Вернулся, вполголоса матерясь, Саморуков. Обнаружив в темноте необычный предмет, лежащий на полу, он стал ощупывать его ладонью. Это оказался полуразложившийся труп бродячей кошки. Мишка вытирал руку о перчатку и говорил о том, как ненавидит свою работу.
— А фонарь тебе на что? — логично спросил Никитин. — Суешь руки, куда собака не пихает свой…
Появившись на свету, они убедились в том, что их внешний вид стал еще хуже.
— Ничего, дома отмоемся.
Оставался последний подвал третьего подъезда.
01:44. 5 часов 07 минут до рассвета
Дверь была открыта.
Мишка аккуратно поставил ножницы за дверь, чтобы не мешали, расстегнул куртку, освобождая доступ к кобуре.
Осторожно ступая по пыльным ступеням, оперативники стали спускаться вниз. Открытая дверь в подвал в данной ситуации могла говорить о многом или же совершенно ничего не значить.
Тонкий слух Никитина уловил движение внутри подвала.
— Фонари не включать… — одними губами шепнул он парням.
Последняя ступенька…
Справа и слева — темнота. Оперативники двигались на ощупь, неслышно касаясь руками стены. Саша уже ясно определил направление движения — влево. Именно там раздавались звуки, волновавшие его слух. Никитин мысленно попытался представить, откуда они берутся.
Так на разделочной доске режут мясо. Два куска дерева трутся друг о друга. Грубый ботинок наступает на бетонный пол.
Невдалеке показалась полоска не самого яркого света. За стенкой, разделяющей оперов с соседним помещением, кто-то пользовался фонарем или лампой.
Никитин на ощупь хлопнул по плечу сначала Старикова, идущего за ним, потом Саморукова. Ощутив адекватный ответ, он одним движением загнал патрон в патронник и выскочил из-за укрытия на свет.
— Полиция!.. Руки! Руки — чтобы я видел!..
Оперативники вылетели из-за его спины, уперли стволы в пространство перед собой.
На ящике из-под бутылок, поставленном на попа, стояла керосиновая лампа «летучая мышь». Под ней на расстеленном куске картона лежали несколько освежеванных тушек кроликов. Еще одна с не до конца спущенной шкуркой была зажата в руке какой-то женщины. Над картоном сидел мужик и остекленевшими от ужаса глазами смотрел на группу Никитина. За его спиной виднелась открытая дверь в кабинку, а в ней — клетки со зверьками.
Брюки мужчины стали темнеть спереди. Пятно стремительно расползалось.
— Прекратите кричать, — попросил женщину обескураженный Никитин. — Кто вы такие?
— Это вы кто такие?.. — Женщина перевела дух и опустила руки.
— Полиция, — объяснил Александр. — Вы что, не услышали?
— Тебе в психушку надо!..
Мужик пришел в себя быстрее и, не желая портить отношения с властями, коротко объяснил, что они с женой содержат в подвале кроликов. Сейчас пришла пора воспользоваться плодами их труда. А ночью — потому что днем нет времени. Логично.
Сыщики вышли наружу и вдохнули свежий воздух.
— Слава богу, это те, кто въехал после моего развода, — шумно выдыхая, прошипел Никитин.
— Нескладуха какая-то. — Мишка поморщился. — Порожняки гоняем, братцы.
Никитин стоял, покручивая в руке зажигалку. Одного взгляда на него Старикову было достаточно, чтобы понять — сейчас не самое лучшее время беспокоить начальника расспросами.
Саша стоял и молчал. Минуту назад произошло что-то важное, а он не мог понять — что именно. Это тот случай, когда в голову приходит какая-то мысль с конкретной фамилией, адресом или мелодией, и никакие силы в мире не могут тебя заставить вспомнить обстоятельства, при которых это имя или адрес прозвучали. Потом навязчивая идея будет преследовать тебя до тех пор, пока не вспомнишь. Как только это случится, приходит разочарование. Все настолько просто, что не стоило мучиться так долго!
И вот сейчас, упрямо проверяя чердак, Никитин уже знал, что это — бесполезная трата времени. Произошло что-то важное, совсем недавно, а он никак не мог понять — что именно.
04:51. 2 часа до рассвета
Человек в сером плаще скользнул взглядом по сторонам, перебежал дорогу и исчез в кустах акации. Через минуту он появился уже около забора. Изгородь, огораживающая трехэтажное здание, была высока и опутана колючей проволокой. Но это человеку не помешало. Пригнувшись к самой земле, он зацепил крючковатыми пальцами доску и свободно отодвинул в сторону. Еще одно движение, и в самом низу забора образовался лаз. Протиснувшись в него, человек поставил доску на место.
Поблескивая слюной в уголках рта, он некоторое время сидел неподвижно, а потом сосредоточил свой взгляд на металлической двери с заклепками. Несмотря на то что она казалась старой, почти въевшейся в стену, человек ждал. Через несколько минут, словно поддаваясь гипнотическому взгляду желтоватых глаз, что-то щелкнуло, и створка приоткрылась. За ней — ни света, ни звука.
Еще раз оглянувшись и с опаской глянув на единственное освещенное окно здания, он осторожно поднялся с земли и трусцой побежал к двери.
Едва человек проник внутрь, чей-то голос мягко спросил:
— Ты принес подарок?
— Есть… — скуляще попросило существо в сером плаще.
— Иди сюда, — раздался привычный голос, и человек, отлично ориентируясь в темноте, пошел следом за звучными шагами.
В комнате на привычном месте стояла тарелка с кашей. Ее тут же заслонила чья-то спина.
— Ты принес? Тебя ждет награда.
Человек сунул руку в карман плаща, огрубевшего от грязи, и тут же вынул ее. На его заскорузлой ладони лежали золотой перстень и браслет.
— Хороший, хороший… — похвалил голос.
Человек жадно припал к тарелке и стал руками засовывать в рот пищу. Тесную комнату с появлением этого типа наполнил отвратительный запах.
Вскоре в помещении раздалось:
— Я разбужу тебя как обычно.
— Я разбужу тебя как обычно. Как только поешь — сразу ложись спать.
Чавкающие звуки остались за закрываемой дверью. Тень, сжимая в руке золото, поспешила наверх. На втором этаже звучала телефонная трель.
Получасом раньше
Перепалка оперов в кабинете Никитина закончилась самым неожиданным образом. Дверь распахнулась, и на пороге появился Черников. В полночь группа ожидала увидеть здесь кого угодно, но только не Сергея.
— Ну и что, братва, как дела?
— Ой, кто к нам пришел! — воскликнул Стариков. — Серега, ты чего не спишь?! Ну, мы-то, понятно, крестом меченные, а ты какого лешего не отдыхаешь? Я бы на твоем месте дрых как пожарный.
— Не могу уже, мужики, — сознался Черников. — Сил не хватает на этот отдых. Вчера в поликлинику ходил, говорю, выписывайте к чертовой матери, пока у меня пролежни не появились на спине и заднице. Бесполезно. В понедельник идти на прием.
