Маша виновато посмотрела на пацанов.
— Откуда я знала, что у него запойный период?
— Ну, чтоб ты знала на будущее, у алкашей такое случается, — со злорадством ответил — Ржавый.
Девушка закрыла лицо руками, надавила на глаза и сильно потерла. Усталость, безысходность и обида внезапно навалились тяжелым грузом, и от этого хотелось орать во все горло и биться головой о стену. Получается, что у Маркела не оставалось никаких других вариантов, кроме как ехать в больницу — фактически, прямо в лапы к ментам. Она представила, каким ударом будет эта новость для Яны. Конечно, сразу Маркел не умрет — уколы для восстановления кровопотери и обезболивающее делали свое дело. Но пуля была в животе человека. И, судя по повышению температуры, началось заражение. Во всем будет виновата она сама, глупая Маша, и этот дурацкий план. Чем она думала, когда предлагала ехать через полгорода к одинокому алкоголику?
— Хватит ругаться, — сказал Дикий. — Сейчас некогда разбор полетов устраивать. Валим отсюда.
— Подождите! — остановила их Маша. — Дядя Володя, где все препараты лежат?
— Часть вон там, в серванте, а часть в холодильнике.
Девушка бросилась к шкафу, достала оттуда большую коробку и принялась рыться в горе упаковок, бинтов, баночек, ампул.
— Есть! — радостно воскликнула она, держа в руке ампулу.
— Что это такое?
Парни непонимающе смотрели на Машу, которая уже набирала содержимое ампулы в одноразовый шприц.
— Столбнячный анатоксин. Он замедлит развитие инфекции…
— Ну, хоть чем-то пригодился этот хирург.
После того, как девушка сделала укол, пацаны подняли Маркела с дивана и понесли к выходу.
— Маша, открой нам дверь, — кряхтя, попросил Дикий.
В этот момент на улице раздался визг колес. Девушка бросилась к окну и испуганно вскрикнула.
— Полиция! Нам конец!
Дикий подбежал и посмотрел во двор.
— Их двое.
— Быстро, быстро! Уходим! — крикнул — Ржавый.
Они вынесли Маркела из квартиры и в нерешительности остановились на лестничной площадке. Куда бежать? Если вверх — то в случае погони это верный тупик. Если вниз — то не факт, что менты не будут подниматься по лестнице. В этот момент загудел мотор лифта. Кабинка опустилась вниз, в нее зашли люди, и лифт начал подниматься.
— Спускаемся на третий этаж! — шепотом скомандовал Дикий.
Они пробежали четыре пролета, завернули в закуток, где размещалась мусоропроводная труба, и затихли. Маркела положили горизонтально на пол. Маша держала его голову у себя на коленях и нежно гладила по щеке.
Лифт поднялся на пару этажей выше. Менты позвонили в дверь и начали ругаться с хозяином квартиры. В какой-то момент прозвучало имя Володя.
— Это точно за нами! — испуганно прошептала Маша. — Мы отсюда не выберемся. Они нас найдут.
— Успокойся и не шуми, — сказал Дикий. — Даст бог, пронесет.
Все затихли, вслушиваясь в происходящее наверху. Через какое-то время перепалка прекратилась, и воцарилась тишина. Минут через пять дверь хлопнула. Лифт спустился вниз, и послышались шаги. Дикий осторожно вышел из укрытия, поднялся на один лестничный пролет и посмотрел в окно подъезда, выходящее во двор. Проследив, как двое полицейских сели в машину и уехали, он вернулся обратно и еле заметно улыбнулся.
— Все в порядке. Идем.
— Но куда? — спросил Ржавый. — Больше некуда. Только в больницу.
— Возвращаемся обратно. Я кое-что придумал. Давай, бери. Там расскажу.
Парни занесли Маркела в квартиру к хирургу и положили на тот самый диван.
— Я вас не понимаю. То приносят, то уносят, то снова приносят — у меня в глазах от вас рябит. Определитесь, что ли.
Дядя Володя стоял посреди комнаты со стопкой водки и озадаченно чесал макушку.
— Так-с, это вам пока что не рекомендуется.
Он забрал стопку из рук хирурга и поставил на стол.
— А теперь слушайте все меня. Так как другого выхода у нас нет, оперировать будем здесь. Маша, ты ведь учишься в медицинском университете?
— Да, а что?
— Ты будешь делать операцию.
— Но я же не знаю, что делать. Мы даже не проходили такое!
— Ничего, дядя Володя будет тебе говорить, что делать. Так как он сам не в состоянии, ты будешь его руками. Короче, времени на раздумья нет.
— Вот это голова! — похвалил парня пьяный хирург.
— Надеюсь, нужный инструмент вы еще не пропили. Все есть? — спросил Дикий.
— Как в лучших больницах Лондо́на и Парижа.
— Вот и отлично.
Пока хирург с Машей готовили инструмент, Ржавый с Диким вытащили на середину комнаты стол, стоявший в зале, расстелили большую скатерть-клеенку, вытерли не совсем чистым полотенцем и положили на нее Маркела.
— Все, удачи. С богом. Если что, мы — на кухне. Идем, Ржавый, не будем мешать.
Парни вышли из комнаты, сели на табуретки и закурили.
— Прикинь, что было бы, если бы менты подкатили втихую. Всех загребли бы. Ладно мы. Но под раздачу попала бы и Маша, и этот мужик.
— Да, пронесло. Эх, скорей бы закончилась вся эта катавасия.
— А ты чем думаешь потом заниматься? — спросил Ржавый.
— Не знаю. Хотел бы устроить себе отпуск, уехать куда-нибудь подальше. А вообще надо бы завязывать со всем этим рэкетом.
— Я, если хватит бабла, замутил бы какое-нибудь дело. Магазинчик открыл или бар.
— Ага, так тебе тут и дали. Да тебя все местные менты знают. Придут и спросят — откуда деньги? И что ты им ответишь?
— Ну, не знаю, — замялся Ржавый. — Тогда нужно в другой город сваливать, подальше отсюда. Новые документы прикупить.
— Машку жалко. Хорошая девчонка и без парня.
— Что, запал на нее? — подмигнул другу Ржавый.
— А чего, может, и запал. Вот только намучается она со мной. Ты же знаешь, я с одной не могу, не однолюб я. Я с бабами максимум месяц выдерживал, а потом шел в загул.
— Не загоняйся. Нужен ты ей, как жабе хобот. Найдет еще себе принца.
Забыв за разговором о времени, они перемыли косточки всем знакомым, вспомнили молодость — школьные разборки, вызовы родителей в милицию, постановки на учет.
— Мальчики, все, — в комнату зашла Маша и, стягивая окровавленные перчатки, устало опустилась на табурет.
— Что значит «все»? — перепугался Ржавый.
— Вроде бы все прошло успешно. Достали пулю, заштопали, до свадьбы заживет. Слава богу, пуля кишки не задела, а то бы намучились мы с ним. Теперь ему, в идеале, покой нужен. Но в нашей ситуации, я так понимаю, до утра ждать опасно.
