– Вы не стесняйтесь, руками его берите, – посоветовала женщина. – Едят же так в бистро.
Богдан воспользовался советом. Он чувствовал себя слегка скованным. Одно дело, когда ешь в большой компании, другое – наедине с женщиной, которую едва знаешь. Принятие пищи – очень интимный процесс. Латушко то и дело бросала на Богдана быстрые взгляды. Ела она аккуратно, брала в пальцы по одному брусочку жареной картошки и отправляла в рот так, чтобы не испортить помаду на губах.
– Вкусно, – похвалил Богдан.
– Это я сама готовила. – Ольга улыбнулась. – Для себя и для вас. – Сказано это было слегка жеманно и очень двусмысленно.
«Зря стараешься, – подумал Богдан. – Ничего у нас с тобой не будет. Но не скажешь же об этом открытым текстом. Она милая, старается ради меня. Зачем обижать человека?»
– Ой, совсем забыла.
– О чем?
– Запивать чем-то надо. Я сок принесла. Он в пакете на кухне.
– У меня тоже сок есть. Мой любимый. Томатный. Вы будете?
– Томатный я люблю. – Директорша детского дома облизнула губы. – Если вы не против, я сама принесу. На правах хозяйки.
– Банка даже не открыта, – предупредил Богдан.
– Я привыкла все сама делать. – Это прозвучало так, словно Ольга сказала: «Мужа у меня нет».
– Неудобно.
– Я сама. Сидите-сидите!.. – Ольга замахала руками в ответ на попытку Богдана подняться, встала и торопливо вышла на кухню.
«Странная она, – подумал Князев. – Суетится много. А кто я для нее такой? Очередной постоялец в гостинице при детском доме».
Латушко недолго звенела посудой на кухне, что-то полоскала, затем вошла, важно неся перед собой пластиковый поднос с двумя стаканами, наполненными кроваво-красным соком.
– Держите. – Она остановилась рядом с Богданом.
– Спасибо.
Ольга вновь уселась на свое место, забыла о картошке и стала мелкими глотками отпивать сок. При этом она умудрялась не смазать накрашенные губы.
Князев доел эскалоп, дожевал картошку, отодвинул тарелку и тоже стал пить сок мелкими глотками, как если бы в стакан был налит его любимый коктейль «Кровавая Мери».
– Надолго к нам? – поинтересовалась Ольга, пытливо глядя на постояльца.
– Как получится. Сегодня первое дежурство. Вдруг наниматель будет недоволен моей работой?.. Но сам я настроен задержаться тут надолго. Вы не подскажете, а Копоть, мой предшественник, жил здесь, в вашей гостинице?
Женщина задумалась, словно на этот вопрос нельзя было сразу ответить «да» или «нет».
– Здесь жил, – наконец-то произнесла она как-то отстраненно. – Но в другом номере. Он особняком держался. Особо не разговаривал. Только «здравствуйте», «до свидания». Необщительный человек был.
– Вы сказали «был»?..
– Но он же пропал. – Ольга развела руками. – Потому я так и говорю. Будет счастьем, если он найдется. Но места тут гиблые. Кто пропадал, его уже не находили. Вы слышали о местных страшилках?
– Приходилось. Но я человек в прошлом военный, в чертовщину не верю, – сказал Богдан и пригубил сок.
– Вы его пьете как крепкое спиртное. Обычно мужчины все опрокидывают залпом, а вот женщины смакуют напитки.
Князев почувствовал, как у него слегка закружилась голова, будто он и в самом деле выпил немного водки. Богдан прикрыл веки и ощутил, что его немного покачивает.
– Все в порядке? – обеспокоилась Ольга.
– Да, все хорошо, – ответил бывший десантник, открывая глаза.
Ему показалось, что комната слегка переменилась. Он не сразу понял, в чем именно, затем сообразил, что цвета стали ярче, словно вместо тусклой лампочки в патрон кто-то вкрутил яркую. Но это явно произошло не в реальности, а у него в голове.
Князев посмотрел на Ольгу. Женщина сидела, подавшись вперед, и напряженно смотрела на Князева. Зрачки расширены. В глубине ее глаз будто бы плясали адские огоньки.
– Вы красивая, – неожиданно для себя сказал он.
– Спасибо, – ответила женщина.
– Позвольте вам заметить, что у вас почти классические пропорции, как у греческих скульптур. – Богдан почему-то перешел на старорежимный сленг, совершенно не свойственный ему. – Это, конечно, не совсем в моем вкусе, но все же… – Князев замолчал, поражаясь самому себе.
Ему страстно захотелось эту женщину прямо здесь и сейчас, хотя пятью минутами ранее он даже не помышлял о подобном.
– Почему люди боятся сказать то, что думают? – спросила Ольга, поднимаясь и выгибая спину.
– Они боятся, что их не поймут или истолкуют их слова превратно, – проговорил Богдан.
Его жутко тянуло к Ольге, хотелось схватить ее в охапку, прижаться к пышной груди, обнять широкие бедра. Латушко подошла к окну, задернула шторы.
– На дворе дети ходят. А тут первый этаж, – мягко сказала она, сводя полупрозрачные занавески.
Женщина уже не прятала своего возбуждения. Ноздри чувственно раздувались при каждом вдохе. Губы налились. Богдан уже ничего не мог с собой поделать, его тянуло к Ольге словно магнитом.
Князев отодвинул стол и двинулся к женщине. Та поманила его к себе и принялась расстегивать блузку. Богдан не дождался, пока она разденется сама, и стал торопливо помогать ей. Его руки дрожали от возбуждения. Одна пуговичка оторвалась и покатилась под стол.
– Ерунда, ерунда, – шептала Ольга. – Не поднимай!.. – Она уже расстегивала ему пояс.
Они так спешили, что даже не разделись до конца, Богдан просто сдвинул на женщине белье, освободив себе путь. Потом он совсем потерял голову, животная страсть охватила его. Мужчина мычал, покусывал, сжимал, раскачивался.
Женщина причитала:
– Давай же, давай!..
Она извивалась, замирала, постанывала, потом вывернулась и оказалась верхом на Князеве. До этого ему никогда не приходилось испытывать столь сильного возбуждения, такой страсти. Теперь же Богдану просто сносило крышу. Женщина срывала с себя одежду, разбрасывала ее, не забывая при этом двигаться.
– Черт, черт, черт!.. – Она испытывала одну волну наслаждения за другой.
– Черт, черт!.. – вторил ей Богдан, не понимая, каким образом может так долго длиться оргазм у него самого.
Тут где-то рядом запиликал мобильник. Ольга еще раз чертыхнулась и, не слезая с Князева, стала шарить рукой.
Женщина подхватила телефон и, продолжая осторожно двигаться, абсолютно спокойно стала отвечать:
– Да, я поняла. Вы уже выехали. Я вас встречу и Князева предупрежу. – Ольга опустила руку с отключенным мобильником и на выдохе произнесла: – Камышегородский звонил. Он уже едет сюда. У нас есть еще немного времени, успеем.
