— Может, не будем торопиться? — спросила Антонина. — Может, оставим под домашним арестом?
— Слишком мягко, — покачал головой Артем Емельянович.
— Можно было бы засаду здесь устроить…
Скважин промолчал, но браслет наручников разомкнул.
— Лида, насколько я знаю, у вас московская прописка, — задумчиво произнесла Антонина.
— Ну да, у нас квартира на Вернадского…
— А кто там сейчас живет?
— Никто… Блин!
— Что такое?
— Ну, Альбина ключ от этой квартиры просила, — жалко пробормотала Лида.
— Ты как пипетка. По капле выдавливать приходится. Макнешь — выдавишь, макнешь — выдавишь, — с язвительной усмешкой проговорил Скважин. И вдруг громко выпалил: — Адрес!
Узнав, где находится квартира, он пошел к дверям, оставив с Лидой двух своих оперов. Антонина хотела ехать с ним, но Скважин отправил ее в больницу, где находился Семен. Сказал, что претензий к нему больше не имеет, и даже передал привет…
Глава 29
Интересная картина — стройная тоненькая медсестричка стояла в позе манекенщицы, а Семен обнимал ее за талию. У нее в руке был уже пустой шприц, а он что-то тихо ей говорил, белозубо улыбаясь.
— Сначала проститутки, потом медсестры! — не сдержалась Антонина.
Семен выразительно посмотрел на девушку, и она колышущейся походкой вышла из палаты. И бедрами она виляла не просто так. Это был знак Семену, адресованный так же и Антонине. Сестричка обещала вернуться, не трудно было догадаться, зачем.
— Не такая уж она и красивая, — раздраженно сказала Антонина, когда за медсестрой закрылась дверь.
— Человек меня лечит, а ты его оскорбляешь, — с упреком посмотрел на нее Семен.
— Вижу я, как она тебя лечит…
— Укол она мне поставила. Обезболивающий. Если ты не в курсе, мне вчера операцию сделали.
— И операцию сделали, и охрану сняли.
Все это было вчера, но только сегодня Антонину впустили к Семену в палату, где он уже, как оказалось, освоился…
А охрану сняли вчера. И московскую квартиру Панариной брали штурмом вчера. Альбины там не было, но нашлись следы ее пребывания…
— Да, слышал, Лида в чем-то там призналась…
— Она у тебя расческу выкрала. А звонила тебе Альбина. Или кто-то из ее людей.
— И много у нее людей?
— Пока непонятно…
— Второго покойника опознали?
— Нет.
— А я опознал… Второй бомж. Ох, и мощный у него электрошокер, — поморщился Семен.
— А убежал, возможно, Федосов…
— Все равно…
— Альбина в розыске, может, возьмут.
— Без разницы. Главное, что Лида призналась. Значит, она мужа заказала?
Антонина встала у окна, посмотрела вниз. Альбина сейчас в бегах, ей не до карательных акций, но вдруг она со своими сообщниками попытается напасть на Семена? Подъедет сейчас к больнице, выйдет со своими людьми из машины, и начнется… Но зачем ей убивать Семена? Какой в этом смысл?
— Заказала, — кивнула она. — Говорит, что Альбина ее уговорила. И Буракова она, возможно, уговорила… Бураков уже ничего не скажет…
— Без разницы, кто да что, — покачал головой Семен. — Главное, что я никого не убивал.
— Ну да, показания сняты, зафиксированы. И если с Лидой вдруг что-то случится, обратно уже не повернешь. Так что можешь спать спокойно.
— Что с ней может случиться?
— Ну, как-никак она свидетель. Такой же, как Бураков… Если Бураков не организатор… А может, и Лида организатор… В общем, Панарина сейчас под домашним арестом. Альбина может к ней прийти…
— Чтобы убить?
— За деньгами. А, может, чтобы убить… Я так понимаю, что Альбина собиралась ее доить.
— Доить?
— Ну, она же теперь дама богатая. И в полной зависимости от Альбины. Как этим не воспользоваться? Она ей уже миллион должна. Ни с того ни с сего — целый миллион. А потом еще и три миллиона потребует. И десять… Ну, пока такая версия, а как там на самом деле… Может, Панарина нас за нос водит…
— Но в том, что меня подставили, она реально призналась?
— Я же говорю, можешь спать спокойно… Да, кстати, Скважин привет тебе передавал. Он, говорит, пока за тобой бегал, все время звонка из министерства ждал. От твоего покровителя. Но так и не дождался.
— Так я ни к кому за помощью и не обращался. Если бы я не виноват был, тогда бы позвонил.
— А ты виноват?
— Ну да… — кивнул Семен, совершенно серьезно глядя на нее. — Это я Скачкова убил.
— Ты?! — потрясенно вскинулась Антонина.
— Ну, он же меня обокрал. Тебя украл. Должен же был я восстановить справедливость?
— Так это ты все-таки его убил? — Она не могла в это поверить.
— А я должен был его убить? — колко усмехнулся он. — Из-за тебя? Дорого же ты себя ценишь… Шучу я. Не убивал я Скачкова. И не собирался. Ушла и ушла. Я смирился. Мне же не привыкать, да?
— Такими вещами не шутят.
— Ну, можешь меня арестовать.
— Да нет, не надо.
— Значит, я свободен?
— Да.
— Тогда прощай! — помахал ей рукой Семен.
— Как прощай? — опешила она.
— Ну, я же ни в чем не виновен, а больше меня ничего не интересует. Ну, если у тебя есть вопросы, задавай.
Равнодушие в его глазах было наигранным, чувствовалось, что Семен очень переживал. Но решение принято, а он упрямый. Антонина знала, насколько…
— Я должна извиниться за Скачкова… — Она вдруг почувствовала себя маленькой девочкой, у которой кто-то дорогой и горячо любимый отбирает куклу за плохое поведение, и захотела объясниться: — Это было какое-то безумие…
— Если бы не Альбина, ты бы и дальше жила с этим безумием, — усмехнулся Семен.
— Но безумия больше нет…
— Есть. И ты должна жить с ним дальше…
— Я хочу остаться с тобой.
— А я хочу остаться самим собой… А извиняться за Скачкова не надо. Жизнь есть жизнь. Что было, то было.
— Но жизнь продолжается…
— Да, но у меня есть желание ее прекратить. На часик-другой… — Он закрыл глаза. — Возможно, мне приснишься ты.
Антонина тоскливо вздохнула. Ему сделали укол, который не только снимает боль, но и усыпляет. А, возможно, Семен всего лишь притворяется, что его тянет в сон. Может, он всего лишь ищет повод, чтобы Антонина ушла.
И она уйдет. Но завтра придет снова. На этот раз унижаться она не будет, всего лишь задаст какой-нибудь вопрос по делу об убийстве Ветрякова. Или Панарина. Или Скачкова… И не важно, что этими делами она не занимается. Главное, у нее должен быть повод, чтобы видеться с Семеном. Антонина очень виновата перед ним, но руки она не опустит…
