Теперь шум и гвалт подняли все спасатели, медики, стражи порядка и мало что понимающая, но сплоченная журналистская братия. Пришлось срочно вмешаться их начальникам, остановить «базар» и самим собраться на экстренное совещание по вопросу выработки единой стратегии помощи при вновь открывшихся обстоятельствах.
Пожалуй, лишь два человека не обращали внимания на эти самые обстоятельства. Мамука Ломидзе, который отошел метров на пятьдесят в сторону от главного входа, чтобы иметь возможность контролировать события, происходящие сейчас на расположенной слева автостоянке.
Второй был вообще примечательной личностью. Длинные рыжие волосы в беспорядке болтались по воротнику совершенно невообразимого пиджака в огромную оранжево-красную клетку. Штанины брюк едва достигали середины икр, демонстрируя волосатые ноги, обутые в фирменные туфли «Baldinini». За толстыми стеклами очков в черепаховой оправе возбужденно блестели светло-голубые глаза. От других спасенных заложников он отличался повышенной активностью: категорически отказался от всякой медицинской помощи, хватал за руки и форменную одежду спасателей и стражей порядка и что-то взволнованно лопотал на непонятном языке.
Бдительные полицейские придирчиво проверили его документы. Вот теперь все стало сразу понятно: мужчина был иностранцем! Голландским профессором-зоологом с миссией от Гринписа. «Паганель, мать твою!» — весьма точно резюмировал главный полицейский начальник, демонстрируя недюжинную осведомленность в творчестве французского фантаста Жюля Верна. Он поручил кому-то из своих подчиненных связаться с миграционной службой в аэропорту и удостовериться в подлинности штампов в паспорте иностранца. Такое подтверждение было быстро получено, а начальник поспешил избавиться от надоедливого, но абсолютно ненужного свидетеля: по-грузински ни бельмеса, ищи ему тут переводчика! Вон сколько вокруг нормальных свидетелей. И главный полицейский спрятался за тонированными стеклами своего служебного автомобиля. А «Паганель» как-то незаметно растворился среди людей, деревьев и кустов…
Здание боулинг-центра было трехэтажным — два основных, «рабочих» этажа с игровыми залами и цоколь, где размещались служебные кабинеты, техническая мастерская, помещение охраны с видеомониторами, небольшая кухня и несколько складских помещений и подсобок. Крыша плоская с невысоким, но широким бетонным ограждением, несколькими «грибками» воздухозабора и двумя будочками аварийных выходов.
Через низенькую дверь одной из них наверх протиснулся высокий мужчина с футляром для скрипки в руках. Не вставая с корточек, он быстро огляделся, сориентировался и в полуприседе направился к дальнему углу крыши. Здесь он удобно расположился, бережно раскрыл футляр и достал оттуда великолепный образец снайперского вооружения — американскую крупнокалиберную снайперскую винтовку «Barrett M82-Y».
Потом Виталий — а это был он — нащупал на своем поясе плоский кожаный патронташ и придирчиво осмотрел каждый из имеющихся там патронов. Те из них, на которых были специальные оранжевые точки, он положил обратно, а оставшиеся пять штук аккуратно вставил в короткий металлический магазин, который укрепил в соответствующих пазах винтовки. Беззвучно отведя затвор, Снайп убедился в правильной подаче патрона в патронник. Вот теперь он был окончательно готов к настоящему делу.
Виталий осторожно положил ствол на ровную поверхность поребрика и приник глазом к окуляру прицела. Теперь он медленно и последовательно стал осматривать окружающую местность. Уже через минуту ему стало понятно, что точек, где мог укрыться другой ожидаемый снайпер, было раз-два и обчелся. Деревья лесистого парка отпадали: они были расположены сбоку, под слишком острым углом к автостоянке. К тому же, чтобы приготовить себе более-менее удобное лежбище в ветвях, необходимо какое-то время, а у вероятного противника его не было вовсе. Домов на этой стороне дороги не стояло, а у трех, расположенных через трассу, были одинаково высокие, крутые крыши без чердачных окошек, на которых впору размещаться лишь опытному альпинисту, и то со специальным снаряжением. Можно, конечно, вести стрельбу из окон этих домов, но даже их последний, четвертый этаж не давал требуемого обзора из-за находящихся на траектории выстрела лиственных крон высаженных вдоль проезжей части деревьев.
Оставалось, пожалуй, всего два места. Это остов недостроенного здания метрах в двухстах от боулинга и небольшой конусообразный холм, очевидно, служивший когда-то основанием для деревянного топографического ориентира и чудом сохранивший на своей лысой макушке залежи его полуистлевших бревен. Отличное укрытие! Вот только низковатое, и солнце в глаза. Да и расстояние в 350–370 метров не каждый снайпер сможет осилить.
Значит, сосредоточимся на «долгострое». Снайп метр за метром изучил через оптический прицел каждый бугорок на необработанных бетонных панелях, но ничего подозрительного не увидел. Похоже, что противник решил вообще не прибегать к услугам снайпера.
«Нам же легче!» — подумал Вит и полностью сосредоточился на территории автостоянки, расположенной прямо под ним, где и должны были развернуться основные события.
Почти одновременно с выходом заложников неслышно отворилась металлическая дверь запасного выхода, и наружу стала выходить странная процессия. На высоте полутора метров над землей плыла ковровая дорожка два на четыре с половиной метра. Ее мягкие края свободно свисали вниз, надежно закрывая от посторонних глаз головы и тела людей, на чьих руках она покоилась.
Опешивший Ломидзе попытался издалека, присев на корточки, посчитать медленно движущиеся ноги. Странно, но у него дважды получалось нечетное число. В этот момент, как по волшебству, из середины дорожки высунулась чья-то голова, и знакомый скрипучий голос громко прокричал:
— Не стрелять! Мы выходим! Здесь моя охрана. Не стрелять!!!
Едва Мамука сообразил, что голова просунулась наружу в специальный разрез, как в то же отверстие высунулась чья-то рука, сжимающая пистолет с длинным дулом, которое уткнулось точно под подбородок Панова. Знак был предельно понятен без всяких пояснений: чуть чего не так — разнесем главному заложнику башку! Процессия медленно, но безостановочно продолжала двигаться к высокому черному джипу «Мерседес», принадлежащему Панову.
Тут ожила переносная рация с короткой толстой антенной, которая лежала в нагрудном кармане форменной куртки заместителя директора СОД:
— Первый, Первый, вызывает Оптик! Ответьте Оптику!
— Слушаю тебя!
— Шеф, вижу людей под… ковром! И голову… Панова. Объекты разглядеть не удается. Прошу определить конкретную цель!
Э-э-эх! Мамуке так и подмывало рявкнуть: «Вот и разнеси этот безмозглый кочан!» Нет, нельзя. Сейчас, по крайней мере.
— Цели прежние. Обоих ты знаешь в лицо. Попытайся подстрелить при посадке в автомобиль. Отбой!
«Даже при моем, очень поверхностном знании грузинского языка похоже, что Ломидзе говорит со снайпером и приказывает работать по автомобилю».
Талеев, продвигаясь к автостоянке под прикрытием деревьев и кустов, низко присел в островке густых травянистых зарослей, как только услышал сигнал вызова по рации. Пиджак и брюки он уже привел в нормальный вид, но от парика и бородки пока не избавился. Сейчас он находился метрах в восьми-десяти за спиной заместителя директора СОДа.
