— О-о… Номер бы еще протереть… В смысле, регистрационный…
Он зашел к машине сзади, вытащил из выхлопной трубы платок, вернулся к блондинке.
— А зовут вас как?
— Валя.
— Номер у вас хороший, Валя… С таким номером любая машина заведется. Ну, что, попробуем?
Машина завелась с полоборота.
— Спасибо! — просияла Валя. — А то я в торговый центр спешу.
— Торговый центр — это хорошо. Плохо, что машина может не завестись.
— Думаете?
— Ну, если я номер протру, то заведется… Боюсь, что мне придется ехать с вами… Или у вас муж есть?
— Муж?! Муж есть…
— Да, ну тогда пусть он протирает…
Семен сделал движение, чтобы уйти, но Валя не хотела его отпускать.
— Он сейчас другие номера протирает! — сорвалось у нее с языка.
— Он у вас кто, автомойщик?
— Ага, типа того… Ну что, будешь номер протирать? — задорно спросила Валя.
Семен кивнул и сел в машину.
— А твой муж не видел, как я к тебе садился? — спохватился он, когда они выехали со двора.
— Нет, его дома нет.
— Работает?
— Работает. Я бы сказала, пропадает на работе… Телохранитель он, — пренебрежительно фыркнула Валя. — У третьего номера.
— Он что, женщину охраняет?
— Женщину. С третьим размером.
— Ревнуешь?
Валя многозначительно промолчала.
— Это ты зря. Разве третий размер может сравниться с пятым? Была у меня тут одна с третьим размером. — Семен кивнул в сторону коттеджного поселка, где жила Лида. — Так себе, ничего особенного… Вот пятый — это да… Правда, я не пробовал…
— Слушай, откуда ты такой взялся? — улыбнулась она.
— Какой такой?
— Такой… У меня муж телохранитель. Мастер спорта по боксу. В тяжелом весе.
— Ты даже не представляешь, как меня это заводит… Чем опасней, тем интересней… А куда мы едем? — Семен заметил, что машина шла в сторону от города.
— Я же говорю, мне в торговый центр нужно.
— Я думал, в Стахове торговый центр.
Вокруг только и слышно, что страна деградирует, народ нищает. А торговые центры и супермаркеты, как грибы, растут, и «нищеты» на дорогах столько, что спасу от пробок нет. В Европе столько крутых машин нет, сколько в том же Стахове. Про Москву и говорить нечего…
— Ну, можно и в Стахове… А можно и поближе к Москве…
— Хозяин-барин, — усмехнувшись, пожал плечами Семен.
— А ты сам откуда? — спросила Валя.
— Из Стахова… По соседству живу… Я ведь тебя давно приметил… Как такую душу не заметить?
— Женат?
— Нет. И любовницы нет. Вольный, как ветер… А муж у тебя, правда, мастер спорта?
— Боишься?
— Ну, не то чтобы… Я раньше любил рисковать. Специально таких искал, чтобы муж крутой… Любил, пока не нарвался… Я же говорил тебе про третий размер. Муж у нее крутой, с охраной… Представляешь, мы с ней кувыркаемся, а тут муж заходит, телохранители с ним. Мастера спорта по боксу…
— Кто такая?
— Ну, Лида ее зовут… Это случайно не тот размер, который твой муж охраняет? — вроде как в шутку спросил он.
— А вдруг? Ее тоже Лида зовут…
— Ну, мою Лиду еще и муж охраняет. А у вашей Лиды мужа нет. Ну, если твой мужик ее напрямую охраняет.
— Был у нее муж. Убили его.
— Нет, моя Лида не вдова…
— Но муж ее с любовниками застукивал. С последним застукал и тю-тю, на тот свет… Любовника в убийстве подозревают…
— Ну, я ее мужа не убивал. А как фамилия?
— Панарин.
— Панарин? — Семен оторопело посмотрел на блондинку. — А когда его убили?
— Ну, где-то в начале мая.
— В мае? Я с его женой в мае был… В мае прошлого года, да?
— Нет, этого…
— Этого? А после меня у Лиды кто-нибудь был? Ну, если я не один такой…
— Я не знаю, сколько у нее таких, как ты, за год было… — усмехнулась Валя.
— Слушай, это я не с твоим мужем дело имел?
— Ну, Сава с Панариным давно уж вместе… Панарин как из тюрьмы вышел, так сразу Саву и позвал. Сава с ним еще с тюрьмы…
— Твой Сава еще и сидел? — Семен изобразил паническое настроение.
— Ударил кого-то чересчур сильно…
— Да уж знаю, как он может ударить… Мощный у тебя мужик, а я тут с тобой…
— Ты со мной, а он с этой… — Валя нервно постучала пальцами по рулевому колесу. — Или с ней, или с ее подругой…
— С какой подругой?
— Ну, подруга у нее есть…
— Не знаю ничего про подругу.
— Панарин Лидку из грязи поднял. И ее поднял, и подругу… Подругу даже замуж выдали, нет бы успокоиться, так она дальше продолжала гулять. Так же, как и Лидка. Два сапога пара… Панарина уже нет, сдерживать их некому. Может, вертеп у них в доме…
— Панарин этих девочек из дерьма вытащил?
— Ну, сначала Лидку, потом Женьку…
— Женьку?!
— Ну да, подругу так зовут…
— А замуж эту Женю за кого выдали?
— Панарин ее за своего друга выдал. Баба она красивая, а друг в тюрьме сидел. Сначала они переписывались, потом она к нему в тюрьму приехала… Он из тюрьмы выходит, а она уже с ребеночком…
— От кого ребеночек?
— Ну, не знаю. Но муж ее бросил…
— Из-за этого бросил?
— Чего не знаю, того не знаю…
— Значит, проституткой эта Женя была? И мужиков клофелином травила?
— Ну, Сава так говорил…
— Он у тебя вроде бы не разговорчивый, — заметил Семен.
— Ну, мне-то он все рассказывает… Он мне, а я тебе… — Валя задумчиво посмотрела на него. — Я тебе на уши лью, а ты и рад… Кто ты такой?.. И как ты машину завел?
До нее вдруг стало доходить, что Семен появился не случайно. А он кивал, подтверждая ее догадки. А затем признался, что он и есть тот самый герой-любовник, которого подозревают в убийстве Панарина. И еще сказал, что скоро в убийстве могут заподозрить и самого Саву. Дескать, Лида с Женей — опасные штучки, и шутки с ними очень опасны…
Глава 18
Дождь на кладбище — это слезы по покойнику. Если человек был хорошим, то сама погода по нему плачет. А дождь идет. Небо уже почти чистое, а сверху все капает. Но это последние слезы. Радик уже упокоился в своем последнем доме, двухметровый слой сырой земли над ним. И провожающие разошлись. Автобус отвезет людей к столовой, там уже все готово. Там все и без Антонины организуют, а она пока у могилки постоит…
