Зарайский достал из вещмешка и протянул Демьяну зажатые в жменю магазины, густо смазанные и жирно блестевшие на солнце. Гвоздев взял их. Перед глазами его снова отчетливо всплыла картина гибели Артюхова.
– Так им и надо! Я бы так же сделал, – глухо сказал он. – За Тюху спросили с гадов… А Потапов молодец!
– Да, Потапыч – голова, – сразу повеселевшим голосом согласился Зарайский. – Первым делом потому, что нам передышку дал. А то думал, уже кончусь…
– Твоя правда, – подтвердил Гвоздев.
* * *
Бойцы, прочесав избу за избой, вышли на колхозную площадь. От брошенной фашистами искореженной бронетехники валил черный дым. С восточной стороны продолжала греметь канонада орудийных выстрелов. Это без устали работали самоходные установки. Выпущенные ими снаряды теперь рвались где-то за колхозом, может быть, уже за рекой, там, куда передовые силы атакующих танков теснили остатки эсэсовцев.
Глава 4
Залечивая раны
I
Цепь атакующих пеших фашистов и траншею переднего края, где держал оборону взвод старшего лейтенанта Коптюка, разделяло меньше пятидесяти метров, и расстояние это стремительно сокращалось.
«Тигр» обошел «пантеру» по диагонали и, ревя двигателями, подминая огромными, спереди задранными кверху, как турецкие туфли, гусеницами рыхлую землю, приближался к окопам.
– Гранаты – к бою!.. – крикнул Федор, и, разжав усики, взялся за чеку, выжидая, когда машина подойдет ближе.
Теперь уже было ясно, что танк пройдет через траншею первым, а затем в расчищенный им коридор устремятся автоматчики. «Давайте, гады, давайте, идите сюда… Ответите за Веточкина, и за радиста Григорьева, за Андрюху Виленского и за всех остальных… Ближе, ближе…» Он уже не отдавал себе отчета, вслух он это говорил или это гулко, вместе со стуком сердца отдавалось в его голове. Да это уже было и неважно.
Важно было то, что надвигалось на его взвод и на него. Важно было встретить этих пятнистых достойно. Эта «тигриная» груда брони пусть проходит. Денисов встретит их достойно. В этом можно не сомневаться. Получат по зубам, по своим клыкам, залитым кровью его товарищей, его однополчан.
Главное, не пропустить пятнистых. Уж очень нагло они идут, в полный рост, уже и не прячутся, рослые громилы. Ничего, посмотрим, кто кого… Посмотрим…
Приготовившись метнуть гранату в сторону танка, Федор со стрельбой по вражеским автоматчикам решил тянуть до последнего. В последнем барабанном диске его ППШ оставалась едва половина патронов. Если бить короткими очередями, по три-четыре пули на выстрел, это не больше десяти нажатий на курок. Хорошо, потом наганом, прикладом, руками, зубами…
II
Когда «тигр» приблизился на тридцать метров, вдруг произошло что-то совершенно необъяснимое. Машина замедлила ход, и одновременно ее приплюснуто-квадратная башня стала разворачиваться влево.
В момент совершения этого маневра позади «тигра» взметнулся вверх высокий, словно тополь, фонтан земли и дыма. Тут же прогремел взрыв возле «пантеры». Затем, один за другим, несколько огненно-дымных кустов, разбрасывая комья земли, вспучились позади рядов бегущих немцев.
Вслед за «тигром» левым бортом к штрафникам стала разворачиваться «пантера». Немецкие танки открыли пулеметный огонь, потом произвели по выстрелу, но не по фронту атаки, а куда-то в левую сторону.
Оттуда в ответ громыхали орудийные выстрелы. Коптюк уложил гранату и ППШ прямо на бруствер и вскинул болтавшийся на груди бинокль. Окопы левого фланга заканчивались метрах в ста, а дальше в заросшее пространство поля вклинивался песчаный обрыв, переходивший в узкий овражистый разлом. Сразу за ним поднимался вверх невысокий, но растянутый в поле бугорок. Он заслонял от обзора речную пойму и кромку восточного обрывистого берега.
Оттуда, из-за бугра, кто-то невидимый для штрафников вел стрельбу по фашистским порядкам. Немцам эти неизвестные были отлично видны, и, по-видимому, то, что они видели, вселяло в них страх и ужас.
Теперь и «пантера», и «тигр» вели в направлении левого фланга пулеметную и орудийную стрельбу. Взрывов снарядов, выпущенных фашистскими танками, не было видно. Значит, их цели находились достаточно далеко. Танки снова развернулись передом к штрафникам, но двинули не вперед, а назад.
Курсовые пулеметы вражеских бронированных «кошек» били по переднему краю взвода Коптюка, простреливали все пространство первого эшелона, пытаясь накрыть и артиллеристов. Башенные пулеметы работали влево.
Туда же перевели огонь своих орудий экипажи вражеских самоходных установок, остававшихся примерно в полукилометре от места назревавшего между противниками столкновения. Один за другим несколько земляных фонтанов поднялись в ряду немецких «самоходок». Одна из них сотряслась от огненной вспышки.
III
Султан красного пламени взвился вверх над машиной, и в тот же миг второй взрыв большей силы буквально разорвал ее броню, подбросив узенькую вытянутую башню вместе с орудием, словно это была граната-«колотушка». Остальные три «самоходки», окутавшись клубами черного выхлопа, поползли назад.
Вдогонку за ними устремились два средних немецких танка Т-3. Фашистским экипажам, несмотря на интенсивный обстрел, все-таки удалось закрепить тросом подбитую машину. Танк со скривленным углом наклона башни беспомощно тащился на буксире в сторону дальней высоты.
Когда позади немецких автоматчиков прогремели первые взрывы снарядов, выпущенных с левого фланга, в цепи началась неразбериха. Кто-то продолжал бежать, кто-то перешел на шаг и пригнулся. Одни остановились, а другие сразу залегли. Вся цепь открыла беспорядочный огонь, но били куда попало, потому что головы вражеских солдат были повернуты влево.
Коптюк сразу заметил, что снаряды, прилетавшие оттуда, ложились в основном за спинами врага. Неужели те, кто ведут огонь по врагу, знают, что тут, в виду реки Псел, проходит оборона штрафного батальона? Прицельный огонь велся по самоходным артиллерийским установкам, одна из которых была подбита, и к тому же в ней, похоже, сдетонировал боезапас. Остальные вражеские САУ обратились в бегство.
Их примеру последовали и «тигр» с «пантерой». Оставив на позициях русских экипаж одного из своих подбитых танков, фашистские «кошки» пятились назад. Пехота тут же стала отступать под прикрытием танковых пулеметов.
IV
Федор тут же подавил в себе первое инстинктивное желание бросить взвод в контратаку. Преследовать врага в условиях, когда противник находился под перекрестным огнем по фронту и с левого фланга, было небезопасно. Кто бы ни был на левом фланге, это были свои, и попасть под снаряды своих же было бы глупо. К тому же расчеты артиллерийской батареи продолжали вести огонь по отступавшим танкам и пехотинцам.
В несмолкавшем гуле стрельбы различались ЗИС и одна «сорокапятка» неподалеку от взвода Дударева и стрельба 76– и 57-миллиметровых орудий на правом фланге. Теперь автоматчики уже панически бежали, стараясь не отставать от стремительно удалявшихся танков.
