Я занервничал. Мне срочно потребовалось дунуть, но охранник был уже рядом. Видя, что дело плохо, я решил идти ва-банк. И когда он сунул голову в окно, я поздоровался и заявил:
— Я на вечеринку!
— Ваше имя, сеньор?
— Родриго Монтойя.
— Подождите, я уточню по списку.
— Но там меня нет. Я в городе проездом. Сообщите Джеку, что я приехал.
— Минуточку. — Он вынул рацию, связался с хозяином и через пару минут разрешил: — Проходите.
— Вот так-то, чувак, — подмигнул я Сиго. — Потом расскажу, как было дело.
Сиго не верил моей удаче. Он схватил меня за рукав и зашептал:
— Обязательно выясни, левша твой дружок или правша. И поглядывай по сторонам, нет ли где ножа с зазубренным лезвием. Если тебе удастся найти нож, мы, считай, его поймали.
Я понял, что теперь настоящий секретный агент, направляющийся в логово врага. «Ничего, — сказал я себе, — я ведь боец, я справлюсь».
Только я вышел из машины, как двигатель заработал.
— Какое совпадение, — заметил Сиго.
— Это не совпадения, — возразил я, — это знак свыше, и мне не впервой их получать.
Теперь вся тяжесть расследования легла на мои плечи.
Когда я появился, кутеж был в самом разгаре. Народу съехалось жуть как много. Увидев эту толпу, я подумал, что такие вечеринки, должно быть, и входят в историю.
— Привет, Родриго! — Джек сразу узнал меня. — Как дела? Что ты делаешь в Паракуане?
— Провожу каникулы, — соврал я, не собираясь так запросто раскрывать свою миссию.
Мы пили виски и вспоминали наши веселые дни в Нью-Йорке. Джек спросил, чем я занимаюсь последнее время, и я рассказал ему об учебе, о театрах, которые люблю посещать, о фильмах Феллини и Антониони, о том, как меняется мое мировоззрение.
— Слушай, — сказал он, — ты как раз тот человек, которого недостает в Паракуане. Для тебя, с твоим опытом, эрудицией, знанием искусства, здесь найдется отличная должность. Мой отец собирается вложить деньги в один культурный проект — музей или экспоцентр, что-то в этом роде. В общем, он хочет платить меньше налогов, понимаешь? И вот, в это заведение потребуется директор, и было бы замечательно, если бы согласился им стать.
Джек был очень настойчив, и я подумал, что это мне подходит. Бизнес моего отца меня совсем не привлекал, и стать директором культурного центра в двадцать лет, это ли не счастье? Не будь я воин, я бы уступил, а так я не мог позволить себе поддаться искушению. У меня даже промелькнула догадка, что Джек хочет подкупить меня, и я мысленно возмутился: «Черта с два! это ему не удастся» — и напомнил себе, с какой миссией я сюда пришел.
С нашего места хорошо просматривалась кухня.
— Подожди, я сейчас, — сказал я Джеку, собираясь поискать там зазубренный нож, но он удержал меня за руку:
— Идем, я познакомлю тебя с девушками, — и потащил меня к гостям.
В нашем сложном, как углеводород, мире на каждом шагу ты рискуешь если не напиться, то наклюкаться. Карлос Кастанеда, перечислив врагов образованного человека, отчего-то забыл назвать алкоголь и женщин. Джек представил меня трем девушкам.
— Откуда вы? — поинтересовался я у блондинки.
— Из Калифорнии, — ответила она.
— Каролина из Айовы, а Клодетт из Канады, — сказал Джек.
Все трое были из другого мира.
Насколько я мог судить, в поместье Уильямсов имелись две жилые постройки — большой дом и гостевой дом на другом конце сада. В саду был устроен танцпол со светомузыкой и прочими модными штуками. Гости собрались там, все пили и болтали. Оказалось, что один из приглашенных диджеев — не кто иной, как легендарный Фрики Вилларил, а с ним Рене Санчес Галиндо, тоже большой спец в этом деле. Они ставили соул, блюз, диско, и компания быстро разогревалась.
Джек не умел танцевать, в душе он был застенчив.
— Как это делается? — спросил он. — Покажи мне, а?
— Все очень просто, — сказал я. — Вот смотри: рука вниз, рука вверх, и задницей туда-сюда. Попробуй, у тебя получится. Или крутые парни не танцуют? Нет, правда, что с тобой? Отчего ты такой кислый?
Джек, чуть не плача, признался, что его бросила девушка, самая красивая сеньорита в городе.
— Все говорят, что я Шакал, представляешь? Эти слухи калечат мне жизнь.
При всей моей несгибаемости я ему искренне посочувствовал и согласился, что это было жестоко и необдуманно с ее стороны. И тут на меня снова снизошло озарение, меня посетило видение будущего: все эти ребята умрут, не начав жить, жизнь обглодает их, как моя родня обглодала рождественскую индейку, они умрут, так и не узнав, зачем родились на свет. Это же ясно — стоит только взглянуть, как они топчутся вокруг танцпола, точно бараны, и не решаются выйти вперед. Мне стало невыносимо тоскливо.
Когда диджей поставил Bring It on Home, гости оживились, начали переминаться с ноги на ногу, даже сидящие запрыгали на стульях, но танцевать никто не начинал. Потом заиграла I Can’t Love You Alone Джорджа Макрея, и я понял, что моя миссия на земле не сводится к созданию журналистских проектов. Да, у меня трудная миссия, но кто-то должен ее выполнять. Чтобы разрулить эту ситуацию, нужен настоящий боец. И я выскочил на середину танцпола и стал исполнять свой ритуал, если вы понимаете, о чем я. «Эй, приятель, — закричали мне, — ты перепил, наверное? Это глупо!» Но я не обращал внимания. Я просто танцевал, сосредоточившись на музыке, я показывал им, как это делается. Я танцевал, как в последний раз, как будто я приехал сюда, чтобы осмыслить эту метафору про индейку.
Я растворился в танце, и вдруг — что бы вы подумали? — все встали и начали танцевать со мной, не две-три девчонки, а вся компания! Они повторяли мои движения, и это напоминало танец пещерных дикарей где-нибудь в Алтамире. Передо мной вереницей проходили девушки, и я смотрел на них со слезами на глазах и танцевал под ритм диско — рука вниз, рука вверх, в бескрайнее небо: я не оставлю тебя, нет, я не покину тебя, нет, нет, нет.
И вдруг — нет, вы только представьте — ко мне подошла самая красивая девушка из тех, что собрались на вечеринке. Потрясающая рыжеволосая канадка, лет семнадцати на вид. От ее улыбки внутри у меня все перевернулось, и даже музыка заиграла немного тише, чтобы я смог с ней поговорить.
— Привет, ты откуда? — спросил я.
Ее глаза сверкнули. Я придвинулся ближе, я интуитивно почувствовал, что так надо, и шагнул к ней. У нас все было на мази, когда Фрики решил поставить новую медленную песню. Послышались разочарованные возгласы, и все ушли с танцпола. Девушка поманила меня за собой. Как я уже говорил, там был гостевой дом, куда мы и направились. Она привела меня в свою комнату и поцеловала долгим влажным поцелуем. «Боже, что я делаю?» — подумал я, обнимая ее. Я должен проводить расследование, у меня важная миссия. Я попытался сопротивляться, я даже схватился за дверную раму, но девушка звала меня, манила.
