– Я понимаю ход твоих мыслей. Ты хочешь сказать, что Ада
Анисимова в день своей смерти выдавала себя за Викторию?
– Вот именно! Она приехала сюда в парике и костюме «под
Вику». Скорее всего Ада вовсе не ревновала своего муженька. По крайней мере
тогда. Ей и костюм-то нужен был именно пятничный, не забыл? Ей для чего-то
понадобилось сыграть роль Виктории.
– Черт побери! Это меняет все дело! Допустим, убийца сидел в
саду перед пустым коттеджем и поджидал хозяйку, которая по пятницам после
работы сразу же отправлялась за город. И вот он видит, как она подъезжает. Даже
если они знакомы, вряд ли он рассмотрел как следует ее лицо. Потом, когда
женщина подходит к окну, он прицеливается и стреляет.
Саша скорбно покачала головой:
– Не пойдет. Хорошая версия, но – не пойдет. Когда в Аду
выстрелили, она была в джинсах, футболке и без парика. Ты не видел ее волосы –
копна роскошных светлых волос, их никак нельзя было не заметить из сада.
– А если этот тип сначала выстрелил, а потом уже понял, что
обознался?
Саша скривилась.
– Может быть, Аду переодели уже после смерти? Хотя нет, это
вряд ли. Следов осталось бы значительно больше, и другого порядка. Убийца
застрелил ее и смылся, в дом не входил, тело не трогал.
– Значит, версия об ошибке отпадает.
– Только на первый взгляд, – возразил Олег. – На
самом деле уж очень подозрительным все это выглядит. Не может быть, чтобы тут
не было никакого подвоха.
Они продолжили осмотр дома, но больше ничего необычного не
обнаружили.
– Я хочу есть, – наконец не выдержала Саша. – И
чашечку кофе неплохо бы выпить.
– Что ж, думаю, можно двигать отсюда, – согласился
Олег. – Кстати, Борисовка – это ведь не сам дачный поселок, а деревня
неподалеку?
– И колхоз. Кажется, если проехать пару километров, можно
наткнуться на местный общепит.
Олег не стал уточнять, откуда у его спутницы такие сведения.
Он, естественно, предположил, что она когда-то побывала в этом коттедже с
Анисимовым, и поэтому промолчал. Так же молча они добрались до машины и
выбрались на шоссе.
– Туда, – показала Саша.
Она прекрасно поняла, что Олег сильно преувеличивает степень
ее близости с Вадимом Анисимовым, но решила его не разубеждать. Ей нравилась
его реакция. Почему-то.
Весь культурно-экономический центр Борисовки раскинулся
вокруг площади, на которой находилась конечная остановка местного автобуса.
Здесь было вполне пристойное кафе, несколько магазинов, аптека и целых два
газетных киоска.
– Ты иди посмотри, что там можно заказать, а я сбегаю за
сигаретами, – сказала Саша, выбираясь из машины.
В магазинчике, куда она зашла, было сумрачно и прохладно.
Дородная продавщица, навалившись на прилавок животом, вполголоса обсуждала с
местными бабками какую-то животрепещущую тему. Разглядывая стеллажи, Саша не
сразу поняла, что ее заинтересовало в их разговоре, но внезапно прислушалась и
замерла на месте.
– Говорят, эту девку-то, с косой, которая ходила к
Прасковье, тоже убили. Давеча к Семенычу участковый приходил, он-то знает.
– Прасковья небось спужалась?
– Иди ты, спужается она. Ей уж, почитай, девяносто второй
год пошел. Она уже ничего не пужается.
Сплетницы захихикали. Саша подошла к ним сзади и кашлянула.
Бабки испуганно всполохнулись.
– Здравствуйте, – осторожно начала Саша. – Я
услышала, что вы про Прасковью говорите. Просто я как раз к ней приехала и
подумала, что вы мне подскажете, где она живет...
Старухи молча глядели на нее. Глядела и продавщица.
– А чаво тебе у ней надо? – подозрительно спросила
самая говорливая бабка и склонила голову к плечу, как любопытная синица. На ней
был белый ситцевый платочек в мелкий горох и коричневое платье из плотной
теплой ткани, совсем неподходящее, по меркам молодых теплокровных горожан, к
летней погоде.
– Разговор один есть, – заговорщическим голосом сказала
Саша. – Приватный. То есть секретный.
Она напустила на себя важный вид и поглядела на женщин со
значением.
– Заходи в деревню с левого краю, третий дом как раз
Прасковьин. Она небось таперича телевизер смотрит. «Псих-факт», что ли.
– «Пси-фактор», – усмехнулась Саша.
Встреча с девяностодвухлетней бабкой, интересующейся
паранормальными явлениями, слегка ее смущала. Но упускать такой шанс, конечно
же, было нельзя. Она купила целый мешок карамели, сушек и пряников, потом
прибавила к ним большую коробку ассорти «Русские узоры». Для себя выбрала
«Мальборо» – самое крутое, что было. Экипировавшись таким образом, Саша
отправилась в кафе.
Олег сидел за круглым кособоким столиком с металлической
окантовкой и что-то уплетал за обе щеки. У него был жизнерадостный вид, и у
Саши даже сердце разок екнуло, до чего ей было приятно, что именно ее поджидает
здесь такой классный мужик. Олег был в светлых джинсах и черной футболке,
волосы слегка встрепаны. Весь так и лучится обаянием.
– Я заказал тебе салат и жареное мясо, – сообщил он,
когда Саша уселась напротив. – Не возражаешь? Слушай, у тебя такие
глаза...
Саша подумала, что заговорщические, и подмигнула. Но Олег
продолжил:
– Стильные. Цвета мокрого асфальта.
– А у тебя? Кажется, зеленые. Да, точно, как бутылочное
стекло.
– Какое сравнение!
– Еще бы! Я же журналист.
– Почти поэт, – поддакнул Олег. – Продолжай,
продолжай.
– Что? Описывать твои глаза? Ну... Они как дно у старого
пруда, – приняла вызов Саша. – Илистые и опасные.
– Почему опасные?
– В иле могут прятаться ржавые консервные банки.
– Замечательно. А еще?
– Еще? – Саша пристально посмотрела на Олега. –
Еще они в крапинку. Как шкура старого крокодила. Доволен?
– Да. Особенно если учесть, что это контактные линзы. –
Он хихикнул, как проказливый школьник.
Саша тут же подумала, что будет жаль, если он и в самом деле
окажется аферистом. «Интересно, если я узнаю про него что-нибудь криминальное,
хватит ли у меня духу сдать его властям?»
– Я тут заполучила один местный адресочек, – вслух
сказала она. – Некая Прасковья. По слухам, с ней беседовала девка с косой,
которую недавно убили. Ничего себе информация?
– Леонтьева, – догадался Олег. – Интересно, дошли
ли эти слухи до местной милиции?
– Может – да, может – нет. Надо проверить.
– Пойдем прямо сейчас?
– Думаю, не стоит ждать. Бабке девяносто два года. Каждый
день уменьшает наши шансы.
