Я включила свет и увидела довольно молодого парня.
— И что привело тебя сюда в столь поздний час? — ласково спросила я.
— Вы кто? — ошалело смотрел он на меня.
— А ты кто такой?
— Я? — От «гостя» явно пахло перегаром.
— Ты, дорогой. И что тут делаешь?
— Я, кажется, ошибся квартирой, — парень оглядывался по сторонам, но на ноги не вставал.
— И в какую квартиру ты хотел попасть?
— В свою.
— Да? А номер какой?
— Какой номер? — не мог сообразить он.
— Номер твоей квартиры, идиот! — прикрикнула я.
— Шестнадцатый.
— Отлично.
Так, у Сашковой квартира двенадцатая, значит, прямо над ней шестнадцатая. Может, парень на самом деле ошибся?
— Я ничего не понимаю, — стал лопотать молодой человек, еле выговаривая слова. — Вот домой пришел, а ключ никак не хотел дверь открывать. Я еще на лестнице чуть посидел, а потом снова попробовал. Подошел.
— Какой у тебя этаж? — мне стало смешно.
— Четвертый.
— А кто в двенадцатой живет, знаешь?
— Тетя Катя, кто ж еще.
— «Тетя»… — передразнила его я. — Дурак. Напугал людей.
— Я никого не пугал. А вы кто? — решился он повторить мучающий его вопрос.
— Много будешь знать, плохо будешь спать, — коротко ответила я. — Идем, сдам тебя.
— Куда? — испугался парень.
— Туда.
Я вытащила его на лестничную клетку, мы поднялись на четвертый этаж, и я позвонила в дверь, расположенную точно так же, как у Сашковой.
На пороге моментально возникла старушка — божий одуванчик.
— Кирюша! — всплеснула она руками. — Сколько можно? Ну и где ты был?
— Ваш? — спросила я.
— Наш, — вдруг испуганно ответила старушка, хотя секунду назад сверлила меня уничтожающим и презрительным взглядом.
— Заберите. — Я поняла, что она сначала приняла меня за знакомую девицу ее Кирюши, но потом по тону поняла, что ошиблась. Я не стала ее разочаровывать, поэтому закончила разговор подобающим тоном: — Присматривать за ним надо. Мы больше не будем цацкаться. Так и знайте. Ну, берите же!
Я подтолкнула парня в объятия его, скорее всего, бабушки и быстро спустилась по лестнице. Спускаться пришлось до первого этажа, так как любопытная старушенция не спешила закрывать дверь. Наверное, и к окну сейчас подбежит, бросив свое чадо где-нибудь на пороге. Но меня она не увидит.
Я тихо поднялась и вошла к Катерине. Закрыла дверь, проверила все еще раз, а потом легла. Но заснуть мне так и не удалось — в голову лезла всякая муть. Правда, пьяного Кирюшу в своих глазах я реабилитировала.
ГЛАВА 8
Около шести часов утра я подошла к Катерине и попыталась ее разбудить. Мне это в конце концов удалось, хотя я чуть было не потеряла надежду добудиться ее, так крепко она спала.
Сашкова открыла глаза, посмотрела по сторонам, потом сфокусировала свой взгляд на мне и привстала с дивана.
— Таня… — заплетающимся со сна языком сказала она. — Нам пора ехать?
— Пора. Надо торопиться. Ты вставай, а я пока приготовлю кофе. — Я, обрадованная, понеслась на кухню.
Через десять минут появилась и Катя.
— Слушай, а сколько времени? — спросила женщина.
— Уже седьмой час. Утро. Ты проспала всю ночь.
— Как это? — протирала глаза Сашкова.
— Обыкновенно. Я вчера вечером к тебе пришла, а ты так крепко спала, что даже дверь не могла открыть, звонка не слышала, — сообщила я. — Но я не знала, что с тобой. Поэтому, уж извини, мне пришлось воспользоваться отмычками. Ты здесь лежала на диване в полной отключке. Я испугалась и вызвала «Скорую».
— «Скорую»? — с каким-то ужасом произнесла Катерина.
— Да. А что мне оставалось делать? Вызвала «Скорую». Она приехала, и врач сказал, что ты просто спишь. Так что теперь нам следует быстренько пошевеливаться. Ведь до Тарасова еще доехать надо.
— Наверное, я лекарства много выпила сегодня. То есть вчера. В общем, я совсем запуталась. Пойду вещи кое-какие в дорогу сложу.
Сашкова вышла. Я сделала бутерброды и, закурив сигарету, подошла к окну.
Вчера дождь так и не начался, хотя все клонилось именно к этому. Наверное, ветер был таким сильным, что просто прогнал тучу прочь. Но сегодня нам, похоже, не спастись.
Несмотря на то что утро, за окном просматривался самый настоящий вечер. Деревья гнулись в разные стороны. Я даже плечами передернула, мне почему-то стало холодно и тоскливо. Хорошо, что на дворе не осень. Все-таки летний дождь во многом отличается от осеннего.
Катя вернулась, мы выпили кофе и перекусили. Потом спустились к машине, сели и поехали в Тарасов.
Катерина оделась, как того требовал случай. На ней была темно-синяя блузка, черные брюки и черный платок на голове. Теперь я уже не только знала, но и ощутила то, что сегодня похороны.
Больше всего я не переношу в этой церемонии музыку. Она такая страшная. Казалось бы, просто семь нот в определенной последовательности, но мне почему-то от них так жутко становится. Даже под выстрелами я чувствую себя лучше. В принципе, на похоронах мне не раз приходилось бывать. Но если там играет музыка, то мне особенно не по себе. Конечно, я никому не говорю о своих ощущениях. Вдруг этот факт узнает враг? Тогда у него будет верное оружие против меня.
— Я вчера с твоим соседом Кирюшкой познакомилась, — решила я рассказать вчерашнее происшествие, чтобы поддержать разговор.
— Что, опять квартирой ошибся? — спокойно спросила Сашкова.
— Точно, — удивилась я. — А что? Такое уже случалось?
— Не один раз. Почему-то он, когда пьяный, никак не может подняться на этаж выше. Все время ко мне лезет. И странно: ключи подходят. Давно замок хочу сменить, да все не получается. То времени нет, то забываю.
— Плохо. Обязательно надо сменить. — Я уже выезжала на объездную дорогу.
— Да ладно. Красть у меня нечего, а его я уже не пугаюсь.
— Все равно. Я вчера подумала, что к тебе бандит лезет. И могла, между прочим, парня покалечить.
Мы помолчали некоторое время. Наконец его нарушила Катя:
— Слушай, надо, наверное, заехать в похоронное агентство, венок купить. Сестра все-таки родная. Не уберегла…
Я смотрела на дорогу, но краем уха слышала, что женщина тихонечко хлюпает носом. Но минут через пять я совершенно забыла о ее существовании. Я внутренне вернулась к нашему с Катериной разговору и стала его анализировать.
