— Идите сюда, — позвал Сергей, и Семенов отправился вслед за ним по коридору. Михайлов вошел в кабинет, сел к компьютеру, загрузил необходимые программы и ввел формулу таинственного вещества.
— У меня имеется самый полный в мире компьютерный классификатор химических веществ, — пояснил Михайлов, набирая команды на клавиатуре.
— Что это? — поинтересовался Петрович.
— Фактически справочник веществ. Ведь их миллиарды. Но это не простой справочник, а секретный, созданный в лаборатории криминалистики Гарвардского университета. В нем указаны все известные в природе яды и ядоподобные вещества. Я уверен, что такого справочника ни у вас в МУРе, ни даже в ФСБ и разведке ГРУ или СВР нет.
— А у тебя он откуда? — Полковник сел в кресло.
— Его копию на пяти блю-рей дисках я купил за немалые деньги у одного продажного сотрудника криминалистического управления Лэнгли. Это секретный классификатор, и ни в Интернете, ни где-либо его нет.
Михайлов запустил программу идентификации вещества и откинулся в кресле.
— Теперь будем ждать.
На плоском экране компьютера побежали строчки, но через некоторое время он потемнел и впал в ожидание.
— Когда машина обнаружит это вещество, она нам даст знать.
— Как поживаете, Петр Петрович? — спросил Михайлов.
— Служу помаленьку, в общем — как обычно.
— Не устали, на покой не хочется?
— Да еще полон сил, только полтинник, — усмехнулся полковник.
— А то наше предложение по поводу доли от денег Корнилова остается в силе. В любой момент можете взять и распоряжаться по своему усмотрению.
— И много там? — не удержался Петрович.
— Вы миллионер, — хихикнул Фэд и развалился на диване у стены.
— Долларовый?
— Да.
— Но вы ведь, как утверждали, организовали фонд и помогаете инвалидам, старикам, детям-сиротам…
— Помогаем, и наш фонд функционирует, но для того, чтобы он и дальше работал, нужны поступления денег, и для этого мы положили полмиллиарда на несколько счетов в банки Швейцарии. Проценты идут, и их мы отдаем тем, кому они больше всего нужны. На себя тратим два процента от десяти получаемых.
— Значит, и мои деньги там же?
— Да, и вы вместе с нами помогаете обездоленным людям России.
— Пусть так дальше и будет, — подытожил Семенов.
— Но проценты-то вы можете взять, — предложил Михайлов.
— Если уж совсем невмоготу станет — возьму часть. А так — буржуем становиться не хочу, от них и от их показной роскоши и излишеств тошно. Полстраны в нищете, а они жируют. Пир во время чумы.
В этот миг компьютер издал писк, и дисплей засветился. Сергей привстал, пододвинулся к нему поближе и стал читать по-английски. Потом он замолчал, обдумывая увиденное, а затем откинулся в кресле и насупился.
Семенов и Фэд с Морсом смотрели на него с ожиданием, а он все молчал, пока не вышел из оцепенения и изрек:
— Классификатор определил, что это за вещество и… В общем, ничего хорошего. — Сергей осмотрел всех присутствующих.
— Ну что, говори, не томи, — не усидел Морс.
— Наше таинственное вещество образовалось в стенках сосудов Николая Звягинцева после распада тетрадетоксина. Оно является его метаболитом и само по себе не смертельно.
— А этот, как ты назвал, тетрадетоксин — яд? — настороженно спросил Морс.
— Нет, не яд. Тетрадетоксин впервые был выделен профессором Эдвардом Смитом из тканей надувающихся океанских иглистых рыб. Видели раздувающихся до размеров футбольного мяча рыбешек с иголками вместо чешуи? — Все закивали. — Вот это они. — Сергей сделал паузу. — Смит подозревал, что именно тетрадетоксин применяется племенем вуду для зомбирования людей.
— При помощи тетрадетоксина шаманы вуду получали из людей живых мертвецов — зомби, — подытожил Фэд.
— Не совсем так, — охладил пыл друга Ник. — Науке неизвестно, как они получали зомби, но Смит попытался это установить. Он использовал в своих опытах тетрадетоксин и получил некоторые результаты. Об этом указано в его научной работе, она есть в файле, но информация, видимо, была засекречена, и методики применения этого вещества не сохранилось.
— Так, так, — перебил Семенов. — Значит, кто-то ввел Звягинцеву тетрадетоксин? Это установлено точно.
— Точнее не бывает, кто-то ввел ему это вещество, — кивнул Сергей.
— И сделал из него зомби.
— Возможно, — нахмурился Ник.
— И это за пять дней до сведения с орбиты секретного спутника с ядерным реактором на борту.
— Да.
— А зачем ему ввели это вещество. Как оно действует? — Семенов замолчал и уставился на Михайлова.
— Я не шаман, — угрюмо пошутил тот, — но думаю, что это вещество оказывает влияние на психику человека, действует как содиум маматол — правдодел — развязыватель языков.
— Значит, бандиты пытались получить от Звягинцева какую-то информацию, — заключил полковник.
— Видимо, расчет траектории для сведения спутника с орбиты, дату сведения или что-то еще.
— А кто эти люди — террористы? — добавил Морс.
— Скорее всего, да, — кивнул Сережа.
— Ну и ну, надо позвонить Пономареву, — спохватился Петрович, но серьезные взгляды Ника, Морса и Фэда его остановили.
— Петр Петрович, пока не надо никому ничего сообщать, — Ник сказал как отрезал, — ни Пономареву, ни кому-либо еще. Может, этот Пономарев сам и ввел Звягинцеву вещество и сделал из него зомби, а с вами ваньку валяет.
— Ему-то зачем, ведь он и так мог получить от него… — Семенов замолчал. В какой-то момент он стал подозревать самого Виктора Александровича.
— Ты допускаешь, что Пономарев может быть причастен к его смерти?
— Может, и он, но может, и кто-то из его сотрудников, — Ник откинулся в кресле. — Такие дела без предателя не делаются — это факт. Откуда посторонний человек мог знать, когда Звягинцев закончит расчеты, когда ему надо вводить вещество и как. Зомбирователь могли и в стакан с чаем подсыпать, и в булку положить. На это способны только близкие люди. Кто-то из окружения Звягинцева.
— Я опрашивал сотрудников, но ничего подозрительного не заметил, — пояснил Петрович. — У меня большой опыт допросов, и я бы заметил, если кто-то лгал или хотя бы нервничал.
— Такие люди крепко шифруются, это разведчики с опытом нелегальной работы, и их простым допросом не разоблачить. Надо сажать подозреваемых под плотный колпак — прослушивать телефоны ближайших друзей Звягинцева, в том числе и Пономарева, и выяснять, кто из них предатель. Это кропотливая, долгая, тихая работа, но, к сожалению, времени у нас на нее нет. У нас всего пять, — Сергей посмотрел на часы, — четыре дня, а если точнее, девяносто часов.
