Автомобильная трасса здесь проходила вдоль набережной Куры, но была отделена от нее полосой кустарниковых насаждений. К тому же берега реки не были «одеты в гранит», а сохранили свое естественное каменное состояние. Все это совершенно не располагало к приятным прогулкам, поэтому людей вдоль дороги практически никогда не было.
С другой стороны трассы высокие дома с современным дизайном уступили место добротным пятиэтажкам, характерным для городской архитектуры второй половины прошлого века. Высокие арки с широкими проездами без труда позволяли автомашинам, включая грузовые, попадать с магистрали во внутренние дворы и даже при желании пересекать их и выезжать на другие улицы.
В такой вот двор и заехал Аракчеев, остановив машину под куполообразным сводом одной из арок. Стоять здесь долго было нельзя. Расчет строился на точном хронометраже движения Снайпа в такси. И друг не подвел! Сбросив скорость, будто готовясь к повороту во двор, такси тем не менее медленно проследовало вдоль по магистрали мимо притаившегося под аркой Вадима.
«Четыре, три, два, один… старт»! — просчитал Аракчеев и двинул свой джип вперед, как только зафиксировал капот вынужденно тормозящей «Тойоты».
Удар вышел несильным, но точным. «Тойоту» не отбросило на середину дороги, а лишь развернуло почти на месте, зато двигатель заглох сразу и надолго. Аракчеев выскочил из джипа и бегом приблизился к водительской дверце. Пешеходов вокруг не было, но из нечасто проезжающих автомашин аварию заметили: некоторые просто с любопытством высовывали из окошек головы, а кто-то пытался затормозить.
Вадим с самым виноватым видом, который только сумел изобразить, склонился к водителю «Тойоты». Одновременно он коленом придерживал дверь, чтобы ее нельзя было открыть из салона, а рукой подавал знаки притормаживающим машинам: «Проезжайте, проезжайте!» Не наблюдая явных жертв ДТП, водители следовали разумному совету…
В недоумении и ярости пребывали только сидящие внутри поврежденного автомобиля люди. Их было пятеро, и никто серьезно не пострадал. Зато орали и ругались они во все пять луженых грузинских глоток!
— Айн момент, генацвале! Щас разберемся!
Вадик свободной рукой выхватил из кармана легких брюк продолговатый округлый предмет, похожий на дымовую шашку. Это и была шашка, только с бездымной «начинкой». Он с силой ударил ее о свое колено и быстро кинул в салон машины. Прежде чем его обитатели сумели что-то понять, их глаза закрылись, тела расслабились, обмякли и наступили покой и тишина. Все уснули.
Аракчеев начал отступать к своему джипу, нелепо размахивая руками и продолжая громко извиняться:
— Конечно-конечно, сейчас уберу свою колымагу. Вы уж простите, господа! Все-все оплачу, не волнуйтесь. Сейчас освобожу проезд…
Он сел за руль, дал задний ход и аккуратно въехал обратно под арку. Развернувшись, Вадик обогнул по периметру половину двора и оказался у противоположного выезда, но уже на параллельную улицу, неширокую и тенистую. Здесь ему даже не пришлось ждать и оглядываться: от стены дома отделилась знакомая фигура, и через пять секунд на сиденье рядом с Аракчеевым облегченно опустился Снайп:
— Как прошло?
Вадим показал большой палец, но заговорил совсем о другом:
— Я тут прикинул, и выходит, что все «стрелки» указывают на Чочуа. Смотри: «хвост» вырос в кафе, это факт. Мы пришли чистые.
Виталий не спорил:
— Вот только в чем его обвинить? В небрежности, дилетантизме — не сумел разглядеть слежку — или…
— Или, или! Какая небрежность?! Если за ним пошли, значит, он уже был на крючке. А это, знаешь ли, не небрежность, такое иначе называется. Продался наш агент. С потрохами! Сам же говоришь: нервничал.
— Пожалуй, ты прав. Это меня насторожило в кафе. Я в последний момент решил не называть имя Галины. Ну, ты все слышал.
— Да, ты красиво перевел разговор на его отчеты и очень к месту дал задание составить списки всех вновь принятых на работу в Центр, с краткими характеристиками и указанием направления рабочей деятельности. Посмотрим, какую туфту его начальство для нас приготовит. Только теперь лучше обойтись без личных контактов. Есть Интернет…
— Все равно, Вадик, плохи дела. Не сомневаюсь, что Алексеева будет в списке. Но нам-то нужна прямая связь с ней! Короче, надо советоваться с Талеевым. А кстати, «мангальщик»-то из кафе исчез! Я, выходя, перекинулся парой слов с настоящим поваром, он просто отлучался ненадолго.
— Эк тебя зацепили черные очки! Если хочешь знать, то спящие сейчас в «Тойоте» все в них.
— Ну и… Поехали домой. Устал я что-то.
— Ха! Он устал!! Это я в одиночку вывел из строя целую армию врагов вместе с автомобилем…
Снайп не ответил. Его голова была удобно откинута на подголовник, глаза закрыты, а дыхание тихое и ровное. Он тоже спал.
* * *
Пустырь, который начинался за городскими новостройками, растянулся на несколько километров. Наверное, эта обширная территория давно превратилась бы в стихийную мусорную свалку, если бы дальний ее конец не подходил почти вплотную к бетонированным полосам военного аэродрома. В начале пустыря, за домами, еще виднелись тут и там кучи строительного мусора и бытовых отходов. Дальше чернели остовы небольших каменных сооружений, потом какие-то недостроенные бараки или даже производственные корпуса. Но туда уже не совались даже немногочисленные в этих местах бомжи. Военные патрули, хоть и нечасто, но регулярно совершающие обход территории аэродрома, были скоры на расправу. И вооружены!
В тени одинокой стены из крошащегося красного кирпича тихо и незаметно припарковался небольших размеров внедорожник цвета «мокрый асфальт». Лишь благодаря своим четырем ведущим колесам он сумел добраться сюда из спального микрорайона через все ухабы и рытвины. Из салона вышел мужчина лет сорока и неодобрительно оглядел бока автомобиля. Он даже присел и заглянул под днище, сокрушенно качая головой.
«Надо было на служебной ехать. — Как и всякая мудрая мысль, эта пришла к Мамуке Ломидзе с опозданием. — Хорошо, не пробил ничего. И бампер цел. Так ведь и обратно не по воздуху добираться! Ладно, заеду потом на мойку, пусть все осмотрят».
В этот момент на площадку с кирпичной стеной вырулил другой автомобиль. Это был белый лимузин «Инфинити» метров восьми длиной с наглухо тонированными стеклами. Машина просто сияла чистотой и роскошью.
«Я бы тоже так смог: едешь медленно по взлетной полосе, сидишь на мягком кожаном диване, смотришь телевизор 3D и попиваешь коньяк из зеркального бара…» — Ломидзе отогнал пустые мысли. Приверженность его будущего собеседника к шикарному антуражу была общеизвестна.
Из лимузина вышел молодой мужчина, который даже в черном костюме с галстуком напоминал бодибилдера на мировом чемпионате. Он проворно приблизился к двери внутреннего салона и широко распахнул ее. До слуха Мамуки донеслась напевная национальная мелодия, а на пыльную землю легко выскользнула элегантная женщина в ослепительно-белом костюме с юбкой до колен. Это и был, точнее, была директор Реферальной лаборатории общественного здравоохранения Анна Жвания. В недавнем прошлом занимавшая целый ряд высоких государственных постов, последним из которых — до 2008 года — была должность руководителя Службы внешней разведки Грузии!
