– Для христианина римлянина, – сказала Кэтрин еще в Ахене, – существует лишь единственное место, которое он может назвать святым – место захоронения святого Петра.
Эмилия Валерия должна была находиться здесь, а вместе с ней, надеялись они, и седьмой свиток.
Как только они зашли в кабинет, Майкл представил Кэтрин старому другу.
– Вообще-то именно отец Себастьян должен был отправиться на Синай и доложить о папирусе.
– Но слег с гриппом, – продолжил священник – сутулый мужчина небольшого роста в очках с толстыми стеклами.
Кэтрин восприняла его слова как извинение, отметив также, что тон его голоса как будто выдавал сожаление по поводу того, что ему пришлось пропустить такие захватывающие приключения.
Священник достал связку ключей.
– Нам необходимо поторопиться, – сказал он. – В полночь двери откроют, после чего в течение тридцати дней мощи Святого Петра будут выставлены на всеобщий обзор.
Они шли мимо столов, заваленных письмами, папками в оберточной бумаге, клочками бумаг с заметками, фрагментами гончарных изделий и статуэток в боковой двери, открывающейся в узкий коридор с лестницей, ведущей вниз.
– Если мы направимся через церковь, то нас заметят, – объяснил отец Себастьян, чей голос выдавал сильное волнение. Кэтрин хотела бы знать, чем именно поделился с ним Майкл. Она посмотрела на часы. Нельзя было терять ни минуты. Как только посетители окажутся в Гроте, Кэтрин упустит шанс открыть могилу Эмилии.
Да, именно это они и намеревались сделать, причем как можно скорее. Как только начальство Майкла узнает об Эмилии, седьмой свиток можно было считать навеки утерянным.
Священные пещеры представляли собой на самом деле продолговатое помещение с низкими потолками, расположенное под собором Святого Петра, разбитое на небольшие часовенки, в которых находились саркофаги с телами пап и королевских семей: здесь был похоронен германский император, живший в десятом веке, а также Адриан IV, единственный Папа-англичанин, королева Швеции Кристина и король Англии Джеймс II.
Когда они торопливо шли по гротам, на мраморном полу которых их шаги отдавались эхом, Себастьян объяснил:
– Римский некрополь был открыт в 1939 году. Рабочие, занимавшиеся расширением часовни, в которой покоятся мощи Папы Пия XI, натолкнулись на стену, которая там не должна была находиться. После того как выяснился ее возраст – шестьсот лет, сюда прибыли археологи и взялись за раскопки.
Посвящая Кэтрин и Майкла в детали, Себастьян вел их мимо небольших кафедр, весьма скромных алтарей и саркофагов тонкой работы до тех пор, пока они не оказались у часовни невероятной красоты. Ее сводчатый потолок был отделан в голубых и золотых тонах. В ней имелась собственная скамеечка для коленопреклонения, расположенная со стороны склепа Папы Клементина. Когда Себастьян подбирал ключ к двери, на которой не было никаких надписей и которую окружала изящно украшенная стена, его руки тряслись от волнения. Он сказал:
– Археологи сделали потрясающие открытия! Во-первых, доказали принадлежность мощей самому святому мученику, которого распяли вниз головой на этом самом месте, в цирке Калигулы. Святого Петра, – добавил он благоговейным голосом.
Кэтрин посмотрела назад, в темноту, ведь их могли преследовать.
«Скорее, – торопила она про себя отца Себастьяна. – Скорее, скорее…»
Себастьян подобрал ключ и повернул его в замке.
– Цирка теперь уже нет, конечно же, – продолжал священник голосом, в котором слышалось нетерпение. – Однако мы знаем, что все произошло именно здесь, и археологи располагают соответствующими доказательствами. Как бы то ни было, многовековая традиция… Осторожно, смотрите под ноги, – он приподнял край своей рясы и включил фонарь. – В предании утверждается, что тело Петра забрали его последователи, после чего тайно захоронили прямо здесь. По прошествии трехсот лет, во время правления Константина, в этом месте все еще находилась подлинная гробница, и именно здесь император выстроил новый храм. И когда мощи были найдены…
Кэтрин уже знала эту историю. Ее родителя верили в то, что человеческие останки, лежащие под великим алтарем собора Святого Петра, принадлежали самому святому мученику. Поскольку Кэтрин была археологом, ее научили скептически относиться к подобным вещам. На своем веку Кэтрин сталкивалась с большим количеством навязчивых идей относительно мощей древних христиан, которые считались верующими чуть ли не апостолами.
– Когда Константин в четвертом веке решил выстроить большой храм, – продолжал Себастьян, который вел Кэтрин и Майкла в пугающую темноту, наполненную запахами пыли и гнили, – ватиканский холм был намного меньше, чем сейчас. Поэтому он возвел несколько несущих стен, заполнив пространство между ними, в результате чего холм расширился. Константину действительно удалось захватить этот город мертвых. Взгляните, – тихо сказал Себастьян, направив свет фонаря на потолок. – Вы сейчас смотрите на оборотную сторону пола собора Святого Петра. Тысяча семьсот лет назад наши глаза были бы устремлены в голубое небо.
Кэтрин изумленно смотрела по сторонам, когда они продолжали шагать по улице, минуя дворы и фонтаны, фасады грандиозных римских усыпальниц, похожих на обычные дома: здесь были пороги, двери и окна, а в некоторых из них имелась и лестница, ведущая на крышу, соединенная с фундаментом храма. Когда они смотрели сквозь окна и двери, у Кэтрин возникло странное чувство, будто она заглядывает в чужие дома. Все это было обманом зрения. Город мертвых изначально задумывался как настоящий город, и, когда они шли вдоль узких улочек и тупиков, проходили мимо фресок, изображающих луг, мимо открытых площадок, Кэтрин вспомнила о Лабиринте Минотавра.
– Все эти гробницы были очищены много лет назад, – шептал теперь Себастьян. Они шли мимо темных, спокойных «домов», свет его фонаря упал на игривого дельфина, вазу с цветами, стаю птиц – все это было нарисовано художниками, которых уже давно не было в живых. Тьма, окружающая их, была настолько густой и ужасающей, что Кэтрин нащупала руку Майкла и прильнула к нему.
– Это далеко не все гробницы, – говорил Себастьян, – они находятся под всей площадью, занимаемой собором, но в них нельзя производить раскопки, поскольку они могут повлечь за собой обрушение фундамента храма.
Кэтрин чувствовала, как величественный собор эпохи Ренессанса давит на нее…
Направив луч света на колумбарий, в котором находилось множество ниш для урн с прахом, отец Себастьян сказал:
– Вы можете наблюдать постепенный переход от язычества к христианству. Чем больше мы удаляемся от гробницы святого Петра, тем больше погребальных урн и ссылок на древних богов находим.
Он шагнул в гробницу. Майкл и Кэтрин проследовали за ним. Себастьян осветил сводчатый потолок, и они увидели золотую мозаику, изображающую Христа в виде Аполлона, мчащегося на солнечной колеснице; из его головы исходили лучи.
