Сивуха, кондовый табак, гнилые зубы — все это смешалось в зловонном дыхании.
— Тебе чего, чувак? — дыхнув на него, спросил высокий, широкоплечий мужик лет пятидесяти.
Семен знал, кому принадлежал дом, возле которого на скамейке с коваными стойками сидел этот мужик. Но разве Толик Ветряков уже вышел на свободу?
А мужик смахивал на бывшего зэка. Деформированные черты лица, землистого цвета дубленая кожа, желтушные глаза. Спортивный костюм на нем новый, дорогой, но выглядел он в нем как босяк из подворотни. Сланцы на босу ногу, в одной руке бутылка чешского пива, в другой — сигарета с приятным запахом, но при этом от него несло сивушным перегаром и крепким дешевым табаком.
— Да вот, подругу свою ищу, — кивком головы показал на дом Семен.
— Проститутку?! — презрительно скривился мужик.
— Как ты сказал? — хищно сощурился Семен.
— Так ко мне только проститутки и ходят!.. Оп ля!
К дому подъехала иномарка, из нее вышел лупоглазый паренек с модной небритостью на щеках, затем вышли три не первой свежести девушки в коротких юбках.
— Кто тут чего заказывал! — Парень оценивающе посмотрел на Семена, перевел взгляд на мужика.
— Эту и эту! — Тот небрежно показал пальцем на длинноногую брюнетку с прыщавым лицом и пухлую крашеную блондинку с огромным бюстом. — И до утра…
— Ну, пятьдесят штук.
Мужик достал из кармана стопку пятитысячных купюр, деловито отсчитал восемь бумажек.
— Здесь сорок… — сунул он деньги парню в нагрудный карман.
— Э-э…
— И пошел на хрен!
— Чо? — вскинулся сутенер.
Мужик ничего не сказал, но очень выразительно посмотрел на него. И столько злости было в его взгляде, что парень сдал назад.
— Десятка потом, — смилостивился уголовник. — Если заслужат. И еще по десятке на чай…
— Ну…
— А кодлу свою приведешь, заказывай себе гроб с музыкой… Ну, чего встал? Пошел!
Сутенер кивнул, сел в машину и был таков.
— А вы че встали? — осклабился мужик, глянув на проституток. — Сауна, знаете, где! Пошли! Кто не спрячется, я не виноват, гы!
Проститутки скрылись за калиткой, а уголовник мутно посмотрел на Семена:
— Кто из них твоя?
— Слышь, а ты случайно не Ветряков?
— Случайно на болт можно накрутиться… Ты кто такой?
— Я Лиду Панарину ищу.
Семен знал, что Лида так и не приехала сюда, не спряталась от ментов, но ему нужно было как-то привлечь к себе внимание. Если перед ним действительно стоял Ветряков.
— Панарина?
— Если ты Ветряков, ты должен ее знать.
— В глаза не видел… Но знаю… Я спрашиваю, ты кто такой?
— В бегах я. И Лидка в бегах… Ее точно здесь нет?
— Нет.
— Значит, замели… А ты — Ветряк?
— Ну, есть такое… — Мужик настороженно оглянулся по сторонам и кивком головы показал на открытую калитку. — Заходи.
Похоже, Семен действительно имел дело с Ветряковым. Освободился мужик, вышел на свободу, а до него и дела никому нет. Но почему он сам не дает о себе знать? Дружков его убили, а ему и дела нет. Живет себе в свое удовольствие, проституток принимает. А деньги у него на это есть, спасибо Панарину… И дом ему симпатичный построили. Не такой большой и богатый, как у Панарина или у Скачкова, но и последним его при всем желании не назовешь. Место не охраняемое, но дома здесь немногим хуже, чем в коттеджном поселке, где жил Панарин.
— И зайду…
Дом из кирпича цвета слоновой кости, фундамент обложен диким камнем, газоны, двор застелен гранитным брусом, аккуратный газон, клумбы с цветами, кусты фигурно подстрижены. Глядя на хозяина, можно было подумать, что двор пребывает в запустении. Но нет, кто-то здесь регулярно наводит порядок, и вряд ли это Ветряков.
— Проходи, проходи…
Ветряков обогнул кирпичный дом, по тротуарной дорожке в обход шашлычницы подошел к бревенчатой полутораэтажной баньке, открыл дверь.
— Заходи!
— А что, Лида там?
— Нет ее здесь… Поговорить надо, — пристально глядя на Семена, сказал Ветряков. — Давай, заходи!
Сначала он пропустил гостя, затем зашел сам.
Ощущение у Семена было таким, как будто он попал в хитро подстроенную ловушку. Или менты на него сейчас набросятся, или уголовники с ножами. Как бы отбиваться не пришлось.
Но, кроме двух проституток, в бане никого не оказалось. В трапезной накрыт был стол — водка, пиво, соленые огурцы и капуста, сырная и колбасная нарезки, фрукты, конфеты. И за этим столом сидели девицы. Затасканные, замученные, голодные…
К услугам проституток Семен пока не прибегал, но представление все-таки имел. Этим девочкам до элитных индивидуалок, как лягушке до динозавра. Кроме неприязни, они ничего не вызывали.
— А чего не раздеваемся? — спросил Ветряков. — Давай, разделись быстро и в парилку… И чтобы дочиста там!
Девушки стали раздеваться, а Семен вышел из бани и сел на скамейку, рядом опустился Ветряков.
— Ты куда? Баб испугался? — ощерился он.
— С детства атомную войну боялся. А они еще страшнее… С Лидой не сравнить.
— Такая же проститутка, — ухмыльнулся Ветряков.
— Нехорошо о жене своего друга так говорить.
Ветряков полез в карман за сигаретами, но вдруг дернулся и ударил Семена локтем в солнечное сплетение. Необычайно сильный и точный удар. Не поставь Семен блок, ему бы пришлось туго. Но как он мог расслабиться в этой обстановке, когда все вокруг дышит опасностью?
Удар увяз в блоке, а рука вдруг оказалась в захвате. И сам Ветряков от боли встал на колени.
— Ты, баклан! — взвыл он. — Пусти!
— Брыкаться будешь?
Мужик мотнул головой.
— Смотри, я ведь и башку могу открутить…
Ветряков поднялся, потер больную руку, отряхнулся.
— Ну, ты, ломом опоясанный! — буркнул он, косо глянув на Семена.
— Зачем ты так про Лиду?
— Ты кто такой?
— Друг. Ее друг… Беда у нее, мужа убили… Ну, если ты не в курсе…
— В курсе. И на могиле у Ромы был…
— Что-то никто тебя нигде не видел. Все думают, что ты сидишь.
— Кто думает?
— И менты думают. И я…
— Что еще думают?
— Что ты Скачкова ментам сдал, думают.
— Я сдал?! — сошел с лица Ветряков.
— И ты. И Панарин. Ему в девяносто девятом за похищение предъявили, он сбежал, менты его искали. Ты уже в зоне был, но к тебе подъехали, и ты сказал, где Скачкова можно найти.
