Элеонора и сама не поняла, как оказалось на маленькой кухоньке, за крохотным столом. Когда-то она сама здесь готовила. Все такое знакомое, все такое родное. Только Матвей чужой. Но инородным телом его уже не назовешь. Хотела она того или нет, но ей нужен был этот человек.
– Я так понимаю, ты не замужем? – спросил он, помешивая в сковородке.
– Нет. Муж умер, я осталась за него.
– Дети есть?
– Сын.
– Где он?
– В больнице. Завтра выписывают.
– Калуга знает, в какой он больнице?
– Не знаю… Если мой водитель работает на него, то вполне возможно… Я только что Саше звонила, нормально с ним все…
– Кто такой Альберт? Твой любовник? Думаешь, он работает на Калугу?
– Не знаю, но может быть…
– Не надо было ему предъявлять, – покачал головой Матвей. – Если они заодно, ты спутала их планы. Они держали тебя под наблюдением, знали каждый твой шаг. А так – ты вышла из-под контроля и становишься опасной… Если тебя вдруг сейчас не станет, Калуга сможет удержать твой отель?
– Да… Думаешь, он может меня убить?
– Все зависит от степени его отмороженности. Возможно, ему достаточно будет похитить твоего сына. Тебе надо ехать за ним. Прямо сейчас ехать. Если хочешь, я могу поехать с тобой.
Элеонора критически посмотрела на Матвея. Он уже не похож на бомжа, но и до приличного вида ему далеко. Эти майка, шорты… Вряд ли у него есть что-то другое, более приличное.
Время для посещений закончено, проход в хирургию закрыт, да и врача нет, который мог бы выписать Сашку. Но Элеоноре все равно.
– Мне нужно забрать своего ребенка! – Она сунула охраннику стодолларовую купюру.
Дедушка старый, зарплата у него маленькая, пенсия наверняка еще меньше, а тут такие деньги. Он даже сглотнул, рассматривая купюру.
– Забрать?
– У меня проблемы, угрожают и мне, и моему ребенку.
– Ну, если это ваш ребенок… Какая палата?
– Семнадцатая.
– Как зовут?
– Он там один лежит! Саша его зовут!
– Так забрали уже… – Превозмогая себя, охранник протянул Элеоноре купюру.
– Как забрали?!
– Ну, врач приезжал, вроде из платной клиники, там, сказал, вашего Сашу досматривать будут…
– Когда? – Элеонора схватилась за голову.
– А вы разве не встретились? – Охранник кивком головы показал на лестницу. – Может, вы пешком, а они на лифте? Или наоборот.
Элеонора его уже не слушала, стремглав спустилась по лестнице, выскочила на площадку перед входом.
Сначала она услышала крик своего сына, затем увидела его самого. Матвей вытаскивал его из черной «Шкоды», а он упирался, визжал, дрыгал ногами.
– Пусти! Пусти!
– Ты что делаешь? – Элеонора подбежала к нему, вырвала ребенка.
– Мама, мама! – Сашка лягушкой запрыгнул на нее, обнял и руками, и ногами. – Дядька плохой! Дядька доктора ударил! Дядька пистолет у него забрал!
«Доктор» сидел за рулем «Шкоды», лбом упираясь в руль. Белый халат на нем, шапочка того же цвета. Элеонора увидела это через приоткрытую дверь.
И пистолет она увидела. Он торчал у Матвея за поясом.
– Что здесь происходит?
– В машину давай, в машину! – Матвей схватил ее за руку, потащил к серебристому внедорожнику.
– Мама, прогони дядьку, он плохой! – визжал Сашка.
Элеонора мотнула головой. Было бы глупо прогонять человека, который спас ее сына.
Она посадила Сашку на заднее сиденье и велела Матвею занять место рядом с ним. Мало ли, вдруг малыш сдуру захочет выпрыгнуть из машины? Вдруг он сможет открыть заблокированную дверь?
– Мама, я же сказал, прогони дядьку!
– Не сейчас, родной! Не сейчас!
Элеонора сорвала «БМВ» с места, резко развернулась, чуть не сбив случайного прохожего, и под его проклятия выехала с территории больницы. Она заплатила охраннику на контрольно-пропускном пункте, когда въезжала во двор, поэтому он поднял шлагбаум, не задавая вопросов.
– Мама, мама, у дядьки пистолет! – орал Сашка.
– Хороший пистолет, «стечкин», – сказал Матвей. – У нас в Чечне такие стволы очень уважали, только достать было трудно. А у этих есть. Серьезные люди…
– Как ты Сашку узнал? – спросила Элеонора.
– Да не узнал… Смотрю, мужик мальчишку ведет. Вроде бы врач, а машина обычная. Если с работы домой едет, то почему халат не снял? Я подошел к машине, спросил у доктора, как ребенка зовут. Он меня посылать стал, локтем хотел ударить. Хотел, да не смог. А я смог. Обыскал, ствол забрал, документы…
– Ты его убил?
– Да нет, будет жить.
– Ограбил?
– Ну, деньги тут есть… Я их ему потом верну, при личной встрече… Полухин Артем Борисович, семьдесят второго года рождения, место рождения город Волгоград. Права здесь, в Москве выданы… Паспорта нет, только права. И техпаспорт на машину. А там тоже без адреса…
– Мама, выгони этого плохого дядьку! – взвизгнул Сашка.
– Это не плохой дядька. Это наш хороший друг. Бандиты тебя похитить хотели, а он тебя спас.
– Бандиты? А врачи – это бандиты?
– Не все, но есть и бандиты, – вспомнив анестезиолога, ответила Элеонора.
– Мама, а мы домой едем? Я хочу домой!
– Домой? Да нет, домой нам ехать нельзя, – покачала она головой.
– Почему? – спросил Матвей.
– Как это почему? Калуга совсем с катушек съехал! Он своих головорезов к нам пошлет!
– А куда не пошлет?
– На дачу поедем!
– А он про дачу не знает?
Элеонора прикусила губу. Калуга мог знать про нее все. Прежде чем наехать на «Гранд Хаус», он основательно подготовился, поэтому смог загнать ее в угол. Осталось только добить, поэтому он и собирался похитить Сашку. Мошенничество, фальсификация, подкуп и шантаж – это оружие базировалось на грубой физической силе, которой располагал Калуга.
– Бегство – это не выход. Бегство – это сейчас то, на что надеются твои враги, – заметил Матвей.
– И что делать?
– У тебя есть деньги?
– Ну, есть… Не очень много, но есть…
Бухгалтерия отеля для нее закрыта, банковские счета заблокированы, но еще имеется наличность в сейфе загородного дома. Если, конечно, дом не захвачен…
Глава 6
Рублевка, богатый дом на берегу реки. Большой, красивый, с эркерами и террасами, с пристройкой для бассейна. Сосны во дворе, английские газоны, мощеная дорожка, ведущая к пруду. За хозблоком в собачьем вольере беснуются мощные азиатские овчарки. Снимая охрану, нужно было спустить собак с цепи, но этого, к счастью, не сделали, поэтому Матвей мог спокойно обследовать двор.
