Петр отступил назад, пропуская меня в коридор, нечаянно задел локтем металлическую ложечку для обуви. Та соскочила с гвоздя и, позвякивая, упала под обувную полку. Петр долго шарил рукой по полу, потом извинился и помог мне снять куртку. Попутно, заметив крошечный кусочек грязи на своих зимних ботинках, он достал из кармана спортивных брюк носовой платок и торопливыми движениями принялся натирать им свою обувь. Со стороны могло показаться, что эти мелочи имеют для него первостепенное значение, но я понимала иначе: толстяк ужасно волнуется и плохо представляет, как ему со мной себя вести. Наконец Петр оторвался от ботинок и, спрятав платок обратно в карман, повел меня в гостиную.
Я попала в огромную комнату. Одна стена ее была занята книжными стеллажами, у другой стоял широкий диван, заваленный рулонами ватмана и обычными листами для принтера. Рядом – компьютерный столик с необходимой для дизайнера техникой. Словом, обычная однокомнатная квартира человека среднего достатка: японский телевизор, музыкальный центр, крошечный журнальный столик с пустой хрустальной вазой и переполненной окурками пепельницей, которая тут же была изъята и унесена с глаз долой. Беглым взглядом окинув гостиную, я поняла: Авдеев не женат, детей у него нет, и Кирилл в этой квартире не останавливался. Спальное место одно, в пепельнице своеобразно затушенные бычки от одной марки сигарет.
– Вам чай или кофе? – спросил вернувшийся с кухни толстяк.
– Ради бога, не беспокойтесь... – начала было я, но Петр кивнул и снова скрылся из виду.
Тем временем я приблизилась к книжным полкам и принялась рассматривать фотографии: большой цветной снимок, на котором Авдеев был запечатлен рядом с Маргаритой, Ветровым и неизвестной худенькой девушкой на фоне фонтана у цирка. Петр обнимал за плечи Маргариту, а та, с букетом ландышей, весело улыбалась в объектив. Отдельно в другой секции стояла черно-белая фотокарточка Маргариты, слегка потрепанная, но, по-видимому, очень дорогая Петру.
– Татьяна, я уже иду! – донеслось из кухни.
Мне стало неудобно из-за того, что рассматриваю чужие фотографии без спросу, и я поспешила сесть в кресло. Вот тут-то моя нога и напоролась на что-то жесткое и острое. Я наклонилась и подняла с ковра треугольную клипсу. Клипса показалась мне похожей на ту, что я видела в ушах Ветровой три дня назад, когда Маргарита рассказывала о своей работе на телевидении. Толком не понимая, зачем это делаю, я быстро сунула клипсу в сумочку и застегнула замок.
Петр явился с круглым подносом, на котором дымились две чашки, одна – с кофе, другая – с чаем, и стояла тарелка с бутербродами. По запаху, исходящему от кофе, я догадалась, что он растворимый, поэтому выбрала чашку с чаем. «Интересно, мыл ли Петр руки?» – мелькнула провокационная мысль.
– Бутерброды с колбаской, с паштетом? – придвигая ко мне тарелку, поинтересовался Петр.
– Нет-нет, я на диете, – брякнула я первое, что пришло в голову.
Петр виновато развел руками, быстро выпил кофе и отставил пустую чашку на край журнального столика.
Я поняла, что теперь он готов меня выслушать.
– Вы давно знакомы с Кириллом? – спросила я.
– Да как вам сказать? Без малого скоро два года будет.
– Кирилл – ваш друг?
– Скорее... – Петр замялся. – Я бы сказал, что я друг Маргариты. Но и с Кириллом у нас нормальные отношения.
– Понятно. А как вы познакомились, если не секрет? – поинтересовалась я.
– С кем, с Маргаритой?
– Я имела в виду Кирилла.
– А-а-а... меня познакомила с ним Марго. Тут такое дело... в общем...
– Маргарита была вашей девушкой? – закончила я его мысль.
Петр мгновенно покраснел, вскочил с дивана, нечаянно столкнул со стола пустую чашку и остолбенел. Чашка отлетела, ударилась о стенку и разлетелась на мелкие кусочки.
– Успокойтесь и сядьте, – попросила я его. – Где у вас щетка и совок?
– На кухне, под мойкой, – машинально отрапортовал хозяин квартиры.
Я отправилась на кухню, но, вернувшись, обнаружила Петра стоящим на коленях. Он все-таки успел собрать осколки на лист бумаги, свернул их в кулечек и оставил у стены.
– Извините, так неловко получилось, – прижимая пухлые ладошки к огромной груди, произнес толстяк.
– Извинения приняты. А из-за того, что ваша девушка ушла к другому мужчине, не стоит расстраиваться и уж тем более так сильно переживать. Не такое это необычное дело в наше время, – заметила я. – Скажу по секрету, со мной случилось нечто похожее. Пять лет назад я была влюблена в одного парня. Мне казалось, что лучше его нет никого на всем свете. И что вы думаете? Он меня предал! – самозабвенно врала я.
– Да? – удивленно поднял брови Петр. – Никогда бы не подумал. И что теперь, вы его разлюбили?
Я поднялась с кресла и медленно прошлась к окну и обратно, изображая смятение.
– Я забыла его, – произнесла я наконец.
– Мне кажется, я никогда не смогу разлюбить Маргариту, – вздохнул Петр. – Она необыкновенная девушка, не такая, как все!
Мы познакомились с Марго, когда она еще была студенткой политехнического института. Она искала дизайнера, который помог бы ей быстро и качественно оформить курсовую работу. Так в ее жизни появился я.
Мы подружились. Маргарита оказалась очень искренней, жизнерадостной и умной девушкой. С ней было легко и интересно. Ее увлекало все: мои дизайнерские проекты, книги, которые я коллекционирую, фильмы, концерты.
Но я совершил ошибку – единственную и непоправимую. Я проморгал ту стадию, когда надо было проявить инициативу, перейти к более близким отношениям. Походы в театры и музеи мирно переросли в прочную дружбу. Как исправить положение, я не знал. И тогда я купил в ювелирном магазине самое красивое кольцо и решил, что в первую же нашу встречу сделаю Маргарите предложение руки и сердца. Мы договорились встретиться в летнем кафе около городского сада «Липки». Словно на крыльях, сжимая в кармане коробочку с кольцом, летел я к условленному месту. Я чувствовал себя уверенным, сильным и очень счастливым.
Однако Маргарита была не одна. Рядом с ней за столиком сидели парень и девушка. Парнем оказался Ветров, а девушкой – сокурсница Маргариты. Они уже успели распить бутылку шампанского и весело болтали, обсуждая какой-то фильм. В общем, в тот день я так и не смог признаться Маргарите в любви и уж тем более сделать ей предложение. Единственное, что мне удалось, – подарить ей букетик ландышей.
Потом какое-то время мы с ней не встречались. Марго серьезно готовилась к выпускным экзаменам, и я не хотел ей мешать.
И вдруг однажды она постучала в мою квартиру. Она присела вот на это самое место и взволнованно призналась, что влюблена в Кирилла. Совершенно искренне, как у лучшего друга, Маргарита просила у меня совета и помощи. Ей было неловко отбивать Кирилла у Ксении, но, как призналась Марго, она жить без него не могла. Я неожиданно поймал себя на том, что моя любимая девушка никогда не считала меня своим парнем, никогда не любила меня. Марго пришла за поддержкой. Но чем же я мог ей помочь? Я был так растерян, подавлен, что не мог произнести ни слова. Маргарита ушла. А через месяц я был приглашен на их свадьбу.
