— Нина, кто там?
Женщина ввела Левушку и пожала плечами:
— Не знаю. Какой-то центр содействия.
Теперь настала Левушкина очередь морочить голову.
— Я из «Центра экологического содействия». У нас имеется информация, что в доме погиб человек от радиоактивного облучения. И хоть наша организация — некоммерческая, общественная, мы стараемся по возможности оказывать населению помощь в вопросах экологии. Кто знает, а вдруг в вашем доме вообще повышенный радиационный фон? Тогда ведь могут пострадать другие жильцы.
Во время своего пламенного монолога Левушка, бесцеремонно отодвинув кипу журналов, взгромоздил на стол свой портфель и извлек оттуда драгоценный прибор.
Нет такого человека на земле, который бы отказался от бескорыстной помощи.
Ирина Анатольевна не была исключением и на замеры уровня радиации в доме согласилась без возражений.
И потом, если все же она убила мужа таким способом, должна же она удостовериться в том, что ей самой опасность не угрожает.
Все-таки Левушка ее изрядно напугал.
Решено было начать с гостиной. Левушка проверил помещение вдоль и поперек. Счетчик молчал.
— Знаете, молодой человек, — обратилась Ирина к моему добровольному помощнику, — муж умер прямо в кабинете, в своем кресле. Давайте там проверим. Мне самой интересно.
Я следовала за ними вроде как простая любопытствующая. Делала вид, что мне не дали довести до конца рекламную работу. Поэтому мое присутствие воспринималось вполне естественно.
Когда мы уже вышли из гостиной и подошли к кабинету, я «вдруг» вспомнила «забытую» в кресле сумочку:
— У меня там документы. Мало ли. Всякое же бывает. Я сейчас.
Я вернулась в гостиную, где целенаправленно занялась телефонным аппаратом.
Этот телефон я смогу теперь слушать.
Закончив дело, я вернулась в кабинет к Ирине и Левушке.
Он опять читал ей лекцию о вреде радиации, поскольку получил ЦУ проводить замеры в моем присутствии.
Кабинет Губера был небольшим. В углу сейф. Рабочий стол перед окном. Перед ним крутящееся кожаное кресло. И пара стульев у стены. С потолка свисала лампа дневного света. На полу ковер. Вот, собственно, и все.
От стола до двери три шага.
Кабинетик «стучал», дорогой читатель. Радиационный фон был выше предельно допустимой нормы. Выше, и это кое о чем говорило.
Левушка тщательно обследовал все помещение. Но предмет, излучающий радиацию, найден не был. Точнее, его здесь уже не было.
Иначе по мере приближения к нему счетчик вел бы себя совсем по-другому.
— Кто бы мог подумать! — удивлялась Ирина. — Неужели он здесь и облучился?
Левушка принялся просвещать Ирину в отношении доз, вредных для здоровья.
— Да в любом городе фон всегда выше нормы. Потому-то у нас, экологов, и уйма работы. И детям нашим хватит. Что, идем дальше?
Пока Ирина очень внимательно слушала Левушку, сложилась благоприятная ситуация, и мне удалось заняться телефоном. Правда, я сомневалась, что Ирина будет пользоваться этим телефоном, боясь облучиться. Но на всякий случай и в этот аппарат я поставила «жучок».
Дальнейший обход дома больше ничего не показал. Левушка, пообещав помочь Ирине с дезактивацией, удалился.
А у меня уже пропало вдохновение трудиться на фирму «Цептер». Но Ирину все-таки зацепила напольная ваза. Женщина стала выяснять у меня, как ее можно приобрести. Это уж дудки. Пусть Ленка сама ей объясняет и заключает сделку.
Я пообещала Ирине, что пришлю завтра свою коллегу.
— Она как раз занимается оформлением сделок.
И распрощалась с хозяйкой дома. Нина Ивановна вышла меня проводить.
— А вы давно тут работаете? — спросила я напоследок.
— Года три уже, наверное. Эрнст Натанович еще не был женат на ней, — женщина указала движением головы в сторону дома.
— А вы здесь подрабатываете или это ваша основная работа?
— Какое там подрабатывать. Кручусь с утра до ночи. Спасибо, хоть платят неплохо. В наше время трудно найти приличную работу.
— До свидания, Нина Ивановна.
— До свидания, — она закрыла за мной калитку.
* * *
— Что, Левушка, домой? Творить добро и дальше?
— Конечно, а как же иначе? Должен же кто-то делать добро. — Это он сказал на полном серьезе. — А дамочка эта странная. Про мужа и не вспоминает, как будто его и не было вовсе.
— Да, уж это точно, — поддержала его я. — Она давно об этом моменте мечтала. Так чего ж ей о нем вспоминать? А тебе не страшно было в этот кабинет входить?
— Нет, не очень. Дураку же понятно, что она — не враг своему здоровью. И если действительно она убила мужа таким способом, то уж наверняка от этого предмета давно избавилась. А радиационный фон во всем городе повышен. Особенно в Трубном районе, хотя не в такой степени, конечно. Но с дезактивацией вопрос решить надо. Попозже, когда милиция со всем этим разберется.
— Тогда Ирине Анатольевне придется ждать довольно долго.
* * *
В Тарасов мы вернулись как раз к обеду. Солнце палило как ошалелое. Асфальт плавился.
— Холодненького чего-нибудь попить бы, — мечтательно сказал Левушка.
Я и сама была не прочь выпить ведро воды, ледяной, только что из колодца.
— Давай в кафешку заскочим, заодно и пообедаем.
Несмотря на то, что в моем кошельке было не так уж много денег, вернее, вообще не было, я все же посчитала своим долгом предложить Левушке обед. Хотелось как-то отплатить ему за его старания.
— Я же твоя должница как-никак. Деликатесов, правда, не гарантирую — временные трудности.
— Какая должница? В этом и заключается моя работа.
* * *
В кафе на углу Московской и Рахова было немноголюдно.
Народ предпочитал лучше съесть гамбургер, но только на свежем воздухе. И напрасно, глупые люди.
На улице сейчас было гораздо хуже, чем в помещении с кондиционером.
Мы выбрали столик у окна и для начала заказали сок.
— Только побыстрее, пожалуйста, а то мы погибнем от жажды, — простонал мой уморившийся приятель, и официантка, кивнув, удалилась.
Сок прибыл мгновенно и так же мгновенно был выпит. Затем процедура повторилась. Только после этого мы были в силах приступить к антрекоту с жареным картофелем.
— Лева, мне интересно, как ты познакомился с Кирей?
— С каким Кирей? — Левушка непонимающе уставился на меня.
— С Кирсановым.
