— Я не могу ответить ни на один ваш вопрос, — упорствовал Руденко.
— Вы сейчас в отпуске? — вдруг спросил Корнилов.
— Да.
— Вы хотели ехать отдыхать?
— Да, Алексей Михайлович. Ведь я вам докладывал месяц назад, что хотел бы поехать на Багамские острова, и вы разрешили мне это.
— Да, разговор был, и я дал согласие, но при обыске вашего дома в Малаховке мы нашли вот это. — Корнилов положил на стол два заграничных паспорта и авиабилет.
— Что это? — спросил Руденко, протянул руку и хотел взять, но генерал быстро отодвинул их.
— Это два ваши загранпаспорта, но на разные имена и фамилии, и авиабилет в Амстердам. Куда это вы собрались, Николай Сергеевич?
— Я первый раз слышу об этом. Это не мои документы, — начал тот, но Корнилов его грубо перебил:
— Имена и фамилии не ваши, а фотографии ваши, вот полюбуйтесь, — он открыл паспорт на имя Лаврентьева Иннокентия Абрамовича.
Фотография была действительно Руденко. Тот посмотрел и перевел удивленный взгляд на Корнилова.
— Наши сотрудники нашли это у вас в особняке, но не в сейфе, как положено, а в коридоре, в тайнике — за картиной.
— Я вам еще раз повторяю, это не мое. Мне это подбросили… — начал банкир.
— А деньги на ваш счет тоже случайно перевели? — зло спросил Корнилов.
Руденко замолчал.
— Вы бы на моем месте поверили мне, когда неоспоримые, вопиющие факты налицо?
— Нет, я бы вам тоже не поверил.
— Поступим так: вы чистосердечно признаетесь во всем, возвращаете украденные деньги, а я заминаю скандал и мирно отправляю вас на пенсию. И даю слово — мести не будет. В противном случае мы получим интересующую нас информацию, но уже по-плохому, а не по-доброму.
Лицо Руденко вытянулось, губы затряслись, и лоб вспотел.
— Алексей Михайлович, вы же меня знаете двадцать лет, я когда-нибудь вас подводил? Я честный, преданный вам человек, за что такое недоверие?
— Да, Николай Сергеевич, мы двадцать лет проработали бок о бок, выполняли сложные секретные задания, и ни разу я не усомнился в вашей честности офицера и преданности друга. Я был крайне удивлен фактами, и, если бы они не были столь несомненными, я бы им не поверил. Поэтому наш разговор проходит здесь, в моем кабинете, а не в подвале нашего офиса в Лобне.
— Поверьте мне, Алексей Михайлович, я непричастен к хищению денег. Кто-то целенаправленно чернит меня в ваших глазах, подставляет, стремясь уйти от возмездия.
— Я вам верю как человек, знающий вас, но как разведчик, как глава секретной организации — нет. Я вас прошу, развейте мои подозрения, подумайте, взвесьте все и поговорим через час, а пока, — он обратился к Гору, — проводите Николая Сергеевича в комнату для гостей.
Руденко в сопровождении охраны вышел, а Корнилов сел в кресло и впал в раздумья.
«Если Руденко не врет и его кто-то подставляет, то делает он это мастерски. Всегда любил умных, талантливых противников, заставляющих тебя попотеть как следует, из шкуры вон вылезти, но выиграть в смертельной схватке или погибнуть. Да, интересное дельце разворачивается».
В комнату вошел Гор:
— Алексей Михайлович, к вам Саксонов.
Корнилов вскинул брови, недовольно покачал головой и произнес:
— Этот человек последнее время приносит только плохие новости. С чем он пожаловал сейчас?..
— Алексей Михайлович, чрезвычайная ситуация, — вбежал в кабинет Андрей. Генерал сурово посмотрел на него, а затем на Гора. Тот сейчас же вышел и прикрыл за собой дверь.
Глушитель радиосигналов теперь работал в кабинете Корнилова постоянно, и Андрей начал рассказ:
— Чертовщина какая-то. Как только я вставил в компьютер диск и начал открывать законсервированные файлы с реквизитами банков, с их счетов сразу начали переводить деньги на другие счета в другие банки, — а куда, выяснить невозможно — информация стерлась. Таким образом, мы потеряли все деньги в «Альфа-банке», «Инкомбанке» и в нескольких банках в Швейцарии. Я остановил процесс, чтобы не потерять все.
— Что? — выкрикнул Корнилов.
— А то. Каким-то образом перевод денег осуществляется постоянно. Сначала были обворованы все наши открытые счета. Информация о них хранилась в памяти главного компьютера ГРУ. Как только я загрузил с диска новые реквизиты и информация попала в компьютер, с них сразу начали переводиться деньги.
— И что это значит?
— А то, что нам нельзя пользоваться компьютером для перевода денег. Он барахлит.
— Как барахлит? Ведь всегда он работал нормально.
— Я подозреваю, что кто-то загрузил в него программу, осуществляющую перевод денег на новые, заранее открытые по всему миру счета.
Корнилов слушал, открыв рот.
— Что делал грабитель полторы минуты в компьютерной комнате? — спросил Андрей.
— Что?
— Он загружал эту программу, гадский вирус. Компьютеры «Нокс банка» и ГРУ коммуникабельны, и он переместился оттуда в главный компьютер и перевел все деньги из найденных им файлов.
— Его можно уничтожить?
— Наверное, можно, но я пробовал — не получилось. Обычные антивирусные программы его не берут. Нужно время, чтобы создать новую программу и с ее помощью его «убить».
— Сколько на это уйдет времени?
— Не знаю, может, месяц, может, два. Это единственный в мировой практике случай, сколько мне известно. Тот, кто создал подобную программу, гений, и создавал он ее очень долго, так как она крайне сложна. Сделать убийцу этого чертова вируса будет легче. Но, может, проще найти создателя и спросить у него, как это сделать?
— Ты знаешь, кто создал эту программу?
— Эту программу потенциально мог создать один знакомый мне человек, мой друг и ваш сотрудник Виктор Матвеев.
— Ник, — генерал удивленно посмотрел на Саксонова.
— Да, секретный суперагент ГРУ, капитан Виктор Матвеев.
— Но он мертв. Его убили девять лет назад в Лос-Анджелесе во время выполнения задания, — медленно проговорил Корнилов.
— Да, он мертв, и программу, очевидно, сделал кто-то другой.
— Ладно, ты что предлагаешь?
— Пока компьютером пользоваться не будем, чтобы не потерять оставшиеся деньги. Я начал работу по уничтожению вирус-программы.
— Ну ладно, хоть что-то выяснилось. Теперь хоть знаем, кто нас грабит, — облегченно вздохнул генерал. — Значит, деньги со счетов пропадать больше не будут?
— Нет, не будут, даю слово, но надо попытаться найти украденные.
— Сколько?
— Только полтора миллиарда долларов, — медленно проговорил Андрей и, не зная реакции Корнилова, уже приготовился прятаться за шкаф. Тот запросто мог запустить в него телефоном или пепельницей со стола.
