Он следил за Грачом и узнал о его проблемах на любовном фронте. Поэтому и похитил Драпова. И киллера его телосложения нашел. Если бы Грача завалили, вся вина легла бы на мужа его бывшей жены, и менты бы не предъявили ни Монтеру, ни Климу. А они могли предъявить, потому что над «Гранд Хаусом» стояла красная «крыша». А там руоповцы, волки хоть и позорные, но зубастые.
В принципе все правильно сделал Монтер. Только вот киллер не смог замочить Грача. Накосячил где-то, поэтому и не смог. Где он что-то упустил, непонятно, но косяк был. Сам исполнитель об этом не сказал, но у Монтера чутье…
– Ну, пожалуйста, ну не надо! – захныкала жертва.
– А ты еще поплачь! – ухмыльнулся Монтер.
«Ботаник» всхлипнул, и на глазах у него выступили слезы.
– Ну ты и чмо! – презрительно скривился Клим.
– Прямо здесь? – спросил Монтер.
– Ну, можешь в лес вывести.
– Тут надо по-хитрому. Так, чтобы хотя бы одного зайца завалить.
– Это ты о чем? – не понял Клим.
– Да столько наработали, а Грач живой. Не отомстили мы за Калугу. А так хоть закроют его…
– Менты?
– Ну да… Кто в него стрелял? Этот! – кивнул на очкарика Монтер. – Грач на него думать должен. И думал. Потому и замочил в ответку, такой вот расклад.
Клим скривился, как от кислого лимона. Обидно ему стало, что сам он до такой простой комбинации не додумался.
– Пристрелим его, бросим где-нибудь поблизости от «Гранд Хауса», а ствол Грачу подбросим.
– Он же на больничке, как мог его завалить?
– Какая больница? На нем как на собаке! В делах весь!
– Ну, тогда какие проблемы? – ухмыльнулся Клим.
Против Грача он ничего не имел, но приговор нужно исполнять. Глядишь, на пожизненное закроют, а это даже хуже, чем смерть.
– Не надо меня убивать! – забился в истерике Драпов.
Сопли фонтаном, слезы ручьями – противно смотреть.
– Надо, Федя, надо!
– А хотите, я вам станцую? – спросил вдруг очкарик.
Руки у него были связаны за спиной, но это не помешало ему встать и удариться в пляс. И так ловко у него получалось вприсядку, что Клим даже слегка обалдел.
– А ну, давай его сюда!
Драпова вывели в холл за секретную дверь. Места здесь побольше, пусть танцует. Сегодня у Клима сабантуй, будут гости, девочки, а какое веселье без скоморохов? Нарядить Драпова в рубашку с вышиванкой и пускай выплясывает.
Только ему это не поможет. Все равно грохнут – не сегодня, так завтра.
– Развяжи его! – ухмыляясь, сказал Клим.
Вакула кивнул, достал нож и срезал веревки с рук пленника.
– Ну, танцуй, давай!
Телохранитель Пенс достал из кармана мобильник, включил музыку, и Драпов снова ударился в пляс. Руки заламывались за голову, ноги вылетали в сторону – и все так ловко, ладно, в такт. Первым захлопал в ладоши Клим, за ним все остальные – Монтер, Вакула и Пенс. Больше в холле никого не было. Да больше и не надо. Не та птица Драпов, которую можно бояться.
И вдруг эта птица прыгнула высоко вверх. Все решили, что это такой элемент танца, и никто не забил тревогу. А зря. Драпов с прыжка ударил Вакулу ногой в горло. В этот раз все посчитали это досадным недоразумением, за которое Драпова следовало жестоко наказать. Никто не воспринял его выверт всерьез, и Монтер поплатился за это.
Драпов, казалось, хотел ускакать из холла, чтобы избежать наказания. Скакнул, развернулся в воздухе, с размаху ногой ударил Монтера точно в висок. Только тогда до Клима дошла вся серьезность ситуации. Но было уже поздно. На этот раз очкарик ударил рукой. Клим заметил, как с высоты мелькнул кулак, и тут же что-то железное на огромной скорости врезалось ему в переносицу…
Когда он пришел в себя, Драпова в холле уже не было. Вакула лежал в отключке, Монтер подавал признаки жизни, а Пенса не было вовсе.
Клим поднялся на ноги, ощупал переносицу, на которой вздувалась болезненно пульсирующая шишка. В это время в холл вбежал Пенс.
– Где эта сволочь? – зло спросил Клим.
Бугай сокрушенно развел руками. Оказалось, что Драпов, перескочив через высокий забор, сумел вырваться на свободу. А дров перед этим сколько наломал.
Вот тебе и очкарик…
Глава 25
Новая жизнь начинается с чистого листа. Или хотя бы с текста, в котором нет досадных или даже катастрофических ошибок.
Элеонора нашла человека, который мог бы обеспечить безопасность ее бизнеса. Это был руководитель отдела в солидной охранной фирме, бывший подполковник ФСБ. Она не собиралась вытеснять Матвея с его командой, она всего лишь поставила задачу следить за ним и его людьми. На всякий случай. Прежних ошибок она не допускала, и все отношения с Корняковым строились исключительно на товарно-денежных расчетах. Он ей поставлял услуги в качестве товара, она оплачивала их. И никакого секса, как это было с Крымовым. Да и с Матвеем. Больше никаких ошибок…
И все-таки она ошиблась. И вызвала подозрения со стороны Грачева. А он мог жестоко ее наказать за покушение на свою жизнь. Именно поэтому она обратилась к Корнякову с просьбой обезопасить ее. Он согласился, приставил к ней охрану. И даже наехал на Матвея.
Это было второй ее ошибкой. Матвей выдержал удар и ни в чем не уступил Корнякову. Его люди по-прежнему держали отель под контролем, и он там был фактическим хозяином. Правда, и Элеонору он подпускал к управлению. Она приезжала в отель со своей новой охраной, занималась делами. Она особняком от Матвея, и он в стороне…
А сегодня вдруг он зашел к ней в кабинет. Какая-то папка под мышкой больной руки, которую он держал на перевязи. Настроение бодрое, можно даже сказать, веселое. Казалось, он собирается помириться с ней.
– Привет! Как дела?
– Не скажу, что хорошо… – И она совсем не прочь была пойти на мировую.
– Как там товарищ бывший подполковник?
– Бывший или не бывший, но подполковник. И чекист… Не мог он организовать на тебя покушение.
– Не знаю, не знаю…
– Он может выкинуть тебя отсюда.
– Так в чем же дело? – Матвей сел, положил перед собой папку с золотым тиснением.
– Я ему не разрешаю.
– Почему?
– Потому что шум поднимется, это отпугнет клиентов.
– Ты очень умная женщина, – ехидно усмехнулся он. – Только ведешь себя очень глупо.
– Я тебя не заказывала! – Элеонора приложила к груди сомкнутые ладони.
– Но службу безопасности сменила…
– Не совсем.
– Полумеры ни к чему хорошему не приводят. Я это знаю, поэтому готов идти до конца.
