть утра, вышел из комнаты, через веранду во двор, с которого уже были убраны столы, подошел к бассейну. С удовольствием окунулся в ледяную воду. Выскочив из объятий холода, начал разминку, постепенно перейдя к отработке боевых приемов против воображаемого противника.
За этим занятием и застал его Вазген. Он вышел из дома и стоял, облокотясь на коробку двери, не мешая Егору.
Астафьев заметил хозяина дома, еще раз окунулся в бассейн и, растираясь махровым полотенцем, подошел к нему.
— Доброе утро, Вазген!
— Доброе! Смотрю, поддерживаешь форму? Возраст никак не сказался на твоей физической форме! Выглядишь, как молодой!
— Ошибаешься, друг! Раньше я был другим. Но и сейчас, чего напрасно гневить господа, на здоровье не жалуюсь. Ты здесь будешь?
— Да.
— Я оденусь, поговорим.
— Хорошо. Не торопись, я подожду.
Разговор начал Вазген:
— Тофик звонил, объяснил, куда и зачем ты направляешься. Уважаю, клянусь! Немногие способны на такое. Брат просил оказать тебе посильную помощь. И я сделаю все, что в моих силах. Ашот, средний брат, он вчера напротив тебя сидел, в ФСБ местном служит. В полковниках ходит! Что он может сделать для тебя? А может он многое!
— Какой-нибудь пропуск или документ для беспрепятственного проезда до Моздока.
— Все?
