Домой меня отвезла школьная медсестра. Отец был дома. Он сказал, что забыл обо мне, и даже не спросил, что произошло, а вернулся в свой кабинет.
Кэтрин поднялась и стала рассматривать тонкую пленку льда на поверхности воды в ванной. Месса уже начиналась.
– Церковь была для отца смыслом жизни. В этой фанатичности присутствовало что-то мистическое. Ему не стоило заводить ребенка, быть отцом не его призвание.
– Итак, Церковь значила для него больше, чем вы, и за это вы злитесь на меня.
Кэтрин обернулась.
– Бог значил для него больше, чем я! Майкл, я прокляла Бога не из-за отца Маккинли или того, как умерла моя мать. Я прокляла Бога за то, что отец любил его больше, чем меня. Он не оставил бы Бога сидеть в одиночестве в кабинете директора в мокрых трусах!
Кэтрин протянула руку и разломила тонкую ледяную пленку.
– Дети очень плохо относились ко мне. Можете представить, какими словами они обзывали меня. Если бы не Дэнно…
– И вы так и не рассказали об этом матери?
Кэтрин вернулась к лавке.
– Зачем? Она души не чаяла в отце. Когда он умер, я разозлилась, потому что вопрос так и остался нерешенным. Я все ждала момента, когда вырасту, стану мудрее, смогу побеседовать с ним на эту тему и все прояснить. Но он погиб, и в его смерти виновна моя мать, потому что она продолжала писать книги, раздражающие Церковь, а ведь отцу пришлось уехать именно из-за этого!
– Поэтому вы и решили продолжить работу матери – работу, которая заставила отца поехать на верную смерть?
Она удивленно посмотрела на него.
– Вы думаете, что я взялась за свитки, увидев в них некий извращенный способ наказать отца?
– Так вы злитесь на него? Именно его вы и не можете простить?
Кэтрин посмотрела на свои руки и тихо ответила:
– Майкл, его обвинили в шпионаже, и он даже не стал этого отрицать. Он и пальцем не пошевелил, чтобы защитить себя. Он позволил им надеть на себя капюшон и сам подставил голову под топор. Когда я приехала в аэропорт за его останками, то испытала острое желание сорвать крышку гроба и спросить наконец, почему он не пришел за мной в тот день. Я должна была услышать от него, что причина заключалась в том, что он не любил меня.
– Вы злитесь на него за то, что он погиб?
– Это незавершенное дело, – сказала Кэтрин. – Он избежал ответа. – Она встала с лавки и принялась натягивать перчатки. – Именно поэтому я и не могу зайти с вами в эту церковь, Майкл. Это его церковь и его Бог. И я не претендую даже на крошечный кусочек его собственности. Мне не следовало приходить. Но вы ступайте, Майкл. Ваше место здесь, а мне нужно работать.
Он посмотрел ей вслед. Кэтрин возвратилась в отель миссис О'Тул к пятому свитку.
Пятый свиток
Сначала мы должны умереть.
Как и Осирис, Благочестивый Пастырь. Для того чтобы достичь состояния благодати, мы должны были пережить такую же смерть и рождение, как и Спаситель, потому что, лишь умерев и возродившись, мы можем получить вечную жизнь.
Именно это и проповедовала нам жрица в храме Исиды.
В Александрии последователи Исиды, Царицы Небесной, превосходили числом верующих всех остальных направлений. И я вспоминаю, что в Антиохии их также было намного больше, чем всех остальных.
Теперь в моем сердце жила Исида, Спасительница. Я попросилась на работу в больницу при храме. Несмотря на то что мое наследство не было растрачено, я желала работать. Сестры научили меня многим секретам акушерства, а я поделились с ними тайнами, о которых узнала в Индии и Персии. Часто во время своей смены в больнице я помогала ухаживать за больными и сидела у постели умирающих.
Именно так я стала свидетелем того, как разнообразна смерть.
Я видела, что некоторые принимают смерть с достоинством и спокойствием, а другие с тревогой и страхом. Одни считают ее сном, другие с радостью отдаются ей, третьи уверены, что их ожидает ужас, четвертые же приготовили для смерти массу вопросов. Наблюдая за тем, как закрываются их глаза и они испускают дух, я думала о душе, покидающей тело.
Осириса называют Воскресшим, и история его жизни ни для кого не секрет, ведь он ходил по этой земле еще две тысячи лет тому назад. Его рождение предвестила звезда, его мать была девой, и к его колыбели с дарами пришли мудрецы и пастыри. Как и в случае с Кришной и Праведным, младенцем Осириса увезли в дальние края, чтобы он избежал верной смерти: злой король приказал уничтожить всех младенцев. Когда Осирис скончался, солнце замерло в небе и земля покрылась пеленой темноты. И тогда земля сотряслась, подобно тому, как после смерти Таммуза и Кришны. Осирис попал в мир мертвых, а по прошествии трех дней воскрес.
Последователи Исиды верят в то, что люди, прошедшие через ритуальную смерть и возрождение Осириса, также воскреснут. И когда Майра, Верховная жрица, пригласила меня принять участие в великом Таинстве, я согласилась.
Здесь новообращенные в течение трех дней соблюдают пост и участвуют в обряде очищения, после чего обучаются высшей форме медитирования, в результате этого волшебным образом воссоединяются с Верховным. Как и ранее, нас отвели в подземную палату, находящуюся непосредственно под храмом и символизирующую преисподнюю. Там на нас надели белые покрывала и дали испить из чаши смерти. Затем, пребывая в состоянии медитации, мы «испустили дух» и установили связь с душами умерших и Богом. По истечении трех дней нас вывели на белый свет, крестили кровью – символом внутриутробной крови, и в знак приветствия прихожане одарили нас объятиями и поцелуями, ведь мы родились заново. Мы вместе сели за стол, на котором стояли вино и хлеб, символизировавшие кровь и плоть Осириса. И тогда нам было разрешено прочесть древнее писание, созданное более чем за две тысячи лет до этого: «Возрадуйтесь, о, люди этого времени, имя Сына Человеческого будет вечно жить». В священном тексте говорилось о царе, который должен был родиться. Он должен стать Искупителем и избавить Египет от раздоров и хаоса. Я задумалась: а не Праведный ли это? А возможно, Кришна или Митра? Или Гермес? Ведь тогда я уже знала, что на землю приходил не один спаситель, которого называли также Искупителем. Их было немало – сыновей девы и Господа. И все из них отдали свою жизнь за то, чтобы искупить человеческие грехи.
Майра сказала, что в пророчестве идет речь о спасителе, которому еще предстоит родиться.
В Александрии я научилась многому, не меньшему, чем в Персии и Индии: я узнала, что смерть – это миф, есть лишь вечная жизнь – а это, как я уже писала тебе, третья из Непреложных Истин. Но в этом просвещенном городе мне открылось кое-что еще. Например, Эпикур пишет, что умственное умиротворение достигается путем сдерживания желаний и искоренения страха. Эпикур советует нам напоминать себе, что Бога бояться не следует, равно как не следует испытывать страх и перед лицом смерти. Я дополнила эту фундаментальную мудрость истиной, открывшейся мне на Востоке: Бога не нужно бояться, потому что мы частичка Бога, и не следует бояться смерти, потому что мы возвращаемся к Богу.
