Он слегка надавил на край пулевого отверстия и увидел очередной выброс порции крови. Потом пощупал пульс раненого и огорченно покачал головой:
— Надо немедленно в больницу! Большая потеря крови, да и пулю в таких случаях может извлечь только классный хирург. Но могут быть проблемы с врачами…
— Никаких проблем не будет, — уверенно ответил разговорчивый охранник. — И никакой больницы! — Он посмотрел на своего шефа. — Мы доставим его к нам в Реферальную лабораторию. Там такая медсанчасть, что ей все городские медики завидуют. И врачи классные…
Панов в качестве подтверждения слов подчиненного медленно кивнул головой.
— Отлично! Самый острый вопрос решен. А в качестве бонуса я сделаю вам подарок.
С этими словами Аракчеев быстро вытащил узкий кожаный ремень из брюк начальника безопасности.
— До вашего Центра еще прилично ехать придется, а кровотечение надо остановить полностью. Поэтому наложим жгут…
Охранник недоуменно посмотрел на Вадима:
— Куда? На шею?!
— Ох, молодежь! Ну не на задницу же!
— Так, нельзя ведь… удавится!
Продолжая какие-то подготовительные действия с ремнем и носовым платком, вытащенным из кармана, Аракчеев назидательно пояснил:
— Вместо того чтобы пребывать в плену распространенных заблуждений, надо читать специальную литературу и хоть раз применить полученные знания на практике. А то ведь даже анекдоты рассказывают. И смеются! Слышал? На экзамене в мединституте профессор спрашивает студента: «Как остановить кровь из раны на руке?» — «Наложить тугой жгут выше места ранения». — «А на ноге?» — «Наложить тугой жгут». — «А на шее?» (Это ехидно и с подковыркой.) Студент без тени сомнения: «Наложить жгут!» Ха-ха-ха!!! Даже сами медики смеются. А ведь студент-то прав! Ну вот, готово, теперь смотри.
Белым носовым платком Вадим обмотал одну сторону вдвое сложенного ремня. Именно это место он и наложил слева на шею Панова чуть ниже входного отверстия пули. Затем взял правую руку своего пациента, максимально согнул в локте и приложил запястьем к правой стороне шеи. Теперь два свободных конца ремня он обвил вокруг шеи, прихватив внутрь этой «удавки» руку Панова, и спокойно завязал их в тугой узел на внешней стороне запястья.
Отстранившись, Аракчеев полюбовался плодами своего труда. Получилось действительно удачно: пациент мог практически свободно дышать, потому что всё стягивающее усилие ремня приходилось только на небольшой участок шеи с левой стороны под раной, а с правой — на внешнюю сторону кисти руки. Зато кровотечение из раны прекратилось…
— Учись, студент! Кстати, сколько времени до лаборатории добираться отсюда?
Чуть подумав, телохранитель ответил:
— Минут тридцать.
— Ставлю задачу: уложиться в двадцать.
— Будет исполнено, профессор!
— А у вас, юноша, есть чувство юмора и уважительное отношение к старшим. Далеко пойдете. Как, Владимир Иванович, не пора ли его назначить вашим заместителем?
— Ты лучше на другого раненого посмотри! — вмешался Талеев.
С заднего сиденья раздался глубокий бас:
— Пустяки. Сквозное в мякоть. Кость не задета. Я сам перевязал.
Вадим прокомментировал:
— Опять учись, студент. Максимум информации при минимальном наборе звуков. Уважаю.
Возвращаясь к основным заботам, Талеев обратился к Панову:
— Владимир Иванович, отсюда далеко до нашего планируемого «места высадки»?
Теперь начальник безопасности нашел силы, чтобы посмотреть в окно:
— Совсем близко, минут пять езды. Что удачно, по направлению к нашему Центру.
— Тогда не будем задерживаться. Господин Панов, — продолжил Талеев официально. — Надеюсь, вы не забыли за всеми… э… перипетиями главной темы нашего разговора?
Не оборачиваясь, начальник безопасности четко ответил:
— Нет. Все наши договоренности будут выполнены в самые кратчайшие сроки. — И добавил уже совсем другим тоном: — К тому же в этих «перипетиях» вы трижды спасли мне жизнь. И всем моим людям тоже. Такое не забывается у грузин.
— Так вы же русский, — не удержался Аракчеев.
— Вам отдельное спасибо за прекрасное медицинское обслуживание. Но я грузин. Таковым и останусь навсегда. Честный грузин!
Тема была исчерпана и закрыта. «Мерседес» набирал скорость на пустынной магистрали.
Глава 9
Как долго Гюльчатай ждала этого сигнала! Едва ощутимые вибрации микроскопического датчика, который закреплялся практически на любом участке тела под видом обыкновенного родимого пятна, значили для нее сейчас больше, чем все другие новости мира. Девочки были свободны! А у нее, Анахит, теперь полностью развязаны руки. И еще как минимум двенадцать часов в запасе, включая четырехчасовую «ночевку».
Ах, как хочется спать! Разве можно назвать полноценным отдыхом то полудремотное состояние, которое она могла позволить себе в течение нескольких последних дней?! Даже на территории Дагестана или потом, на пароме в Ноушехр. Умом Галина понимала, что время ее смерти еще не пришло, а кровожадные стражники во главе с Алборзом получили совсем другое задание и не посмеют сорвать операцию, для выполнения которой так важны были ее обширные связи в разветвленной структуре контрабандных поставок наркотиков и оружия через северные границы Ирана и Афганистана. Но это только умом и логикой, а как на деле можно убедить организм расслабиться и отдохнуть в ежесекундном окружении ненавидящих тебя садистов и убийц?! Алборз постарался отобрать помощников себе под стать!
В иранском Ноушехре для них была приготовлена автомашина, чтобы доставить группу вдоль южного побережья Каспия через Амоль в Сари. И еще чуть дальше на юг, где начинались отроги гор Эльбруса. Эта договоренность была заслугой исключительно Анахит, имеющей надежные контакты среди руководства Курдской коммунистической партии Ирана, в боевых террористических организациях Джандалла и Моджахедин-э-халк. Они же позаботились о предоставлении ей проводника по тайным тропам оружейного и наркотрафика через Эльбрус.
По большому счету «доставочная» миссия Анахит была выполнена безупречно. Никто на иранском отрезке пути не проявил ни малейшего интереса к продвижению группы: ни полиция, ни таможня, ни даже сами контрабандисты, постоянно враждующие между собой. Встретивший их в Сари проводник был могуч, волосат и нем, как рыба. Редкие слова — не больше двух-трех за день — он произносил на малоизвестном курдском горном наречии, которое с трудом понимала даже Анахит. Но группу вел быстро и безошибочно, что было совсем непросто в бесконечной, казалось, череде сменяющих друг друга вершин и впадин, переправ и перевалов, спусков, подъемов и обходов…
И вот теперь Джнди, таково было труднопроизносимое имя проводника, вывел группу на последнюю стоянку для отдыха и с помощью десятка слов и нескольких скупых жестов объяснил, что его миссия закончена. Вон за той горной грядой есть еще одна, поменьше, а потом — долина, или плато, нужное Анахит. Если сейчас отдохнуть как следует, то весь оставшийся путь не займет более десяти часов. Причем двигаться надо все время прямо, ориентируясь вон на ту двуглавую гору. Всё. Джнди возвращается домой.
