Белл внимательно слушал последовавшее бурное обсуждение. Басс потерял два дня в больнице с сотрясением мозга, и это заставило механиков и летчиков спорить о необходимости установки ремней безопасности, чтобы летчики не выпадали из машин. Австрийский аристократ, летающий на самолете «Писчоф» отверг «трусливую» мысль о поясе, которым привязывался бы летчик. Но Билли Томас, известный автогонщик, неоднократно доказывавший в автогонках свою храбрость, прежде чем научиться летать — у него был большой двухмоторный «Кертис» синдиката Вандербильта, — заявил, что австриец может проваливать ко всем чертям, а сам он привяжется.
В тот день, когда он это сказал, сильный порыв ветра с Великих озер швырнул его самолет на железнодорожный семафор на верху здания депо. Рикошетом «Кертис» отбросило на телеграфные провода, которые, как пружина, отправили его в сигнальную башню через окно второго этажа.
Пояс удержал Билли Томаса, однако при резкой остановке жесткая кожа пояса едва не перерезала его надвое. С повреждением внутренних органов он выбыл из гонки.
Вечером на ярмарочной площади в Кливленде обсуждали идею эластичных поясов. Механики начали пробовать полосы толстой резины, которая шла на колеса.
Австрийский аристократ продолжал над ними насмехаться. На следующий день порыв ветра резко наклонил «Писчоф», и летчик выпал из моноплана в тысяче футов над Толедо, штат Огайо.
На похоронах Эддисон-Сидни-Мартин объявил, что его жена настояла на том, чтобы он в самолете привязался широким поясом, изготовленным из лошадиной подпруги.
В самолетах Джозефины и Белла летчик глубже сидит в фюзеляже, и поэтому шансов выпасть меньше. Джозефина не прислушалась к просьбе Престона Уайтвея использовать пояс. Она объяснила, что, пережив падение в горящем аэроплане, боится быть в нем привязанной.
По предложению Марион Морган Исаак Белл попросил Энди привязать к «Орлу» резиновыми полосками широкий мотоциклетный пояс. А возле правой руки пилота поместить острый, как бритва, охотничий нож в ножнах.
С тех пор как Гарри Фрост ушел от Исаака Белла под причалом Уихокена, его было не слышно и не видно. Белл подозревал, что Фрост ждет, когда гонка доберется до Чикаго. Именно в Чикаго Фрост начал свой стремительный подъем к вершинам преступности, там начинал зарабатывать законное состояние. Ни в каком другом городе на континенте Фрост не нашел бы столько преступных союзников и продажных полицейских. И ни в каком другом городе у него не было таких прочных связей с полицией.
«Только попробуй», — мрачно думал Белл. «Детективное агентство Ван Дорна» тоже начинало свою деятельность в Чикаго. И тоже хорошо знало город. Когда в городе Гэри, в Индиане, гонку прервали из-за бурь на озере, которые, по предсказанию бюро прогнозов, должны были продлиться несколько дней, Белл поездом отправился в город на разведку.
— Если он попытается напасть здесь, мы его прихлопнем, — поклялся Белл Ван Дорну, разговаривая с ним по телефону из чикагской конторы агентства в Палмер-хаусе.
Ван Дорн, находившийся в Вашингтоне, напомнил Беллу, что тот обещал сохранять трезвость мысли.
Белл перешел к саботажу. Ван Дорн внимательно слушал, потом заметил:
— Слабость этой линии расследования в том, что летающие машины вполне способны разбиться без помощи злоумышленника.
— Но ведь в случаях с Эддисоном-Сидни-Мартином, Рене Шевалье и даже Четом Бассом бьются те, кто идет впереди остальных. Стоит какому-нибудь малому вырваться вперед, как с его машиной что-то происходит.
— Стив Стивенс еще не разбился. Я читал в «Вашингтон пост», что он всех обогнал.
— Джозефина его догоняет.
— Сколько вы на нее поставили?
— Достаточно, чтобы купить собственное детективное агентство, если выиграю, — мрачно ответил Белл.
Газеты уже отметили, что летчик, весящий больше, чем тучный президент Тафт, летит быстрее пяти мужчин вдвое легче его и женщины, которая весит едва треть.
— Согласно «Пост», — усмехнулся Ван Дорн — темная лошадка самая тяжелая.
Белл видел в Кливленде такие же заголовки:
ОТ НЬЮ-ЙОРКА ДО ЧИКАГО ЗА СЕМЬ ДНЕЙ? —
восторженно обещал «Плейн дилер», прежде чем ненастье умерило оптимизм газетчиков.
ЧУДО-ГОНКИ. ХЛОПКОВЫЙ ПЛАНТАТОР-ТЯЖЕЛОВЕС ВСЕ ЕЩЕ ВПЕРЕДИ
— Надо отдать должное Уайтвею, — сказал Ван Дорн. — Он сегодня словно второй Ф. Т. Барнум
[19]
. Вся страна говорит о гонке. Теперь, когда другим газетам пришлось освещать ее, они прославляют своих фаворитов и чернят их соперников. И у каждого есть свое мнение. Спортивные журналисты пишут, что Джозефина не может выиграть, потому что женщинам не хватает выносливости.
— Букмекеры с ними согласны.
— Республиканские газеты пишут, что рабочим не следует выбиваться из своего социального слоя, тем более летать. Социалистические газеты требуют, чтобы аристократы оставались на земле, ибо воздух принадлежит всем. Вашего друга Эддисона-Сидни-Мартина они называют «везучим английским котом» за его свойство выживать в катастрофах, словно у него девять жизней.
— Уайтвей говорит, неудачников любят.
— Иду на поезд. Скоро буду в Чикаго. А тем временем, Исаак, есть саботаж или нет его, не забывайте, наша главная работа — охранять Джозефину.
— А я еду в Гэри. Погода скоро должна улучшиться.
Белл повесил трубку. Ему было о чем подумать. Сохраняя трезвость мысли, как обещал, он в то же время не мог не понимать, что дело не только в замыслах Фроста убить жену. Происходило что-то еще, и это что-то, возможно, было крупнее и сложнее, чем попытки одного разгневанного мужчины прикончить жену. Нужно заняться этим новым делом, раскрыть новое преступление, прежде чем оно сорвет гонку. Он должен не только остановить Гарри Фроста, он должен раскрыть таинственное преступление, о котором не знает даже, существует ли оно.
Глава 24
Исаак Белл отправил телеграмму Дэшвуду в Сан-Франциско, повторив свой прежний приказ расследовать самоубийство ди Веккио. Вдобавок он хотел знать, чем занимался Марко Селер, когда только приехал из Италии.
Телеграмма застала Дэшвуда в ту редкую минуту, когда упрямый молодой дознаватель не был на выезде. Дэшвуд сразу ответил.
ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ ЗАДЕРЖКУ ТЧК РАССЛЕДОВАНИЕ САМОУБИЙСТВА ДИ ВЕККИО СВЯЗАНО ОСЛОЖНЕНИЯМИ ТЧК МАРКО СЕЛЕР ВПЕРВЫЕ ПРИ БЫЛ САН-ФРАНЦИСКО КАЧЕСТВЕ ПЕРЕВОДЧИКА ПРИ КОРРЕСПОНДЕНТЕ РИМСКОЙ ГАЗЕТЫ ЗПТ ПУТЕШЕСТВУЮЩЕМ КАЛИФОРНИИ.
Исаак Белл прочел телеграмму дважды.
— Переводчик?
Джозефина говорила, что общаться с Марко Селером было трудно. Она не понимала его из-за акцента.
