Еще больше меня потряс голос доктора Янга. Когда я вошла в комнату и увидела, как быстро он поднялся, чтобы приветствовать меня, широко улыбаясь, с искрящимися глазами, я сразу же почувствовала симпатию к нему. Но когда он сказал своим мягким красивым голосом «Добрый день, мисс Пембертон!» — я почему-то мгновенно поняла, что это человек, которому можно доверять. Этот голос был негромким, но все же наполнял собой комнату и имел силу. Это был голос уверенного в себе человека, каким-то магическим образом воздействующий на каждого, к кому он обращался, и давал слушателям почувствовать, что доктор Янг обращается именно к нему.
— Добрый день, доктор, — тихо ответила я.
В это время в комнату вошла тетя Анна и скользнула к доктору. Она вежливо, но встревоженно ожидала, сжимая руки и терзаясь за его спиной.
— Доктор Янг, — наконец раздался ее дрожащий голос, — вам надо к Генри, прошу вас.
Его улыбка стала шире, улыбка, исполненная всего терпения мира, неторопливая и бескорыстная.
— Да, конечно, Анна. Я никогда не встречал вашу прелестную племянницу. Вы живете в Лондоне, не так ли?
Снова он обращался прямо ко мне тоном хорошего знакомого, с улыбкой, предназначавшейся только мне и глядя только на меня.
— Да, доктор. Вы бывали там?
В ответ он усмехнулся, как будто я напомнила ему о веселой и грубоватой шутке.
— Да, мисс Пембертон, я бывал в Лондоне.
— Доктор Янг… — Голос тети Анны стал пронзительным.
— Я здесь, моя милая. Вы взвинчиваете себя. — Он перенес свое внимание полностью на нее, адресуя свою прекрасную улыбку только ей, как будто нас, остальных, уже не существовало. И я изумлялась тому, как легко он успокоил ее, как быстро моя тетушка расслабилась благодаря персональному вниманию доктора Янга.
«Это — врачеватель душ, — сказала я себе, — так же, как и тел.
— Он сейчас проснулся, доктор Янг, но не желает съесть ни кусочка, — сообщила моя тетя.
— Что ж, очень хорошо, мне надо пойти и переговорить с ним. — Доктор Янг перенес свое внимание на меня, немедленно сфокусировавшись только на мне. — Извините меня, пожалуйста, мисс Пембертон, я должен взглянуть на вашего дядю. Но я скоро вернусь, чтобы иметь удовольствие отобедать в вашей компании.
Я наблюдала, как доктор покидал библиотеку, и почувствовала магию его личности. Была ли эта властная манера врожденной или возникла за долгие годы практики, я могла только догадываться, но то, что доктор Янг обладал удивительным умением вызывать доверие и расположение к себе, было несомненным.
В следующее мгновение тишину библиотеки внезапно взорвало вторжение моего третьего кузена, который сразу заполнил собой помещение.
— Скверная выдалась ночка, — объяснил он с улыбкой, счищая со своих штанов ежевику и крапиву. Налив себе стаканчик шерри, Колин бросил на меня озорной взгляд, затем мельком глянул на Тео и Марту. — Пребываете в общем настроении, да?
Я слегка усмехнулась, но Тео был не в восторге.
— Вы действительно грубиян, кузен, входите в комнату в таком виде, словно собираетесь на ипподром. Вас не научили одеваться к ужину?
Колин посмотрел на свои ноги.
— Что ж я, голый, что ли?
Марта вскинула голову.
— Колин Пембертон! — Ее лицо густо покраснело.
— Прости меня, сестра. Неудачная шутка с моей стороны. Ну что ж, кузина Лейла, — он отошел прочь от буфета и приблизился ко мне как-то воинственно, — вы получили удовольствие от своей прогулки?
— Да, благодарю вас.
— Теперь вы должны позволить мне научить вас ездить верхом.
— Уверена, что мне это понравится.
Он смотрел на меня, отвечая смелости моего собственного взгляда.
— Вы серьезно? — сказал он более спокойно.
Пока я отвечала ему взглядом, будучи всего в нескольких дюймах от него, мое сердце забилось сильнее от его близости. «Конечно, это невозможно, — упрекала я себя, — чтобы этот оболтус мог так меня взволновать, наверное, это от вина».
— Так могу ли я проводить вас в столовую? — Он предложил свою руку, и я положила ладонь на нее, за нами последовали Тео с Мартой.
Поскольку нас было только четверо, мы расселись иначе, чем обычно, — Теодор с Колином, напротив Марты и меня, и, когда появились слуги с супницей густого супа, горячим хлебом и кусками масла, разговор затих.
Доктор Янг и тетя Анна присоединились к нам немного позже, облегчив состояние дяди Генри с помощью снотворного, и заняли места между Колином и мною. Пока доктор Янг угощался небольшой порцией супа, я не могла удержаться от того, чтобы понаблюдать за ним, находя его манеры чрезвычайно изысканными, а лицо очень красивым. Лишь после того, как были съедены баранина с картофелем и поданы тушеные овощи, разговор возобновился. Это, вероятно, было сделано ради тети Анны, которая совсем пала духом и казалась измотанной. В попытке вернуть немного радости ее глазам, обрамленным черными кругами, и этому сжатому рту, доктор Янг рассказал остроумный анекдот о новой моде проводить отдых на побережье. Мы все смеялись, но тетя не могла принудить себя даже сделать вежливую улыбку, такой мрачной она стала. На самом деле я даже не была уверена в том, что она расслышала историю доктора, поскольку она была угрюмо поглощена своими мыслями и совершенно пренебрегала содержимым своей тарелки.
— Я никогда не бывала на побережье, доктор Янг, но я понимаю, что это благотворно для здоровья.
Он задумчиво кивнул.
— Воздух целебен, а вода чрезвычайно омолаживает. Я рекомендую это всем моим пациентам, как больным, так и здоровым.
— Я бы этого не вынесла, — заявила Марта, посылая доктору одну из самых милых своих улыбок. — Весь этот ветер и песок, должно быть, просто ужасны, с ними невозможно бороться, не говоря уже о грязной воде.
Пока они продолжали эту тему, я наблюдала за доктором Янгом, пытаясь вспомнить его. Если он присутствовал во время болезни моего отца, то явно какой-то след воспоминаний должен вернуться ко мне. Почему-то, так же как Колин, Тео и остальные, за исключением Марты, доктор Янг продолжал оставаться скрытым за завесой моего прошлого. Наконец, заметив, что я смотрю исключительно на него, доктор Янг улыбнулся самой замечательной своей улыбкой.
— Два пенса за ваши мысли.
— Я думала о том, сэр, — запинаясь, ответила я, — можно ли сделать еще что-то, чтобы помочь моему страдающему дяде.
— Если бы это было возможно, юная леди, то уверяю вас, это было бы сделано, но, к несчастью, мозг — загадочный орган, о котором человечество знает досадно мало. Некоторые анатомы сделали его чертеж, несколько диагностов описали синдромы его отклонений. Болезни мозга в руках Господа, как, впрочем, и все недуги человеческого тела. Врачи — слуги Господа, а то, что Бог предпочитает держать втайне от нас, — как мозг, например, то мы бессильны излечить.
