Сашка открыл глаза, сонно посмотрел на нее и пробормотал:
– Плохие дяди, – и снова уснул.
Элеонора больше не стала его будить. Врача надо было вызывать, и она постучала в закрытую дверь, которая тут же открылась.
В комнату вошел незнакомый амбал с глубоким шрамом на широкой переносице.
– Чего быкуешь? – зло спросил он.
– Где мы? Что вы с нами сделали? – заорала она.
Одной рукой парень закрыл ей рот, другой взял за шею сзади, прижал Элеонору к стене, приблизил губы к ее уху и прошипел:
– Еще одно слово, и я тебя свяжу! И рот заклею! Ты меня поняла?
Элеонора кивнула. И это она поняла, и то, что ее предали.
Обиделся на нее Крымов, может, потому и стал легкой добычей для Калуги. Тот и Давида к рукам прибрал, и его службу безопасности. И еще на юристов влияние оказал… Снова Элеонора попала. На этот раз куда более конкретно.
Матвей не доверял сотрудникам охранных фирм, потому старался проверять их на вшивость. А еще своих людей в охрану набрал… Он правильно все делал, а Элеонора повела себя как последняя дура. И сама же себя наказала.
Амбал ушел, закрыв за собой дверь. Элеонора осмотрела комнату. Дорогие, но потемневшие от времени обои, старая совковая мебель, скрипучий пол. Большая комната, светлая, пыли почти нет, старьем не пахнет. Окно вымыто, но за ним решетка, которую можно только спилить. Не справится она с ней, даже пытаться не стоит. Вдруг амбал приведет в исполнение свою угрозу и свяжет ее, тогда она и пожалеет о своей самодеятельности.
Элеонора легла на кровать, обняла сына и не заметила, как заснула…
Разбудил ее грубый голос. Не успела она открыть глаза, как ее схватили за руку.
Печально знакомый амбал стащил ее с кровати, вывел в соседнюю комнату, где за столом сидел Калуга. Бутылка коньяка перед ним, блюдце с нарезанным лимоном.
– Я мог бы предложить тебе, – сказал он, щелкнув пальцем по бутылке с «Хеннесси», – но тебе обмывать нечего, кроме своей потери. Тебе только с горя пить, а я пью на радостях. Такая вот нестыковка.
– И что это все значит? – дрожащим от злости голосом спросила Элеонора.
Калуга достал из кармана фотографию, бросил ее на стол. Со снимка на нее смотрела молодая женщина, очень похожая на нее.
– Что это такое?
– Фото на твою могилу.
– Что? – похолодела она.
– Ну, в фигуральном смысле, – усмехнулся он. – Эта девушка вылетела в Милан по твоим документам. Все, гражданки Севастьяновой в России нет. И тебя здесь искать не будут. Так что можешь расслабиться и получать удовольствие от этого дома. В которым ты похоронена заживо…
– Зачем ты это сделал?
– А ты зачем спрашиваешь, если сама все понимаешь?
Элеонора подавленно опустила голову. Калуга переиграл ее по всем статьям. Он «отправил» ее за границу, где она и затеряется. Она сейчас целиком в его власти, и он мог делать с ней все, что угодно. И уже делает. Пока Элеонора здесь, он приберет к рукам ее отель. И никто ему не сможет помешать довести начатое до конца. Крымов предатель, а больше о ней позаботиться некому.
Калуга плеснул ей в бокал и с усмешкой произнес:
– Пей! У тебя тоже радость, ведь ты еще жива. И сын твой тоже. В твоем положении каждая минута жизни – за счастье.
– Ты нас убьешь? – спросила она, не поднимая головы.
– А ты этого хочешь?
– Нет, конечно…
– А жить со мной будешь?
– А это для тебя так важно? – внимательно посмотрела на Калугу Элеонора.
– Ну, не скажу, что важно, просто хочу, чтобы ты была в моем гареме.
– В гареме?
– Во мне течет восточная кровь, – ухмыльнулся он. – Склонность к полигамии у меня в крови… Только на Востоке сразу со всеми женами не спят. А я сплю. Хочешь попробовать?
Он не стал дожидаться ответа. Поднялся и был таков. Коньяк остался на столе, и отбирать его у Элеоноры никто не стал.
И приставать к ней никто не пытался. Охрана уже знала, чья она собственность, как знала, что будет, если позарится на хозяйский кусок мяса…
Глава 16
Из пункта «А» в пункт «Б» машина идет по открытой местности, ее могут вести, передавая снайперу информацию о перемещении. Машина подъезжает, объект выходит, и снайпер уже начеку. Так рассуждал Калуга, выходя из машины, поэтому выходил быстро, чтобы снайпер не успел прицелиться.
А вот из казино он выходил внезапно для киллера, так что особо не торопился сесть в машину, хотя и не медлил. На это у него уходило на целую секунду больше, и Матвей собирался подстрелить его именно на выходе.
Калуга в казино, и Матвей не знал, как долго он там пробудет. Но если появится до темноты, это будет его последний выход…
Вот черный «Мерседес» уже подъехал к казино, значит, Калуга собирается уходить. Но машина могла прождать его и час, и два. Впрочем, Матвей по-любому начеку. Ствол автомата в проломе, хотя и не высовывается, пальцы на спусковом крючке.
Сначала из дверей вышел телохранитель, а за ним уже последовал Калуга, с еще одним телохранителем, шедшим рядом. Но Матвей знал, что нужно делать.
Первые две очереди ударили телохранителям в ноги. Схлопотав пулю, шедший слева от Калуги боец инстинктивно присел и только затем попытался прикрыть собой своего босса, но было уже поздно. Матвей перенес огонь с ног на голову и двумя пулями из трех поразил цель. Расстояние небольшое, каких-то пятнадцать метров, и ошибиться мог только полуслепой. Но Матвей на зрение не жаловался, и на быстроту восприятия обстановки тоже.
Автомат он оставлять не стал. Вместе с ним нырнул в лаз, прополз несколько метров, только тогда сунул автомат под трубы. Еще метров десять в режиме поджаренного ужа, и он оказался в подвале пятиэтажного дома. Дальше уже было проще…
Как должна чувствовать себя наложница перед первой гаремной ночью? Элеонора выть хотела с досады. Мало того, что Калужных опустил ее на бизнесе, он еще собирался извращаться над ней, как над последней шлюхой. Приведет сегодня каких-то дешевок и устроит оргию…
На ужин им с Сашей подали пшенную кашу, чай. Выпивка, сказали, будет позже, когда подъедет Калуга. А он собирался… Поздно уже, половина одиннадцатого, а «Германна» все нет. Но расслабляться рано. Нечистая сила, как правило, появляется в полночь.
Саша как будто чувствовал приближение нечисти, расплакался. Элеонора, как могла, утешила его, уложила спать и сама закрыла глаза.
Она уже засыпала, когда услышала, как хлопнула дверь, послышались голоса.
– Где эта сука? – донеслось из соседней комнаты.
Голос мужской, незнакомый. Может, это Калуга прислал за ней кого-то, чтобы увезти на шабаш?
