— От себя, говорю, не убежишь…
— Если ты думаешь, что это я украла расческу…
— А кто? Ты сказала ментам, что видела эту расческу в моей машине.
— Правильно! Если она была в машине, то ее мог похитить кто угодно!
— И в первую очередь, ты.
— Но это не я!
— Послушаем, что Бураков скажет…
— Я ему не помогала… Если это он…
— А кто, если не он? Я?!
— Да нет, не ты…
— Ты же знаешь, где я был во время убийства. Ты позвонила мне от имени Антонины, сказала, чтобы я ехал к ней…
— Я не звонила!
— А кто звонил? Допустим, это была Женя. Или Альбина. Откуда они узнали мой номер телефона?
— Ну… Я не знаю…
— Женя знала, что мы с тобой встречаемся?
— Да нет… Мы с ней сейчас в ссоре… Да! Из-за тебя и поссорились!.. — встрепенулась Лида. — Ну, не то, чтобы конкретно из-за тебя… Я ей сказала, что с красавчиком познакомилась. Ну, с тобой, в смысле. А она ответила, что я как была, так и осталась шлюхой. Это меня взбесило! Ну, я и сказала ей все, что о ней думаю!
— И что ты о ней думаешь?
— Скачок правильно сделал, что в землю… — Лида осеклась.
— Что в землю?
— Ну, в землю обещал положить…
— Я все знаю. Скачков ее заживо похоронил.
— Откуда ты это знаешь?
— Знаю.
— И я так ответила. Она спросила, откуда я это знаю. Бешено так спросила… Она-то думала, что никто про это не знает.
— А Скачков Панарину рассказал, да?
— Ну, по пьяному делу.
Семен усмехнулся про себя. Видимо, Панарину эта история настолько понравилась, что он поделился ею и с женой, и со своими телохранителями. А там и Валя Быкова узнала… Знают двое, знает и свинья.
И о том, что Лида проституткой была, Валя узнала через пьяный язык Панарина. Он и про это своим телохранителям разболтал, и про то, что Женю заживо похоронил… Может, за свой глупый язык и поплатился…
— Женька сама нажралась. Или обнюхалась. Ну, они где-то со Скачком отдыхали, там у нее крыша и поехала. Сказала, что не любит она его, что Бурака только любит. И ребенок, сказала, от него… Ну, Скачок взбесился, избил ее, потом вывез в лес и живьем закопал. А потом отошел, вернулся за ней… Но вместе они жить не стали. Женя просила Скачка никому не рассказывать. Это для нее такое унижение…
— Так, может, Скачкова за это унижение и наказали? Его за унижение, а Панарина за то, что он тебе рассказал…
— Может быть, я не знаю. А Ирка, правда, на Бурака чем-то похожа, — сказала Лида. — Только не могла она быть его дочерью. Скачок ее отец. И генетическая экспертиза это подтвердила.
— Теперь Бураков ее отец.
— Ну, да.
— Отец богатой наследницы… И у тебя наследство… — Семен в раздумье качал головой. Не верил он, что Лида не причастна к убийству своего мужа.
— Да я и не стремилась. Мне и с Ромой было хорошо, — вздохнула она. — Он только с виду крутой, а изнутри всмятку. Сколько раз меня прощал… Ему даже нравилось меня прощать… Дура я. Но не убийца…
— И все-таки, как Женя узнала номер моего телефона?
— Не знаю.
— А как она получила мою расческу?
— Это не я…
— И я тебе поверю?
— Но это, правда, не я! Машину и без меня вскрыть можно!
— Как?
— Да тысячи способов! У Бурака по этой части талант.
— Сутенер-универсал?
— Ну, сутенером он потом стал… Мы же у него не были проститутками. Ну, косили под них, не вариант…
— Клофелинили?
— Ну, и это было. И на лоха разводили. Разденешь мужика, в постель уложишь, а тут Бурак в ментовском клифте. Полиция нравов! Девушка, предъявите паспорт! А-а, малолетних развращаем! В общем, весело было… Рому тоже так развели. Он все понял, посмеялся и сказал, что женится на мне. Ну, мы думали, он шутит, а он реально женился.
— На свою голову… Что делать будешь, если Бураков на тебя заявит?
— Да я не при делах… — скривив лицо, вздохнула Лида.
— А ему какое дело? Если ты с Женькой в контрах, они тебя на дно за собой потянут.
— В контрах? Ну да, в контрах…
— Или нет?
— Ну, мы как поругались, так до сих пор и не помирились…
— Самое время исправить это недоразумение. Позвони ей, скажи, что менты к ней едут. Предупреди.
— Да, но тогда я останусь крайней…
— Ну, хочешь, я позвоню? — Семен достал телефон с левой «симкой».
— Скажешь, что от меня?
— Нет, скажу, что сам по себе.
— А как она поймет, что это я ее предупредила?
— А это важно, кто предупредил? Ты что, не хочешь ее просто так выручить?
— Ну, если они Рому убили, то нет. Но тогда и я крайней останусь. Ну, хорошо.
Она продиктовала номер, Семен вбил его в память.
— Ты знаешь, куда они могут поехать? — спросил он. — Им же надо где-то спрятаться…
— У Бурака мать в Солнечногорске живет.
— Это не вариант. Менты его там найдут.
— Ну, я не знаю…
— А ты куда могла бы посоветовать?
— Ну, не знаю… Квартира у нас в Москве есть. Но так менты этот адрес знают.
— Знают, — кивнул Семен. — И это не вариант.
— У Толика дом есть, — вспомнила вдруг Лида.
— Кто такой Толик? Друг Панарина и Скачкова? — догадался Семен.
— Ну да.
— Он же вроде сидит…
— Он сидит, а дом есть. Рома дом ему построил. Ну, за счет денег, которые он для него заработал. И счет у него кругленький. Нет, чтобы под себя все хапнуть, на троих сообразил. Мировой мужик. И дурак…
— Адрес?
Дом находился в ближнем Подмосковье, в деревеньке на Киевском шоссе.
Почему так далеко? Почему Панарин не построил дом для своего друга поблизости от себя? Может, он не очень-то хотел видеться с ним? Или хотел, но не часто? Семен спрашивал себя об этом, слушая длинные сигналы в телефонной трубке.
— Да, — раздался, наконец, мужской голос.
— А мне бы Пашу Буракова услышать.
— А кто его спрашивает?
И тут же послышался закадровый голос, причем знакомый, голос Прихожиха:
— Товарищ майор, похоже, через глушитель стреляли.
Семен отключил телефон и оцепенело посмотрел на Лиду:
