– Дядя Хаким замечательный человек.
– Никто и не знает, какой он замечательный, – сказала Дахиба. Подойдя к комоду, где она хранила белье и серебряную утварь, она достала истрепанный блокнот. – Я не только танцую, но и сочиняю стихи, – сказала она, передавая блокнот Камилии. – Многие мужчины разъярились бы, узнав, что жена сочинила такие стихи, но Рауф меня понимает. Он даже надеется, что когда-нибудь мои стихи напечатают.
Камилия перевернула желтоватые страницы и открыла блокнот на стихотворении «Приговор: ты – Женщина» и прочла:
В день, когда я родилась,
Я была осуждена.
Я не узнала обвинителей,
Не увидела судью.
Сама выдохнула свой приговор
С первым дыханием —
Ты – Женщина.
Бог обещает верующим Райских Дев,
Но не мне,—
Моему отцу,
Моим братьям,
Моим племянникам,
Моим сыновьям.
Мне небо не сулит Райских Дев, когда я умру
Когда я родилась,
Прозвучал мой приговор:
Ты – Женщина.
Дахиба сказала:
– Когда ты пришла ко мне впервые, твое лицо показалось мне знакомым. Потом ты назвала свое имя. О! Какое странное чувство я испытала! Я узнала в тебе черты моего брата, глаза и рот Амиры. Я хотела бы обнять тебя, но боялась, что ты убежишь, узнав мое имя, – я думала, что тебе рассказывали всякие ужасы о проклятой и изгнанной из рода.
Камилия покачала головой:
– Никто не рассказывал о вас, и ни одной вашей фотографии не было в альбоме.
– Для того чтобы стереть мою память… Даже Ибрахим и Нефисса должны помнить меня очень смутно.
– Наверное, на душе у вас было ужасно…
– Да, до той поры, когда я встретила моего дорогого Хакима. Быть изгнанной из такой большой семьи, знать, что ты мертва для своих близких, – это ужасно, Камилия. Много раз я желала действительно быть мертвой – до того, как встретила Хакима.
Дахиба вернулась на софу и докурила сигарету.
– Значит, Амира теперь выходит из дому?
– Да, она вышла в первый раз, когда папа был в тюрьме. Никто не знает, куда она ходила.
– Ибрахим был в тюрьме? Жизнь Рашидов за все эти годы была скрыта от меня… Зато я помню наш дом и сад, мебель и утварь. Скажи, Камилия, ты, конечно, родилась на большой кровати бабушки, с пологом на четырех колонках? А сколько семейных преданий и анекдотов я помню. – Она засмеялась. – Турецкий фонтан в саду – в него свалился дядя Салах, накурившись гашиша, и кричал, что он – золотая рыбка! А большая лестница с резными перилами! Твой отец, Нефисса и я скатывались с перил каждое утро, а твоя бабушка так сердилась! А одна ступенька внизу так скрипела!
– И при нас с Ясминой и Захарией тоже!
– А сад, где рос папирус и старые оливы?!
– Тетя Элис посадила там английские цветы и герани. Но сад прекрасен.
– А желтое пятно на стене у южного окна на кухне – в форме трубы с широким раструбом! Сколько лет этому дому, столько и историй вокруг него!
– Знали ли вы мою мать? Она умерла, дав мне жизнь.
– Нет, я ее не знала.
– Тетя, – начала Камилия, утверждая новое родство, – почему вы не восстановите отношения с уммой? Почему бы вам не пойти к ней?..
– Больше всего на свете я хотела бы воссоединиться со свое семьей, дорогая. Но мать не вступилась, когда отец изгнал меня из семьи и оскорбил последними словами. Я была девочка, а она – взрослая женщина. По справедливости она должна сделать первый шаг к примирению. О, Камилия, мне так хочется рассказывать тебе о моей молодости, расспрашивать тебя о нашей семье… Но, наверное, ты вернешься к бабушке? – Она тревожно заглянула в глаза девушки. – Мне кажется, она примет тебя, если ты порвешь со мной. А если ты останешься у меня, ты можешь навсегда лишиться бабушки.
– Бог нас с ней рассудит, а я останусь с вами. И никогда не брошу танцы, – решительно заявила Камилия.
ГЛАВА 4
Нефисса с трудом припарковала свой «фиат» – в каирском аэропорту царило смятение. Все толпились у радиоприемников. С момента нападения Израиля на Сирию Египет был в боевой готовности. Объявит ли Израиль войну Египту?
Нефисса прошла мимо радиоприемника – она торопилась встретить сына. Объявили посадку самолета из Кувейта. Нефисса увидела Омара в потоке пассажиров и кинулась к нему. Она ждала сына с нетерпением – Нефисса решила покинуть дом на улице Райских Дев, где царила Амира, а ее сорокалетняя дочь суетилась в толпе родственниц-вдов и старых дев. У Омара она будет старшей хозяйкой, будет вести дом и растить внуков. Ясмина подчинится ей – Нефисса, сопоставив свои нечаянные открытия, догадалась о тайне племянницы. Ясмина будет во всем уступать, она побоится, что Нефисса выдаст ее Омару. Омар был уверен, что жена ждет ребенка от него, а Нефисса знала, что это – ребенок Хассана аль-Сабира. Она видела, как племянница вошла в его дом. А от Омара Ясмина не могла забеременеть, потому что предохранялась – Нефисса видела в ее сумочке контрацептивы. Омар должен согласиться – матери подобает вести дом сына. Ей давно надо бы переехать к Омару, но пылкая Нефисса до сорока лет надеялась обрести поклонника и флиртовала то с американским профессором, то с английским бизнесменом. Но поклонники не имели серьезных намерений, и Нефисса примирилась с тем, что единственным романом ее жизни была ночь в гареме дворца принцессы Фаизы. Герой этого романа, голубоглазый, светловолосый лейтенант, жил в ее памяти, и даже только что, в аэропорту, ей почудились его черты в облике прошедшего мимо англичанина.
– Я рада видеть тебя дома, сын, – сказала она Омару, садясь в машину. – Ты так много времени проводишь в Кувейте.
– Но у Меня там выгодная работа, мама! Все ли у вас в порядке? Как Ясмина? Ей скоро рожать?
– Все в порядке, – ответила Нефисса, думая, как ей подступиться к сыну со своим планом. Да, Ясмина ей не опасна, ей придется принять опеку и признать старшинство Нефиссы в доме. После того как Нефисса выследила Ясмину у дома Хассана аль-Сабира, та вернулась через два часа – и в новой блузе. Она переоделась у любовника! И вскоре сообщила, что у нее будет ребенок. Омар не знал, но Нефисса узнала, что она предохранялась, – поэтому столько лет невестка не беременела!
Омар вел машину по широкому шоссе, время от времени навстречу двигались танки.
Нефисса не успела заговорить с Омаром – сын опередил ее.
– Знаешь, мама, – заговорил он. – Я скучал в Кувейте без Ясмины. После свадьбы я обращался с ней круто, но потом она стала послушной женой, и теперь мы можем стать дружной семьей. Мы будем жить в Кувейте – нефтяная компания предложила мне постоянное место.
– Как, Омар! – воскликнула растерянная Нефисса. – Ты бросишь государственную службу и уедешь из Египта?
