Под стать этому унынию было и лицо молодого старшего лейтенанта, который в углу звенел какой-то посудой. Лицо было опухшим, глаза затекли и лихорадочно блестели. Участковый явно болел с похмелья и сейчас «поправлял здоровье». Причем появление человека за спиной его нисколько не смутило. Хватив половину граненого стакана водки, старший лейтенант шумно вдохнул носом и смачно сгрыз малосольный огурчик из банки. Потом приложился к ней и отпил несколько глотков мутного рассола. И только потом, вытерев рот несвежим носовым платком, повернулся к визитеру и не очень приветливо спросил:
— Так, чего?
— Да вот хотел познакомиться с вами. Собираюсь на пенсию, думал тут участок купить, старость скоротать.
— А я чего? — мрачно усмехнулся старший лейтенант. — У меня там объявление на двери, да? Продаю дачные участки?
— Мне понятна ваша ирония, как и ваше состояние. Но вы по долгу службы ведь знаете криминогенную ситуацию и можете посоветовать.
— Че-е? — Участковый поднял на гостя нездоровый взгляд и презрительно скривился. — Состояние, криминогенную, посоветовать! Начитались умных слов и ходят тут.
— Почему же начитались и ходят? — спокойно возразил Гуров. — Это ваш профессиональный язык. И мой, кстати, тоже.
Старший лейтенант быстро вскинул голову и оценивающе смерил взглядом стоявшего перед ним человека.
— Вы кто? Полицейский, что ли? Местный?
— Не совсем, — подходя к столу и доставая из кармана удостоверение, ответил Гуров. — Я из Москвы, работаю в министерстве. Но есть мысль обосноваться потом здесь.
— Не, ну, садитесь, — пожал плечами участковый и кое-как выпрямился на своем стуле. Хмель начал его немного накрывать. — Че надо-то? Бандитов у нас тут нет, по ночам не грабят и не убивают. Тихий у нас район.
— А по дачам лазят? Я слышал, что постоянно вскрывают домики и тащат бытовую технику.
— Да ладно, — сморщился старший лейтенант, — что вы обывателей слушаете? Они услышат, что где-то когда-то было, и давай высасывать из пальца. Кто тут чего тащит? Тут и тащить-то нечего.
— Ну не скажите, — покачал головой сыщик. — Ухоженные участки, цветники, розарии, бассейны, двух— и трехэтажные дома. Да у вас тут треть домов принадлежит людям с достатком выше среднего.
— Да ла-адно! — осклабился участковый.
— А ну, прекратите лыбиться! — грохнул Гуров кулаком по столу. — Перед вами старший по званию и по должности офицер. Почему вы несете службу в нетрезвом состоянии? Что за вид у вас, почему воротник рубашки грязный, почему форменные брюки не глажены?
— Да я… — Старший лейтенант от неожиданности подскочил на стуле, и его рука машинально дернулась к воротнику рубашки. — Я ночь на дежурстве провел, я дома еще не был. Может, и не должен здесь быть сейчас, а вот зашел. Между прочим, в нерабочее время занимаюсь служебными делами.
— Да? Первый раз слышу, что опохмелка — служебное дело. Сколько у вас заявлений о кражах за этот год?
— За этот… — Участковый достал грязный платок и вытер белый налет в углах губ, от чего Гуров брезгливо сморщился. — За этот — ни одного.
— Это вы ни одного не приняли! А обращались к вам сколько человек по фактам кражи из домиков?
— Ну, че там обращались… Я же говорю, что… там и заводить-то нечего, там всякие ситуации такие были. То соседи повздорили и друг на друга клепать начали, то… другие ситуации. Это наша специфика, между прочим. Вам там в министерстве не понять…
— Замолчите, вы! — рыкнул Гуров, смерив старшего лейтенант гневным взглядом. — Я начинал работу простым опером и прошел все от самого низа до самого верха. Вы мне еще будете рассказывать о сложностях вашей службы. Работать надо!
— А я что, не работаю? — проворчал участковый и весь подобрался на стуле. — Тут, что ни день, сплошные склоки, драки, пьянки.
— Так, хватит! Можно подумать, что вы не знали специфики работы, когда шли сюда. И не первый день вы служите. Значит, так, Васин! — Участковый затравленно взглянул на московского полковника, поняв, что тот и фамилию его уже узнал. — Если не хотите, чтобы я вам устроил проблемы, с последующим увольнением по причине служебного несоответствия, то слушайте приказ! И необязательно рассказывать о нем своему начальству, иначе я им такого расскажу! Приказ следующий: к завтрашнему утру составить мне список всех дачников вашего кооператива, у кого за этот год произошли хищения из домиков. Список составить по форме: личные данные, домашние адреса, номера дачных участков, даты проникновения и списки похищенного. С индивидуальными особенностями! Понятно?
— Так точно, — сдавленным голосом ответил участковый. — А заявления собирать?
— Черт с тобой, не собирай! Соберешь потом, если я похищенное найду. Задним числом соберешь и придумаешь, почему вовремя заявления не было. Тебе же, дураку, плюсом пойдет. Если вопросов нет, то приступай. Завтра быть здесь в десять ноль-ноль со списком!
Матурин встретил Гурова у леса, где под деревьями стояла их машина. Сержант Кикин сидел на дереве, затерявшись в густой листве, и рассматривал дачный массив в бинокль.
— Ну что, Лев Иванович, есть идеи? — поинтересовался капитан.
Гуров удержался от комментариев. Матурин откровенно не доверял московскому полковнику, постоянно иронизировал, скептически усмехался, но выполнял все точно. Придраться к капитану было сложно, даже упрекнуть, что он работает без энтузиазма и инициативы, тоже было нельзя. Ладно, притрется, решил Лев. Я не красная девица, мне его любовь ни к чему. Я приехал делать за них их работу, и нечего мне тут демонстрировать, что я сошка маленькая и не от меня все это зависит. От всех зависит!
— Идея первая, — спокойно сказал он, заходя в холодок под раскидистую березку. — Завтра у нас будет список всех краж за первое полугодие в этом кооперативе. Что ты по этому поводу думаешь, Игорь?
— Если вы ждете похвалы, то хвалю, — хмыкнул капитан. — А откуда данные?
— От участкового, — пропустил Гуров мимо ушей колкость. — Пришлось слегка надавить.
— Вам проще, — пожал плечами Матурин. — А вы уверены, что он не замешан в этих кражах? Я же так понимаю, что вы у него потребовали данные и по незарегистрированным кражам тоже? Может он одну-другую утаить, где как раз его дружки замешаны?
— Слушай, капитан, — задумчиво посмотрел на Матурина полковник. — А тебе не кажется, что с этим участковым должен был ты сам давно уже разобраться? И с кражами этими тоже. И с наркотиками, и с коноплей, и каналом ее сбыта отсюда во все стороны. Не находишь? Это ты старший опер ГУВД, а не я. Или ты думаешь, что полковник Гуров с детства сидит в кабинете министерства? А может, думаешь, что на Гурова никто никогда не давил, что он со службы не увольнялся и не возвращался потом, что не стреляли в него, что свои же коллеги бандитам его не сдавали, когда он мешал? Или что я погоны полковника на рынке купил?
— Извините, Лев Иванович, — улыбнулся открытой обезоруживающей улыбкой Матурин. — Я не хотел вас обидеть.
