– Девушка...
– Да, я слушаю вас.
– Вы – Верещагина Ольга Петровна?
– Ну да, – растерянно улыбнулась продавщица. – Разве мы знакомы?
– Нет, но я приехала к вам издалека, аж из Тарасова, – сказала я, но не заметила на лице моей визави бурной реакции. – Привезла вам привет от Александра Станиславовича Писаренко...
– Это какая-то ошибка. Я никогда не была в Тарасове и Писаренко тоже не знаю.
А эта подруга не так проста, как кажется на первый взгляд! Писаренко она не знает! В Тарасове никогда не была! Врет и даже не покраснеет!
– Простите, а где вы были десять дней назад? Разве не в Тарасове?
– Конечно же, нет! Я уже давно никуда не ездила. Девушка, вы будете что-нибудь покупать? У нас сейчас распродажа махровых простыней. Скидка – пятнадцать процентов. Рекомендую вот такую расцветку, – Ольга положила на прилавок ярко-лимонную простыню, и я невольно бросила взгляд на ее ногти.
А маникюрчик-то непрофессиональный! Здесь явно что-то не то! На лицо они вроде бы похожи, но этой действительно лет двадцать пять, не больше, а той, которую я ищу, должно быть около тридцати. Может быть, они сестры? Но почему тогда их зовут одинаково?
– Оля, простите меня за назойливость, но у вас, наверное, есть старшая сестра?
– Нет у меня сестры, ни старшей, ни младшей, и братьев у меня тоже нет. Что вам от меня надо?
– Что здесь происходит? – послышалось за моей спиной. Я оглянулась и увидела крепкого, но невысокого мужчину лет тридцати пяти. Наверное, это был хозяин магазина. Он сурово посмотрел на продавщицу и повторил свой вопрос: – Ольга, так что здесь происходит?
– Вадим Григорьевич, то ли эта девушка меня с кем-то перепутала, то ли голову мне морочит, чтобы товар украсть.
От нелепости этого заявления я едва не поперхнулась. Меня, частного детектива, в прошлом сотрудницу прокуратуры, хотели обвинить в краже китайских простынок! А что это Верещагина вдруг так занервничала и перешла от обороны в наступление? Не иначе, ей есть что от меня скрывать.
– Так, девушка, – сказал мужчина, – если вам нужен этот товар, то оплачивайте его, а не нужен, так пройдите на выход. Не морочьте никому голову! Знаем мы таких...
– Каких? – спросила я с вызовом.
– Ну... это... очень умных.
– Вадим Григорьевич, а можно с вами поговорить? – Я решила выяснить у него, действительно ли Верещагина безвылазно сидела в Светличном.
– О чем? – удивился хозяин универмага и обвел взглядом продавщиц и покупателей, сгрудившихся вокруг нас.
– Понимаете, это приватный разговор...
– Так, все идите работайте! Поговорить? – Вадим Григорьевич посмотрел на меня снизу вверх, немного подумал и сказал: – Некогда мне разговоры разговаривать. Покиньте универмаг! Иначе я позову охранника!
Таня, а здесь твоему появлению не рады, и это даже несмотря на вялотекущий процесс купли-продажи! Дорогая, неужели ты рассчитывала произвести фурор в этом захолустье? Конечно, рассчитывала. Наивная, посмотри на себя в зеркало – видок, мягко говоря, помятый. Да уж, прически никакой, ноги в грязи...
– Хорошо-хорошо, уже ухожу. – Я решила не идти на откровенный конфликт, а потому ретировалась к лестнице.
Уже на улице я достала из сумки фотографию и стала внимательно всматриваться в черты лица молодой женщины, которую разыскивала. Несомненно, чем-то она была похожа на продавщицу, но все-таки это не она. А кто тогда? Ни одной светлой мысли по этому поводу не было, ни одной! Здесь явно существовала какая-то тайна, и это обстоятельство стало выводить меня из депрессии. Я поняла, что не смогу уехать из этого поселка, не разобравшись, почему две разные женщины носят одно и то же имя.
Стоп! Надо найти Нину Степановну Кривцову, с которой встречалась маникюрша. Только как это сделать? Дома в подобных случаях я звоню Кирьянову, и он через полчасика сообщает мне любой тарасовский адресок. Интересно, а в этом поселке есть адресно-справочное бюро?
– Молодой человек, – обратилась я к проходящему мимо парню.
– Вы мне?
– Да, вам. Подскажите, здесь есть адресно-справочное бюро?
Прохожий остолбенел от моего вопроса, даже раскрыл рот от удивления, но его замешательство длилось недолго.
– На кой хрен нам это бюро, если здесь каждый все про всех знает?
– Так уж каждый и про всех? – не без кокетства уточнила я.
– Стопудово!
– Тогда подскажите, пожалуйста, где живет Нина Степановна Кривцова?
– Степановна-то? Нигде уже не живет, померла.
Теперь настал мой черед удивляться.
– Давно? – уточнила я.
– Ну, я точно не вспомню... Может, недели две назад, а может, и три...
– А дети у нее есть?
– Нет. Сестра только младшая. А зачем она вам?
– Да я подарок Нине Степановне привезла от дальних родственников, а бумажка с адресом затерялась.
– Бывает, – сочувственно покачал головой паренек. – Могу сказать, как Людмилу Степановну найти.
– Да, скажите, пожалуйста.
– В больнице она работает. Вон ту красную крышу видите?
– Ну?
– Дойдете до этого дома, потом свернете налево и шуруйте прямо до водонапорной башни. А уж от нее больница будет видна.
– А общественный транспорт здесь случайно не ходит?
– Ходит, по утрам и вечерам. Людей на мясокомбинат возит, на работу и с работы. А сейчас – обед.
«Ясно, что людей на работу, а не коров на убой», – усмехнулась я про себя, а вслух сказала:
– Понятно. Значит, пойду пешком. Спасибо за справочку.
– Да не за что, – сказал молодой человек и пошел дальше своей дорогой.
Я посмотрела на свои многострадальные полусапожки, подумала о том, что грязь к грязи не пристает, и смело зашагала в сторону коттеджа с красной крышей.
Глава 6
Когда я почти дошла до больницы, зазвонил мой мобильник. Уже по одной мелодии мне стало ясно, что это Писаренко. «Какой быстрый, – подумала я, доставая из сумки сотик. – Этот хирург с маникюром полагает, что все так просто! Сам бы ехал в эту дыру в занюханном поезде и трясся бы по ухабам на давно списанном автобусе! Нет, он послал сюда меня, привыкшую к уюту и комфорту». Короче, я ответила не сразу, испытывая терпение моего клиента на прочность. Александр Станиславович оказался очень терпеливым – он не отключался минуты две.
– Алло, – наконец сказала я.
– Таня, я уже начал переживать за вас. Почему вы так долго не отвечали на мой звонок?
– Не слышала.
– Гм... Вы добрались до места?
