– Да поезжай, конечно! – махнула рукой Анна.
– А как же Сашка?
– О Сашке мы с Денисом позаботимся. А у тебя дети, надо ведь
и о них подумать.
– Выглядит так, будто я струсила.
– Ой, я тебя умоляю, – Саша похлопала ее по
плечу. – Будем сидеть здесь, как шпроты в банке. Сейчас приедет Еланский и
сменит тебя на боевом посту.
– Как только он приедет, я схожу закуплю провизию, –
встрепенулась Анна. – А то у меня дома хоть шаром покати. Но сначала надо
заняться тобой, Саша. Давай подумаем, что тебе лучше надеть.
Саша с Анной принялись мудрить над темно-синим костюмом. Но
как они обе ни пытались вести себя как ни в чем не бывало, руки у обеих заметно
дрожали. Тем не менее к приезду Еланского Саша выглядела великолепно.
– Общий привет! – сказал Дима, одарив всех коротким
вариантом своей коронной улыбки. – Ну, что же, Шура, оказывается, ты мне
изменяла с Анисимовым?
Дима Еланский сел на стул, небрежно закинув ногу на ногу.
– Это тебе следователь рассказал? – не поверила Саша
своим ушам.
– Вот именно.
Анна и Женя, не прощаясь, выскользнули за дверь.
– Оказывается, жена Анисимова страшно ревновала. Выяснилось,
что она даже ходила к какому-то магу, чтобы тот тебя заколдовал.
– Вот почему у меня тогда сломался холодильник, –
пробормотала Саша.
– Шура, я не могу поверить. Ты так спокойненько об этом
рассуждаешь?
– Да это было легкое увлечение. С кем не бывает! Я же твоих
мымр не перечисляю!
– Потому что их не было.
– Ты просто ни разу не попался.
– Настоящие мужчины по-глупому не попадаются, –
разозлился Дима.
– Ты не настоящий мужчина, а всего лишь его телевизионный
вариант. Я читала книжку одного американского психолога «Что надо знать о
настоящих мужчинах». Так вот, да будет тебе известно, все, что там написано, к
тебе не подходит.
– Шура, прекрати сливать на меня отходы своего интеллекта.
Давай лучше рассказывай, как ты влипла в эту историю.
– Откуда я знаю, как я влипла? – визгливо возмутилась
Саша. – Убийцу-то не нашли! Если бы нашли, он бы, наверное, рассказал, как
я влипла.
Саша плюхнулась на стул и взяла со стола пачку сигарет.
Прикурив и сделав пару глубоких затяжек, она уже спокойнее произнесла:
– Послушай, а ведь я сама хотела тебе звонить. В меня вчера
стреляли, и теперь я до смерти боюсь.
– Это потому, что ты с Анисимовым вась-вась.
– Он ко мне всего один раз приходил.
– Ага. Случайно.
– Господи, да кончай ты! У тебя же новая невеста! Как можно
быть таким кровожадным, чтобы ревновать еще и бывшую жену?
– Мы еще не развелись, ты не забыла?
– Поэтому именно тебя я и прошу о помощи! Или тебя
вдохновила мысль заделаться вдовцом?
– Вот оно, началось! – обреченно вздохнул Дима. –
Неконтролируемые эмоции во всем своем блеске. Шура, ты никогда не найдешь себе
другого мужа. Ни один человек в здравом уме не сможет тебя вытерпеть.
– Так ты мне поможешь или нет? – будто не слыша насчет
другого мужа, с надеждой спросила Саша.
Дима смахнул в сторону упавшую на глаза челку, положил руку
на стол и побарабанил пальцами, задумчиво поглядев в потолок:
– Дай-ка подумать... О! Кажется, я знаю, кому позвонить. Но
это можно сделать только вечером. У меня есть один знакомый мужик с Петровки. А
пока расскажи мне все, что случилось.
Саша принялась рассказывать. По ходу дела они вдвоем
заполняли пепельницу окурками. Саша взяла свой коричневый портфель и полезла за
новой пачкой сигарет.
– Все это выглядит довольно зловеще, – сделал вывод
Дима.
Саша покопалась в портфеле и наткнулась на незнакомый ей
серый замшевый мешочек. Довольно большой. И в нем лежало что-то тяжелое. Не
прерывая Еланского, который продолжал распинаться и с преступлений опять
перешел на Сашин склочный характер, она, не вынимая мешочка из портфеля,
развязала тесемки и, мельком заглянув внутрь, запустила туда руку.
Внутри лежал пистолет. Настоящий пистолет с хромированным
стволом. Тяжелый и страшный, он глянул на Сашу черным дулом, заставив ее
мгновенно отпрянуть. Быстро закрыв портфель, но продолжая держать его на
коленях, Саша неожиданно высоким голосом спросила:
– Послушай, а профессиональные киллеры разве не оставляют
оружие на месте преступления?
– Когда как, – пожал плечами Дима. – А что? Ты
надеешься, что за тобой охотится любитель?
– Нет, но... А что, если пистолет кому-нибудь подбросят?
– Не понял?
– Ну... скажем... если вдруг я приду домой, а под подушкой у
меня – пистолет, из которого убили всех этих женщин...
– Шурочка, не шути так! Тебя сразу загребут. И будешь сидеть
в предвариловке, пока на тебя не навешают нужных улик.
– А потом?
– А что потом? Потом как водится: суд, Сибирь.
– А если на пистолете нет моих отпечатков? Да у меня и
мотивов нет...
– Слушай, что за детсад? Разве ты не знаешь, как это опасно
– иметь на руках главную улику, когда у милиции нет кандидатуры на роль убийцы?
И вообще – мне твои вопросы категорически не нравятся. Ты что, нашла оружие?
В голосе Еланского прозвучало опасение, и Саша мигом
смекнула: если показать ему пистолет, он или убежит, или хлопнется в обморок.
По крайней мере реакция у него будет неадекватной. Еланский всегда был трусоват
и болезненно законопослушен.
– Да я просто задала тебе вопрос. Гипотетически, –
махнула рукой Саша. – Так мне вечером ждать твоего звонка?
– Да, я постараюсь связать тебя с нужным человеком.
– Ладно.
– Что ж, тогда я поеду. Только... Шурочка, постарайся не
высовываться.
– Ты мог бы для разнообразия предложить мне убежище. Одной
знаешь как страшно!
Дима озадаченно поглядел на нее:
– А как я объясню это моей невесте?
– Ах, невесте! Да, конечно, если я попрошусь переночевать,
она не поймет.
Саша быстро выставила Еланского и, оставшись одна, мгновенно
схватилась за портфель. Пистолет по-прежнему лежал там. Саша завороженно
глядела на серый замшевый мешочек с витиеватой надписью «Андре Балане» и не
могла ни на что решиться. Неприятное ощущение в желудке, которое появилось при
первом взгляде на оружие, нарастало. Саша никогда не считала себя слабой,
однако сейчас почувствовала абсолютную беспомощность. Мысли проносились в голове
с ураганной скоростью. Вернее, это были даже не мысли, а какие-то куцые
обрывки. Они не складывались ни во что стоящее, и только паническое «Глава
порхало над всей этой мешаниной. Именно в эту минуту за спиной раздался голос
Анны:
