Вернувшись из магазина, Светлана поставила на стол бутылку коньяка. На сковороде зашипели котлеты. До поезда Комара оставалось еще три часа. За это время они успели обсудить и счастливое детство, и школу. У каждого была своя жизнь. И каждому интересно было узнать друг о друге побольше.
– Ни за что не поверю, что ты ходила в школе на карате. По тебе и не скажешь, – засмеялся Комар.
– Представь себе. Меня так достали родители с этой музыкальной школой, что чисто из упрямства записалась в секцию. Правда, ко мне приставала пара оболтусов из старших классов – хотела научиться давать сдачи. Но потом нашелся защитник. Стала гулять с ним после уроков. Короче, увлечение карате очень быстро прошло.
– А я уважаю людей, которые умеют играть на всяких инструментах. У нас на зоне был пацанчик. Так наяривал на губной гармошке – все вертухаи сбегались послушать, – пустился Комар в тюремные воспоминания. – Вот только не судьба ему была увидеть волю. Норовистый был, с гонором. Подрался с блатным в столовой и получил перо под сердце.
– Ну ты и ужасы рассказываешь. А что-нибудь хорошее с тобой случалось?
– Конечно. Вот вы случились, – Комар поднял рюмку и встал. – За вас.
Все выпили. Светлана посмотрела на часы и засуетилась.
– Все, собираемся. Тебе пора, а то опоздаешь на поезд.
– Да вы сидите. Я сам доберусь.
– Ты что? Мы проводим, все-таки неизвестно, когда увидимся.
– На посошок.
Света вынесла мужчинам рюмки в прихожую. Они чокнулись и, выпив, вышли из квартиры.
* * *
– Ну что, будем прощаться?
Комар протянул проводнице билет. Та надорвала его и вернула обратно.
– Четвертое место.
– Я с корешами попрощаюсь.
– Через десять минут отправление.
– Успею.
– Спасибо за помощь, друган. Без тебя я, наверное, лежал бы сейчас морге. Эх, задержался бы еще ненадолго. Расслабились бы, в баньку сходили.
– Я бы с радостью. Но нужно ехать на родину, возвращать позиции. Вы отдыхайте, а меня, боюсь, ждет своя война. Не такая масштабная, конечно, как эта… Прощай, Светка, – комар обнял девушку и по-дружески похлопал по спине.
– Слушай, не могу я тебя вот так отпустить, – Клим серьезно посмотрел Комару в глаза. – Ты помог мне. Давай теперь я тебе помогу разобраться с твоими проблемами. Вдвоем мы горы свернем.
– Не надо.
– Почему? За эти дни мы хорошо сработались. На меня ты смело можешь положиться. А кому ты сможешь доверять там, в своем кодле? Если тебя убьют – буду всю жизнь себя корить.
– Послушай, я тебя уважаю и люблю, как брата. За пять лет в зоне ты не стал блатным. Остался самим собой, при этом не опустившись и не сломавшись перед системой. Это был твой выбор, и ты его отстоял там, за решеткой. Я не хочу, чтобы здесь, на свободе, ты вмешивался в наши блатные дела. Это не твоя война. Лучше давай договоримся так. Если я выживу, приглашу тебя в гости, чтобы вырезал мне из дерева охрененных размеров картину. Типа той, что в тюрьме висит, только про меня.
– Ладно, уговорил, – вяло согласился Клим и крепко пожал товарищу руку.
– Уезжающие, просьба занять свои места в вагоне, – прокричала стоявшая рядом молодая проводница.
– Красавица, уже забегаю, – игриво ответил ей Комар и подмигнул.
– Удачной дороги, – Светлана поцеловала его в щеку.
– Спасибо, Светка. Смотрите, держитесь друг друга. Вы отлично вместе смотритесь. А я вас потом сам найду.
Комар еще раз обнялся с Климом и запрыгнул в вагон, мимоходом поцеловав проводницу в плечо.
– Эй, полегче на поворотах, – сурово крикнула она, расплываясь в улыбке.
Поезд тронулся с места. Света махала ему вослед до тех пор, пока тот не исчез из вида. Клим обнял девушку и поцеловал. Она обхватила его руками за шею и крепко прижала.
– Пора и нам домой, – прошептал Байков.
Они взялись за руки и не спеша пошли к остановке.
– Что делать будешь… будем? – поправилась Светлана.
– Как-нибудь выкарабкаемся. Жаль дедовского дома. Еще лет сто простоял бы. Ничего, участок есть. Построимся. Обживемся.
– Конечно. А пока можем у меня в квартире пожить. Места немного, но нам много и не надо. И мне много от тебя не надо. Достаточно, чтобы ты был рядом.
– Ну, да. Пока что больше ничего у меня и нет, – горько улыбнулся Клим. – Ни кола, ни двора, ни сбережений, ни работы.
– Не беспокойся об этом, – Светлана обняла его за талию и потерлась головой о плечо. – Все уладится. Первое время продержимся. Мужчина не всегда должен в лепешку разбиваться ради своей женщины.
