У него едва не перехватило дыхание, когда он услышал Саморукова:
— Товарищ Никитин, я уже выхожу на улицу с пистолетом под мышкой!
— Мишка, помогай!..
Черников сел на стул в тот момент, когда стала открываться дверь.
— О! — радостно вскрикнул один из отморозков, вошедших в комнату.
По голосу Сергей догадался, что это Домовой.
— Случилось чудо.
— Случилось чудо. Беня, а водица-то наша, оказывается, живая.
Вернулись все трое. Теперь Сергей ясно понимал, кто из них кто. Вот этот, с мотком провода на руке, несомненно, Смык. С Домовым разобрались, поэтому этот, в кожаной жилетке поверх черной рубашки с золотым узором, — Беня.
— Это не водица живая, — возразил Беня. — Это капитана Черникова хер убьешь. С прибытием на большую землю, товарищ капитан.
— Вы кто, ребята? — Черников едва провернул языком в пересохшем рту. — Сантехники, что ли?
— Вот сука! — возмутился Смык, разматывая провода. — Издевается…
Беня расхохотался и уважительно посмотрел на Сергея.
— Молодец. Разговариваешь, значит, живой. Шутишь, значит, соображаешь. А потому, думаю, и разговор у нас получится. Да?
Черников недоуменно перевел взгляд со Смыка на Беню и осведомился:
— Про унитазы разговор будет?
— Дай я ему по башке ведром врежу! — попросил разрешения Домовой.
— Не нужно. — Беня больше не улыбался. — Сейчас не нужно. После разговора врежешь. Нам еще поговорить нужно кое о чем. Смык, ты там закончил с проводами?
Вдруг Сергей с холодом в груди вспомнил, что не сказал Мишке про подвал. Назвал адрес и подъезд, но не упомянул о подвале!
Сейчас Черников полностью отдавал себе отчет в том, что продолжительность его жизни зависит от того, как долго он сможет разговаривать с этими отморозками. Важно и то, насколько крепки их нервы. Ему с грустью подумалось, что через двадцать-тридцать минут разговора Домовой получит от Бени добро, и все закончится…
А выдержит ли он сам те двадцать-тридцать минут?
Провода были размотаны.
Смык со знанием дела вставил два оголенных конца в позеленевшую от сырости и времени розетку, а два других выставил перед собой.
Черникову на мгновение представилось, что вот именно сейчас все для него может и закончиться.
— Ну так что, капитан Черников, вы закончили придуриваться? — спросил Беня и прикурил сигарету.
Он кинул пачку Домовому, и через секунду комната заполнилась дымом.
— Будем разговаривать?
— Конечно, — согласился Черников, не сводя глаз с проводов. — Было бы о чем.
— О, не сомневайтесь, тема есть. Вопрос первый. На какой стадии расследования находится сейчас дело по убийству Вирта?
Как медленно идет время!
Черников наморщил лоб.
— Парни, вы из прокуратуры, что ли? Из отдела по надзору за полицией?
— Ты, мент, совсем ненормальный, что ли? — почти шепотом спросил Смак, готовый к электрической атаке.
Беня вздохнул, сел на корточки перед Черниковым и сказал:
— Да нет, братан. С ним все в порядке. В полном. Он дуру гонит и время тянет. Думает, вдруг откуда ни возьмись помощь прилетит. Так, капитан? — Он вдруг внимательно посмотрел в глаза Черникову, после чего повернулся, подошел к кровати и поднял телефон.
Беня рассматривал его и крутил в руке так, словно видел эту игрушку впервые.
«Черт, ладони сухие!» — вспомнил опер.
Он незаметно поднял скованные руки и провел, словно разминая больную голову, по мокрым волосам. Движение было рассчитано точно. Придурковатые Смык и Домовой ничего не поймут, а Беня стоял к нему спиной.
Беня подошел к Черникову, взял его руки и перевернул их. С ладоней пленника капнула вода. Беня успокоился, сунул телефон в карман и вытер свои руки платком. Однако по его взгляду чувствовалось, что он корил себя за неоправданную глупость — все могло сейчас рухнуть в один момент.
— Смык, потрогай его.
Озарение пронзило больную голову Черникова как молния.
— Стой! — заорал он. — Спятили?! Ты на пол посмотри, урод недоделанный! Ты в школе учился?! Вы же по воде ходите, мучители, мать вашу! — Теперь в голову Сергея врезалась уже боль от крика, а вовсе не озарение. — Сейчас договоримся до того, что после нашего семинара здесь четыре трупа образуется.
Беня округлил глаза.
— Стой, Смык! Выдерни эти гребаные провода из розетки!
Выигрыш времени составил еще минуту. Черников никогда в жизни не испытывал счастья от понимания того, что его сейчас будут бить. Уж чего-чего, а удары он перенесет любые. Если захотят прикончить, то так и сделают. Если станут пинать лишь для боли… Да пошли они!.. Это не так страшно. Главное, около его плеча уже не было этих страшных проводов.
— Сразу колотить будете или вначале спасибо скажете? — осведомился он.
— Спасибо, — поблагодарил Беня и тут же произнес, отходя к кровати: — Приступайте…
Яркая вспышка в левом глазу выключила сознание Черникова. Очнулся он уже на полу. Смык и Домовой, усердно пыхтя, обрабатывали его ногами. Боль толчками разливалась по всему телу. Опять удар в голову…
Теперь Черников очнулся, сидя на стуле. Перед ним двоилось лицо Бени.
— Что вы знаете об Иване Максимовиче Степенко?
— Мужики, я не понял. Вы сантехники… из прокуратуры?
— Продолжайте!
От страшного удара в грудь Черников опрокинулся на спину вместе со стулом и ударился затылком о бетонный пол.
Открыв глаза, он увидел всех троих, сидящих на кровати. Они курили. Смык и Домовой вытирали пот.
— Усадите его на стул, — приказал Беня. — Вылейте на голову ведро воды. Кажется, он меня не видит.
Пока его поднимали с пола, Сергей понял, что у него сломано несколько ребер, рассечены обе надбровных дуги. Про разбитый затылок и сотрясение мозга говорить не приходилось.
Вода смыла кровь с лица и глаз и снова стекла на пол.
— Черников, не молчи. Если все скажешь, я тебя отпущу. В смысле, останешься здесь, а мы уйдем. Но только не молчи, иначе ты просто умрешь. Что вы знаете про депутата Семкина и каким боком пришиваете его к делу? Что тебе сказал Муромов? Что вы уже надоили по этому делу? Это все, чем я интересуюсь. Это же так просто, взять и ответить. — Взгляд Бени вдруг просветлел. — Слушай, может, тебе денег дать? Сколько ты хочешь? Пойдешь на сделку?..
— Много дашь-то?.. — спросил Черников, не открывая глаз.
— Пять штук зеленью хватит? — оживился Беня.
