– Я ему сказал, что тебя, может, долго не будет, а он ответил, что подождет. Ну, а мне-то что за дело? Хочет под дождем торчать – пусть ждет.
– Кто он такой?
– Понятия не имею. Не назвался. – Оле наконец поднял глаза и добавил: – Одно тебе скажу: этот парень не из наших мест. Сразу видно.
Плечи Ника напряглись.
– Спасибо.
– Да пожалуйста! – кивнул Оле. Крутой коротко, отрывисто гавкнул. Поднявшись по ступенькам, Ник вышел на открытую площадку, где сиротливо мокли под дождем пикапы и трейлеры местных жителей. Среди них, сверкая словно жемчужина в навозе, мягко урчал серебристый «Ягуар». Калифорнийские номера указывали, что незваный гость явился с юга.
Двигатель затих. Дверь со стороны водителя распахнулась; из машины вышел высокий мужчина в деловом костюме, непромокаемом плаще и ботинках из натуральной кожи.
Алекс Кейхилл собственной персоной. Вот так так! Выбрал время!
– Наконец-то! – проговорил Алекс с таким видом, словно прождал несколько часов. – Я уж думал, не утонул ли ты там! – И выпятил подбородок в сторону моря.
– Не повезло, братишка.
– Ну, может, в следующий раз.
– Все может быть.
Пронзительные серо-стальные глаза Алекса недобро сверкнули.
– А ты все такой же грубиян!
– Стараюсь. – Ник не потрудился улыбнуться. – Не люблю разочаровывать родных.
– Черт побери, Ник, да ты всю жизнь только этим и занимаешься!
– Возможно.
В первое мгновение Ник подумал, что умерла мать. Какая иная причина заставила бы Алекса месить трехсотдолларовыми шинами грязь орегонской глубинки? Но тут же понял, что заблуждается. Юджиния Хеверсмит Кейхилл – самая непробиваемая женщина из всех, что топчут землю четырехдюймовыми каблуками. Нет, не такой она человек, чтобы просто так, за здорово живешь, умереть! Она еще обоих сыновей переживет!
Подойдя к пикапу, Ник погрузил свой улов в багажник, к коробке с инструментами и запасной шине. За облезлым забором и изуродованными ветром соснами, отделяющими причал от поселка, виднелся фасад магазинчика сувениров, закрытого на веки вечные еще в незапамятные времена.
Алекс засунул руки глубоко в карманы. Ник мог поспорить, что на ярлычке плаща стоит фамилия какого-нибудь известного модельера. Впрочем, в отличие от своего брата, он не знал по именам модных кутюрье. И не стремился узнать.
– Послушай, Ник, мне нужна твоя помощь.
– Тебе – и вдруг моя помощь? – со скептической усмешкой откликнулся Ник. – Видимо, я должен быть польщен.
– Дело серьезное.
– Да уж, догадываюсь.
– С Марлой беда.
Под кожаной курткой плечи Ника съежились, словно от лютого холода. Нет, больше он не позволит играть собой. Никому. Тем более Марле. Хватит с него прошлого раза.
– С ней произошел несчастный случай.
– Какой еще несчастный случай?
Ник до боли сжал зубы. Старшему брату он не доверял никогда. И на то были веские причины. Всю жизнь, сколько Ник помнил брата, Алекс Кейхилл поклонялся доллару, молился на биржевые сводки и исправно приносил жертвы святым покровителям Сан-Франциско – элитному кругу «старых богачей». То же можно было сказать и о Марле, его амбициозной красавице-жене.
Всякий раз, видя брата, Ник с горечью вспоминал о том, чем закончились его собственные отношения с Господином Баксом, и с Марлой.
– Это было ужасно, – заговорил Алекс, поддев камешек полированным носком ботинка.
– Но она жива?
По крайней мере это ему надо знать!
– Слава богу, жива. В коме. И... ну... никак не может очнуться.
Ник старался не поддаваться захлестнувшим его эмоциям.
– Зачем же ты приехал? Разве ты не должен сейчас быть рядом с ней?
– Да, конечно. Но я не знал, как еще с тобой связаться. На звонки ты не отвечаешь. Электронная почта...
– Не люблю этих электронных штучек.
– Да, в этом одна из твоих проблем.
– И не самая главная.
Ник прислонился к заляпанному грязью крылу своего «Доджа».
«Не заводись, – приказал он себе. – Не позволяй ему себя завести». Его брат – просто сладкоречивый ублюдок. Из тех, что с самым искренним видом, улыбаясь, крепко пожимая руку и глядя в глаза, уговаривают утопающего сбросить спасательный жилет – и зачастую добиваются успеха. Алекс был на три года старше Ника; свое образование означал в Стэнфорде, а затем познал все юридические входы и выходы в Гарварде. Утонченный, прекрасно воспитанный, он воплощал собой понятие «сливки общества». Но Нику на это было плевать.
– Так что же произошло? – спросил он, стараясь сохранять хотя бы внешнее спокойствие.
– Автокатастрофа.
К чести Алекса, загорелое лицо его побледнело. Порывшись в кармане, он достал пачку сигарет и протянул одну Нику. Тот покачал головой: ему нравилось ощущение, когда легкие наполняет горьковатый дым, но не хотел принимать от брата ничего – даже такую мелочь.
Алекс щелкнул зажигалкой и глубоко затянулся.
– Это произошло больше полутора месяцев назад. В горах неподалеку от Санта-Крус, на крутом повороте. Марла вела машину другой женщины. Хозяйка «Мерседеса», Памела Делакруа, сидела рядом.
Наступило долгое молчание. Тяжелый, пропитанный сигаретным дымом вздох. Такая пауза в разговоре – предвестник дурных вестей. Ник напрягся.
Разбрызгивая грязь во все стороны, на стоянку въехал джип, измазанный по самую крышу. Двое молодых парией, громко обсуждая предстоящую рыбалку, принялись выгружать из багажника свое снаряжение. Они шумно протопали вниз по ступенькам и скрылись из виду.
– Продолжай, – обратился Ник к брату.
– К несчастью, Пэм не выжила.
– Боже! – Холод сковал сердце Ника.
– Мгновенная смерть. В катастрофе пострадал еще один автомобиль – грузовик, ехавший навстречу «Мерседесу». Водитель – Чарлз Биггс – в тяжелом состоянии. Он провел шестнадцать часов за рулем. Ходят разговоры, что он принимал метадон или что-то в этом роде, но точно ничего сказать нельзя. Полиция пока молчит. Может быть, он уснул за рулем – кто знает? Ответить может только сам Биггс, но он в реанимации. Обожжено шестьдесят процентов тела, серьезные внутренние повреждения. Просто чудо, что он еще держится. Но никто не надеется, что он выживет.
Ник смахнул с лица дождевые капли и взглянул в сторону моря.
– А Марла выжила.
– Если ее нынешнее состояние можно назвать жизнью.
Теперь и Нику захотелось курить. Он засунул руки глубоко в карманы куртки и напомнил себе, что брату верить нельзя. В детстве старший и более сообразительный Алекс находил особое удовольствие в том, чтобы оставлять младшего братишку в дураках. Сколько раз Ник страдал от трюков брата – не сосчитать! И подозревал, что с тех пор их отношения не намного изменились.
