— Что, конечно?
— Вы арестованы, гражданка Зарубская!
— Надо же, настоящую фамилию узнали! — усмехнулась Альбина.
— Мы все про вас знаем, гражданка Зарубская. И где вы сейчас находитесь, нам известно.
— Кому известно? Только тебе, цыпа, и известно… Раздевайся!
— Что? — оторопела от такой наглости Антонина.
— Жарко в доме, раздевайся.
— Не жарко.
— Все равно, раздевайся.
— Вы арестованы, гражданка Зарубская!
Антонина шагнула к Альбине, протянула к ней руку, чтобы взять за плечо, но ударила ногой. Быстро ударила и внезапно.
Сначала ногой в живот, а затем, когда Зарубская сложится пополам, надо будет ударить ее кулаком в район шейных позвонков.
Но Альбина не сложилась пополам. И даже удар не пропустила. Она блокировала ногу, которая вдруг резко и высоко задралась вверх. Почва стремительно ушла из-под опорной ноги, и Антонина оказалась на полу. И еще больно ударилась затылком. Сознания она от этого не потеряла и даже попыталась подняться. Но Альбина ударила ее пальцами в шею, и голова с треском выключилась.
В себя Антонина пришла под прозрачной крышей над бассейном. Она полулежала в шезлонге, символический купальник на ней. Тот самый, который она надевала только для Радика. А сейчас ее слегка прикрытыми формами любовалась Альбина. Она сидела в шезлонге напротив с бокалом в руке, из которого неторопливо потягивала коктейль. И она была в купальнике.
Верхние окна сняты, по павильону гуляет легкий теплый ветерок, в бассейне бесшумно плещется прозрачная вода, наверняка комфортной температуры. Где-то неподалеку ходит охрана, которая могла бы помочь Антонине, а она чувствует себя пленницей. Идиотизм какой-то.
Затылок ныл, на шее пульсировала гематома после удара, под горлом стояла тошнота. Состояние ужасное, а настроение еще хуже.
Альбина с интересом разглядывала ее. Невозмутимость на лице, безмятежность. Но взгляд небеспристрастный.
— У тебя красивое тело. И приятное на ощупь, — сказала она, доставая из пачки тонкую сигарету. — Знаешь, а я понимаю Радика.
— Зачем ты меня раздела?
— А вдруг ты заразная?
— Что?!
— Ну «жучок» там или «клоп»… А ты что подумала?.. — усмехнулась Альбина.
Антонина вдруг уловила шевеление за спиной и вздрогнула от неожиданности. Повернув голову, она увидела парня в черной футболке и белых шортах. Федосова!..
Парень поставил на стол два бокала с «Мохито» — для себя и для Альбины, неторопливо пододвинул к столику кресло, сел, достал из кармана пачку сигарет и развязно посмотрел на Антонину.
Она едва сдержалась, чтобы не крикнуть охрану. Караулка с одной стороны дома, а крытый павильон с другой, но может, кто из охранников обходит территорию?
— Ты за Инну Сергеевну не беспокойся, с ней все в порядке. И с охраной все в порядке. Там наши люди, — будто угадав ее мысли, сказала Альбина.
— Ваши люди?
— Инна Сергеевна позвонила в «Границу», сказала, что охрана больше не нужна. Ты же знаешь, там ей доверяют.
— С ума сойти! — Антонина приблизила к лицу растопыренные пальцы, один приложила к виску, другой — к щеке.
В свое время ее осенила пусть и запоздалая, но, как оказалось, все-таки верная мысль. Она решила, что Альбина прячется на квартире у Лиды Панариной. И Зарубская действительно там бывала. Возможно, там до сих пор держат засаду.
Альбину искали где угодно, но только не в доме Панарина. А ведь когда-то Скважин не сводил с этого дома глаз, выслеживая Семена. Когда-то этот дом находился в эпицентре событий, а сейчас здесь свободно разгуливают преступники…
— Нас здесь не особенно ждут, — усмехнулась Альбина. — Если вдруг и подъедут с проверкой, то их будет немного. А людей у нас хватает. И оружия тоже. Отобьемся.
Антонина удивленно посмотрела на нее. Неужели эта бестия умеет читать мысли?
— Хватает — это сколько?
— Много, — с ухмылкой ответил Федосов. — И все пацаны. Есть возможность всех сосчитать. Но с каждым придется переспать. Согласна?
Антонина вспыхнула, но мысли продолжали четко работать. Она внимательно посмотрела на Федосова и неожиданно спросила:
— Что ты сделал с Мариной Труфановой?
— Мамой твоей клянусь, она сама из окна выпала! — засмеялся он.
— За что ты с ней так?
— Марина стала лишней, — ответила за него Альбина. — С лишними только так и бывает… Мой тебе совет, не становись лишней…
— Марина узнала, что вы убили Дениса…
— Узнала. И стала лишней. А ты можешь стать своей.
— Как?
— Ты сама хотела стать своей.
— Не хотела.
— Ну как же. А за Скачка зачем замуж вышла?
— Это любовь. — Антонина и сама поняла, насколько смешно она выглядела с этим объяснением.
— Зачем же ты бегаешь за Арбатовым?
— Это трудно объяснить…
— Легко. Это очень легко объяснить. За Скачкова ты вышла из-за его денег. А своего Семена ты просто хочешь… Ну, губа у тебя не дура, не вопрос. Но это все лирика… Короче, ты, девочка, заняла чужое место. Но так и осталась для нас чужой. Женя была своей, а ты осталась чужой…
— Хочешь короче, а сама ходишь вокруг да около, — усмехнулась Антонина.
— Я же сказала, ты заняла чужое место, — нахмурилась Альбина. Ей явно не понравился этот выпад. — Но раз уж это случилось, ты должна оплатить входной билет…
— И кому платить? Тебе?!
Антонина не знала, смеяться или плакать. Альбину ждали в гости к Лиде, там и опера дежурят, и подкрепление наготове, но кто бы мог подумать, что за деньгами эта змея сунется сюда.
— Мне.
— А почему Женя не платит? Потому что ты ее застрелила?
— Я не хотела, так вышло, — не моргая, смотрела на нее Альбина.
— А она должна была платить?
— За Скачка? Должна была.
— Она его заказала?
— Она заняла мое место, — не ответив на вопрос, решительно проговорила Альбина.
— Твое место? Ты должна была выйти замуж за Скачка?
— Да, я. Так было бы справедливо. Это и я так считаю, и он. Считал… Это я помогла им развестись…
— Он мне про тебя ничего не говорил.
— Еще бы. Он же заказал мне Панарина, — усмехнулась Альбина.
— У нас есть другая версия.
— И Лида тоже заказала Рому.
— Ты ее заставила?
— Ну, не заставила… Просто попросила осознать свою выгоду.
