— И что же это за способ?
— Я нахожу пропавших людей.
— Звучит достойно.
— Кроме того, я занимаюсь убийствами. Помогаю полиции искать преступников.
Кенни немного помолчал, а потом сказал:
— Ясно.
— Мой округ — Манхэттен. Иногда приходят запросы из Нью-Джерси и даже из Бостона. Дальше я не захожу, а то мне будут звонить день и ночь.
— Должно быть, вы хорошая предсказательница.
— Так и есть, — уныло призналась Коко. — К сожалению.
— Вы когда-нибудь пытались избавиться от своего дара?
— Сотни раз. Убегала, пряталась, даже глотала лекарства… — Она покачала головой.
— У нас с вами много общего, — сказал Кенни. — Вы видите то, что не хотите видеть, а я помню вещи, которые не хочу помнить.
Коко уставилась на него во все глаза. У нее давно не находилось с мужчинами ничего общего. Да и было ли вообще?
— Кто-нибудь еще в вашей семье обладает таким талантом? — спросил он.
— Нет. Когда я была маленькая и еще не знала о своем умении, мать всегда говорила, что я особенная. Я не понимала, почему. Может быть, она знала про мой дар.
— Вы похожи на нее?
— Я не похожа ни на мать, ни на отца. Сестра похожа на мать, брат — на отца, а мои гены так перемешались, что я не похожа ни на кого.
Кенни взглянул на часы:
— Скоро представление. Пойдете со мной?
— Вообще-то, мне нужно кое-куда сходить, — ответила Коко и встала.
— Вы уже говорили это сегодня днем. Таинственная вы женщина. — Он прикоснулся к ее руке — Коко словно пронзило током. Ей стало не по себе.
А потом нахлынули чувства. Одиночество, боль, желание, стремление…
Она наскоро попрощалась и ушла. Лучше подавить чувство в зародыше, чем дать ему прорасти.
* * *
Она очнулась на окраине курорта, у взлетно-посадочной полосы. В пустынном павильоне не было ни одного пассажира; в лунном свете самолет казался бледным и призрачным. Как авиалайнер из «Сумеречной зоны», подумала Коко.
Она боролась с собственными чувствами. Кенни остался у птичника, на его лице было написано разочарование. Но она всю жизнь связывалась с мужчинами, которые в конце концов бросали ее. Она просто защищала себя. Нет, их обоих.
Коко пошла в сторону помещения, откуда доносились голоса. Беседовали двое мужчин. Один из них, в комбинезоне, вытирал руки тряпкой. Во втором Коко узнала того самого пилота, о котором мечтала в воскресенье вечером. Мужчина, который много путешествовал.
Высокий, худой, с идеальной осанкой, этакое олицетворение чести мундира… Клин клином вышибают, подумала Коко и стала ждать. Механик, попрощавшись, ушел, а пилот взял сумку и направился к выходу.
Коко вышла из темноты.
— Привет. Кажется, я заблудилась. — Она покосилась на его левую руку. Кольца не было. Такие типы всегда носят обручальные кольца. Конечно, если они женаты.
— С удовольствием помогу вам, — сказал он тоном профессионала. Вежливо, но властно. Что ж, все верно. Именно так и следует разговаривать со скучающими дамочками.
Вблизи он казался еще более привлекательным. Стремительный взгляд из-под козырька; белая фирменная рубашка с капитанскими полосками на плечах. «Он пережил множество приключений, — подумала Коко. — Не раз спасался от смерти сам и спасал других. Этот короткий маршрут между Лос-Анджелесом и «Рощей» — всего-навсего перерыв между двумя опасными заданиями».
— Куда вас проводить? — спросил он.
Коко показала на самолет.
— Мне хотелось бы увидеть вашу кабину.
Летчик удивленно приподнял брови, а потом прищурился.
Трап еще не убрали. Капитан предложил Коко подняться первой. Кабина оказалась маленькой и тесной. Коко смотрела на все эти циферблаты, выключатели и приборы и думала о том, что в его руках находится огромная сила.
— Вы всегда остаетесь здесь на ночь? — спросила она и почувствовала, что к щекам прихлынула кровь.
— Нас двое, — ответил летчик, провел рукой по ее спине снизу вверх и положил ладонь на плечо. «Этот человек даром времени не теряет», — подумала она. — Мы водим самолет по очереди. И отдыхаем тоже.
Она повернулась к нему и подставила губы для поцелуя. Неизвестно, что ее ожидало, но было ясно одно: такими вещами он уже занимался.
Развернуться было негде. Летчик усадил Коко на приборную доску, и женщина почувствовала прикосновение его твердого члена.
Коко положила руку ему на грудь и, почувствовав в кармане сорочки что-то маленькое и круглое, отпрянула.
— Что это?
Капитан густо покраснел.
Коко запустила пальцы в карман, выудила оттуда золотое кольцо, и, наконец, до нее дошло: в Лос-Анджелесе у пилота жена и дети, а по прибытии в «Рощу» он снимает кольцо.
— Извините, — сказал он.
Хотя извиняться следовало самой Коко.
12
Джек прошел по мощеной дорожке, очутился у входа в бунгало Эбби Тайлер и увидел в окнах свет. Его ждали.
Он постучал. Дверь открыла Ванесса и пригласила его войти. Гостиная была обставлена со вкусом: старинные вещи, произведения искусства… Ничего бросающегося в глаза, скромно, но стильно. Абсолютно в духе жившей здесь женщины.
Внимание Бернса тут же привлекла прекрасная картина, висевшая над каминной полкой. Пунцово-оранжевые рассветные облака… Гостиная была оформлена в теплых персиковых тонах; казалось, изображенный на картине рассвет отбрасывал на нее свое сияние.
В комнату вошла Эбби, облаченная в розовый шелковый халат, и улыбнулась, увидев его. Джек снова ощутил скрывавшееся в ней сдержанное внутреннее тепло. Интересно, что будет, если этот огонь вырвется на свободу?
Внезапно он разозлился на себя. Джек всегда гордился своей решительностью. Коллеги называли его гончей: если Бернс брал след, то шел по нему до конца. Но Эбби Тайлер все время петляла.
— Извините, детектив, — сказала она, протягивая руку. — У меня был трудный день. Пришлось помогать на кухне. — Она пробыла там всю вторую половину дня и вечер, потому что Морис был сильно не в духе. Эбби выбилась из сил и с удовольствием отдохнула бы, но таинственный Джек Бернс вызывал ее любопытство. Он был полицейским, однако вряд ли приехал сюда в отпуск. Ох, неспроста это…
Она пригласила Джека сесть. Тем временем Ванесса принесла кофе на серебряном подносе и деликатно ушла.
— Гавайский ореховый, — сказала Эбби, протянув ему китайскую фарфоровую чашку. — Надеюсь, вам понравится.
Джек добавил в чашку сливки, сахар и стал задумчиво размешивать напиток. В записке, найденной среди бумаг сестры, имя «ЭББИ ТАЙЛЕР» было написано большими буквами и обведено красным кружком. За ним следовали три восклицательных знака. Но больше ничего Нина не написала. Не была ли мисс Тайлер тем анонимным лицом, с которым сестра должна была встретиться в день собственного убийства?
