– Ну почему же, этот нравится. Возможно, я так и поступлю, хотя вряд ли. – Я подалась вперед и попыталась разглядеть номерной знак отъезжающего автомобиля. – Ира, давай жми за тем «Фордом», кажется, как раз он-то нам и нужен!
Моя новоиспеченная напарница увеличила скорость, и расстояние между нашей «десяткой» и черной иномаркой стало быстро сокращаться. Вскоре можно было уже разглядеть и рекламную наклейку страховой компании «Мост», и номерной знак с девяткой посередине. Мы прочно сели «Форду» на хвост и следовали за ним по Профсоюзной улице, пока он не свернул в сторону. Ирина почему-то замешкалась на повороте, и эта оплошность грозила тем, что Аля Щербакова, если, конечно, за рулем была она сама, улизнет от нас в какой-нибудь переулок. Тогда нам пришлось бы искать новой встречи с ней по месту прописки только вечером.
Ира все-таки смогла выправить ситуацию, и впереди замаячил задок «Форда». Теперь моя напарница уже не болтала почем зря, а, стиснув зубы, пыталась догнать «Фьюжен». Расстояние действительно стало сокращаться, и на Балаклавском проспекте мы уже плотно шли за ним.
– Как ты думаешь, она не поняла, что за ней хвост? – спросила меня Ирина.
Меня тоже волновал ответ на этот вопрос, но я склонялась к мнению, что водитель «Форда» пока не догадывается о слежке, иначе увеличил бы скорость. Впрочем, он или она поступили бы так, если бы чувствовали за собой какую-то вину. А этот автомобиль ехал себе спокойненько, пока не остановился около высокого офисного здания. Ира припарковалась рядышком с ним и практически одновременно. Из «Форда» стремительно выскочила девушка лет двадцати двух и поскакала на высоких каблуках по ступенькам, ведущим ко входу в здание, но я ее окликнула:
– Аля!
Она резко оглянулась назад и с плохо скрытым испугом посмотрела на меня.
– Вы меня? – уточнила она и попятилась назад.
– Да, вас, – спокойно ответила я. – Мне надо кое-что передать через вас Оле Верещагиной, так, пустячок один. Вас это не затруднит?
– Кому передать? – девушка нахмурила лоб.
– Оле Верещагиной из Тарасова.
– Я не знаю никакой Верещагиной, – Аля растерянно пожала плечами.
– Но ведь вы Алла Щербакова, так? – уточнила я, приблизившись к ней почти вплотную.
– Да, но я вас не знаю, и та, про кого вы спросили, мне тоже незнакома. – Аллочка уже заметно нервничала и зачем-то опустила руку в карман пальто. – Что вам от меня надо? Зачем вы меня преследуете? Я сейчас милицию вызову!
Ее угроза показалась мне смешной, но Щербакова на самом деле достала из кармана мобильный телефон и стала лихорадочно нажимать на кнопки.
– Успокойтесь, пожалуйста, – я попыталась ее образумить. – Зачем же сразу звонить в милицию? Вас никто не убивает и не грабит. Мы просто с вами разговариваем, поэтому уберите трубу обратно...
– Вы... вы... – Девочка аж задрожала вся от страха, когда я протянула руку к ее мобильнику, – вы не посмеете...
– Нет, я посмею задать вам еще несколько совсем невинных вопросов. А вы все же уберите телефончик в карман, он мешает нам общаться. – Я почувствовала, что с этой психически неуравновешенной девицей надо действовать нахрапом. Мой натиск дал свои результаты – Алла послушно убрала мобильник обратно в карман, после чего я спросила ее: – Вы встречали в субботу автобус из Тарасова?
– Конечно, нет! Зачем мне это?
– Ну, может быть, вам знакома Соня Кривцова из Оренбуржья?
– Соня Кривцова? Нет, впервые слышу и это имя, – сказала Щербакова, попятившись назад, оступилась и чуть не села на ступеньки. Затем она увидела какого-то знакомого, махнула ему рукой и крикнула: – Толя, подожди меня!
Молодой человек атлетического телосложения остановился и посмотрел в нашу сторону. Алла бросилась к нему со всех ног, подхватила под руку и потащила в офис. Я проводила ее взглядом, а потом села в машину.
– Это она прячет Соню, да? – осведомилась Ирина. – Вон как занервничала! Похоже, что маникюрша у нее. Надо ехать к ней домой.
– А по-моему, эта девочка совсем не при делах.
– А почему же она тогда так переполошилась?
– Сначала испугалась погони, которую заметила, но объяснить не смогла или придумала себе какую-нибудь страшилку. Потом мои вопросы застали ее врасплох. Все, что необъяснимо, пугает. Думаю, если бы она намеревалась скрывать знакомство с маникюршей, то была бы готова к вопросам и вела бы себя спокойнее. Девяносто процентов даю за то, что Щербакова – не та Аля, которую мы ищем. Поехали на Уржумскую! В крайнем случае, эту пугливую девочку мы всегда отыщем, не дома, так в этом офисе.
– Тоже правильно, но я бы все-таки сначала на квартирку к ней съездила и постучала в дверь. Вдруг Соня нам откроет... Давай вернемся в Теплый Стан, пока мы недалеко от него уехали?
– Нет, на Уржумскую, – твердо заявила я.
Ирина меня послушалась, хотя продолжала подозревать Щербакову в неискренности. Но мне интуиция подсказывала, что эта девушка сказала мне истинную правду – она не знала ни Верещагину, ни Кривцову. Конечно, у Аллы Геннадиевны алиби не было, как и у тех владелиц автомобилей «Форд», которых я проверила вчера. В день прибытия Софьи в Москву одна была в командировке в Германии, а вторая лежала в больнице. На «Форде Фьюжен», принадлежащем Алии Мамедовой, не было рекламной наклейки. Конечно, могло случиться такое, что мать Алевтины Уткиной, муж Альбины Ворнер и Алла Щербакова собственной персоной соврали мне, а Алия по каким-то причинам отлепила «особую примету» с заднего стекла. Но прежде чем проверить их более тщательно, надо было отработать весь список до конца.
Пока же мы ехали в Свиблово, разобраться с Аллой Матвеевной Обревко. Неужели придется и к Алевтине Парамоновой в город Электросталь ехать? Ну, надо так надо... Я еще раз внимательно изучила весь список. Чем меньше оставалось кандидатур, тем больше было сомнений. Таня, а ты вообще по тому ли пути пошла? Я мысленно проверила логическую цепочку своих рассуждений и нашла одно слабое место – не факт, что женщину за рулем черного «Форда Фьюжен», встретившую Соню в Москве, звали Алей. Водитель автобуса мог что-то недослышать или сознательно ввести меня в заблуждение. Кроме того, Кривцова могла разговаривать по телефону с Алей, но встретила ее на машине другая женщина.
Я вспомнила, что в компании «Мост» было застраховано более пятидесяти черных автомобилей «Форд Фьюжен», имеющих в номерных знаках цифры-перевертыши. Потом как-то очень уж навязчиво всплыло в памяти пари, заключенное с Катькой Перепелицыной. Но добило меня воспоминание о сумме, оставшейся в моем кошельке. Если бы не последнее предсказание гадальных двенадцатигранников, то я бы, наверное, отчаялась. Но – только временно.
У Ирины была другая головная боль – мы попали в безнадежную пробку. Эта ситуация сильно ее напрягала, и даже мои ободряющие слова ее не успокаивали, а только раздражали. Мы едва не перегрызлись с ней из-за какого-то пустяка, и я, ни с того ни с сего поддавшаяся на склоку, даже стала жалеть, что вообще согласилась сесть в ее «десятку». Вышла бы на улицу в разгар ссоры, но некуда – кругом плотно стояли машины. Наверное, Катька была права – теперь тетка ее мужа мне тоже казалась неадекватной. Но стоило дорожной пробке рассосаться, как Ирина снова превратилась из ворчливо-скандальной старой девы в нормальную собеседницу. Минут через двадцать мы доехали до Свиблова и покатили по Уржумской улице, присматриваясь к нечетным номерам домов.
