Судья Янг стояла посередине кухни и расставляла на подносе толстые синие кружки.
— Мой брат никогда не сможет с этим смириться. Они познакомились в колледже и сразу влюбились друг в друга. Поначалу я не одобряла его решения жениться на ней. Мне хотелось, чтобы он прежде, чем связывать себя серьезными отношениями с кем бы то ни было, закончил юридический факультет, получил необходимые для будущей профессии знания и по-настоящему устроился в жизни.
С этими словами она открыла буфет и достала сливочник.
— Я на десять лет старше Дензела и всегда о нем заботилась. Хотел он того или нет. — Судья Янг едва заметно улыбнулась. От этого тяжелые мешки у нее под глазами стали еще заметнее.
— Но Марте очень скоро удалось завоевать мое расположение. Знаете, я ее очень любила. Как свою младшую сестру.
Ее опухшие и покрасневшие глаза наполнились слезами еще до того, как она успела открыть сияющий белизной холодильник и достать оттуда сливки. Несколько мгновений сестре Дикенсона понадобилось на то, чтобы успокоиться.
— Они завели детей не сразу. Вначале сосредоточились на своем браке, потом делали карьеру, но, когда у них наконец появились дети, дочь и сын сделались центром их жизни. Ну, конечно, Дензел и Марта не стали профессиональными родителями. Они очень любили свою работу и многого в ней достигли, зато свободное время полностью отдавали семье. Равновесие, которому многие могут позавидовать. Дензелу его теперь уже никогда не восстановить.
Судья Янг поставила сливочник на поднос, а рядом с ним — подходящую по цвету сахарницу.
— Я все это вам рассказываю не без причины, — продолжила она после короткой паузы. — Я знаю, что вы будете собирать информацию о моем брате. Супруг всегда становится первым подозреваемым. Я дам вам список их друзей, соседей, коллег по работе и начальства. Прислуги — нянь и уборщиц. Всех, кого вы захотите допросить.
— Буду вам очень признательна за это. И еще нам нужен будет тот телефон, по которому он связывался с ней. Нам также придется посмотреть и другие электронные устройства и средства связи. Нашу работу ускорило бы разрешение на обыск квартиры, автомобилей и его офиса.
— Дензел вам даст такое разрешение. Он сделает все, о чем вы его попросите. Но я не могу подписать этот ордер. Я попрошу другого судью выдать и подписать его. Он не должен исходить от меня. И я попрошу вас только об одном: чтобы вы проводили обыск в отсутствие детей. Я скажу Дензелу, чтобы на завтрашний день он отвез детей к нам.
— Хорошо.
— Прощу вас, скажите, что вам уже известно?
— Мне очень жаль, но в данный момент я не могу сообщить подробности. Вы должны это понимать. Могу только сказать: создается впечатление, что на нее напали уличные грабители, которые по какой-то причине действовали слишком жестоко. Я полагаю, что у нее была сумка или портфель.
— Сумка-портфель. Коричневая кожаная сумка с ремнем через плечо и с серебряной инкрустацией. Дензел подарил ее Марте пять лет назад, когда она получила это место. У нее было также обручальное кольцо, она всегда его носила. Кольцо из белого золота, отделанное узором из сердечек. И браслет, который мы с Дэниелом подарили ей на сорокалетие. И то, и другое застраховано. Мы можем представить вам фотографии и описания.
— Да, мне бы это очень помогло.
— Вам, наверное, понадобится финансовая информация о них обоих. У каждого есть индивидуальные счета, но большая часть средств у них общая. Мы предоставим вам всю необходимую информацию. Вы должны знать, что Дензел не мог причинить Марте никакого зла.
— Судья Янг…
— Вы должны выполнить свою работу, и выполнить ее хорошо. И как можно скорее вычеркнуть его из числа подозреваемых. Но ведь вы сами все прекрасно понимаете. Вы умны, вы профессиональны, вы осторожны, и, я полагаю, у вас отличная интуиция. Мне не надо просить вас сделать для Марты все, что в ваших силах, потому что вы сделаете все сами, без моих просьб.
Тут ее голос дрогнул, и она замолчала на мгновение, прижала пальцы к глазам и сделала несколько глубоких вдохов.
— Не так давно, — начала судья Янг, — в разговоре с Дэниелом я мрачно пошутила. Иногда в нашем положении ради спокойствия близких людей мы вынуждены вышучивать тот риск, на который идем в своей профессии. И вот я пошутила, заметив, что если бы кто-то из тех подонков, которых я засадила в тюрьму, выполнил свои угрозы в мой адрес, я хотела бы, чтобы расследование моей смерти вели вы. «Добейся, чтобы следователем была Ева Даллас», — сказала я ему. И я вам клянусь, что если бы вы сами не занялись делом Марты, я бы задействовала все связи, которые имеются в моем распоряжении, чтобы вас поставили главным следователем по ее делу. Я хочу, чтобы вы и детектив Пибоди нашли того, кто это совершил, кто убил прекрасную женщину, кто отнял ее у моего брата и у ее детей. У нас… О боже!
На мгновение она замолчала. По ее телу пробежала дрожь, и судья Янг закрыла лицо руками.
— О боже! Я должна взять себя в руки, я не имею права распускаться.
Судья Янг опустила руки, явно делая над собой усилие.
— Если не Моррис сейчас занимается ею… ее телом, я имею в виду — ведь он обычно работает с вами, — то пожалуйста, сделайте все возможное, чтобы ее передали именно ему. Пожалуйста. Прошу вас.
— Хорошо. Я позабочусь об этом.
— Значит, я не буду беспокоиться за нее. Вот пока и все, о чем я хотела попросить вас.
— Вы случайно не знаете, какое пальто было на ней?
— Пальто?
— Когда ее нашли, на ней не было пальто. И если принимать во внимание сегодняшнюю погоду…
— О господи! — Судья Янг судорожно потерла виски. — В такой день, как сегодня, Марта, наверное, надела бы свое длинное серое шерстяное пальто. Серое, с темными рукавами и черными пуговицами. Ну и, конечно, шарф. Она всегда носила шарфы, у нее была целая коллекция шарфов. Не уверена, что смогу вспомнить даже половину из них. Возможно, Дензел помнит.
— Мы спросим его об этой подробности немного позже.
— А теперь простите, мне нужно посмотреть, в каком состоянии находится мой брат. Дети… — Она осеклась и с шумом втянула в себя воздух. — Детям уже скоро вставать.
— Мы не будем вам мешать.
— Спасибо. Я предоставлю вам все необходимое, как только смогу. Если вам понадобится что-то еще, свяжитесь со мной.
* * *
Когда они вышли на улицу, на востоке уже занималась заря. Пибоди прижала пальцы к глазам, как это делала судья Янг.
— Тяжело, ох, как тяжело, — сказала Пибоди.
— А насколько тяжелее станет, когда проснутся дети… — Ева протянула коллеге целлофановый пакет, в котором находился телефон Дензела.
— Я отвезу тебя в управление. Свяжись с Макнабом и скажи ему, пусть не сидит сложа руки, а сразу же начинает работать. Я хочу, чтобы он проверил телефон.
