Ну как мог этот очаровательный человек быть тем самым садистом, про которого мне рассказывали Сережа и Розалия?
К моменту, когда он появился с кофе и небольшими бутербродами с тунцом, я уже почти на сто процентов уверила себя, что Лика действительно отдыхает у его матери. Потому что, как он заметил, любое лечение изнурительно и человеческий организм после этого нуждается в перемене обстановки и покое.
Мы болтали о самых незначительных вещах, начиная от экономики в России и кончая его садом. Старательно избегали говорить о Лике. Незачем афишировать свой повышенный интерес к ее персоне. В мой тщательно созданный образ не вписывался серьезный интерес к малознакомой девушке.
Через полчаса, когда я поняла, что дорожку к нему я уже протоптала — теперь, встретив меня на улице, он будет вынужден по крайней мере поздороваться, я приготовилась уходить. И в этот момент зазвонил телефон, быстро нарушивший всю мою безмятежность.
* * *
Род поднял трубку и сначала посмотрел на меня вопросительно. Я сделала вид, что не понимаю ни слова, и уставилась в окно, где в глубине самшитовой аллеи виднелась белая ажурная беседка.
— Я слушаю, — вполголоса проговорил он. Потом нахмурился. Еще раз посмотрел на меня с опаской, из чего я заключила, что разговор, который он ведет, не для посторонних.
Я встала и подошла к окну, продолжая рассматривать аллею.
Он успокоился, поняв, что его беседа не представляет для меня никакого интереса. К тому же я ведь ничего не понимаю по-английски. Улыбнувшись мне, он поймал мою ответную, немного равнодушную улыбку и продолжал разговор вполголоса. Иногда вежливость способна изрядно навредить человеку. В данный момент именно его вежливое нежелание оставить меня в одиночестве сыграло с ним злую шутку.
Я прекрасно слышала весь разговор, который оказался для меня небезынтересным.
Когда он положил трубку, я уже стояла у выхода, нервно поглядывая на часы. Надо сказать, делала я это на протяжении всего разговора. Чтобы не вызвать неуместных подозрений.
— Извините, что задержал вас, — приложил он руку к груди, как верный рыцарь, — проблемы на службе.
— Ничего, — улыбнулась я, — и вы сами пострадали от моей навязчивости.
— О нет, что вы! С такой очаровательной девушкой одно удовольствие встретиться… еще раз.
Я вскинула брови. Наконец-то.
— Думаю, у нас еще будет шанс встретиться, — промолвила я и двинулась к выходу.
Честно говоря, мне хотелось бежать. Потому что то, что я сейчас узнала из телефонного разговора, требовало осмысления, разложения по полочкам и скорейшего обдумывания дальнейших действий.
Оказывается, Родни Эванс и сам не знал, где находится его жена!
Глава 3
— Что ты хочешь этим сказать?
Розалия вытаращилась на меня с изумлением.
— Из разговора я поняла, что Родни не знает, где и в каких широтах находится его жена.
— А с кем же он разговаривал?
— Не знаю, — пожала я плечами, помешивая трубочкой коктейль, — честное слово. Мне показалось, что он разговаривал с моим коллегой.
— С кем? — не поняла меня Розалия.
— С частным сыщиком, — пояснила я, — и это делает ситуацию вообще загадочной. Ну зачем копу нанимать сыщика?
Розалия растерянно покачала головой:
— Понятия не имею… Слушай, а если…
Она замолчала.
— Если что? — рискнула спросить я, поскольку напряженное молчание начинало меня нервировать.
— Если он ее убил, а теперь заметает следы?
— С помощью частного детектива? Глупости.
— Нет, — терпеливо начала объяснять мне Розалия, — он как бы пытается отвести подозрения. Вот, я ведь ищу свою жену. Даже детектива нанял. А жена лежит где-нибудь под рододендроном.
— Вот почему у него такие великолепные рододендроны, — съязвила я, — и вообще садик симпатичный. Он, оказывается, просто удобряет его свежими трупами. Маленький секрет для садоводов.
— Таня, ну как ты можешь? — испуганно перекрестилась Розалия.
— Если бы он действительно хотел замести следы, как ты выражаешься, было бы куда проще объявить розыск. И сидеть в слезах под статуей Свободы, чтобы вокруг знали, как ты искренне переживаешь утрату своей неверной супруги, исчезнувшей невесть куда и невесть с кем. А он пытается все сохранить в тайне. Понимаешь?
Розалия явно ничего не поняла, но кивнула. Чтобы я к ней не приставала.
— Поэтому все как раз складывается в его пользу, — продолжала я рассуждения сама с собой, — он действительно не знает, куда смылась наша Лика. Обнародовать свой позор не хочет. Плюс ко всему ищет ее, но пока у него это не получается.
— И слава богу, — выдохнула моя пессимистичная подруга, — потому что если он ее найдет…
— Убьет и закопает под рододендроном, — меланхолично заметила я, заставив несчастную вздрогнуть. — Почему ты так уверена в худшем? Он что, избивал ее?
— Нет, — призналась Розалия, подумав.
— Тогда почему ты решила, что он так хочет от нее избавиться? Если бы он этого хотел, он бы просто собрал ее вещи и посадил в самолет, отлетающий в Россию.
— А брачный контракт?
Так. Вот про контракт мы не подумали. Вернее всего, меня в эти тонкости не посвятили участники этой историйки.
— А что у нас там с контрактом? — поинтересовалась я.
Розалия замялась. По ее лицу было видно, что она уже сожалеет о вылетевших словах. Ну надо же! Какие все милые. Ты, Танюша, расследуй это дело, а мы будем делать вид, что тебе помогаем. Но на самом деле чего-то не скажем.
— Ладно, — решилась она наконец, — этот идиотский контракт был составлен с помощью ее братца. Я толком не в курсе, что он придумал, но, насколько я знаю Сережу, он своего не упустит.
— А ты давно с ним знакома? — поинтересовалась я.
— С тех пор, как Лика сюда приехала. Знаешь, тут ведь русских почти нет. Это в Лос-Анджелесе полно твоих соотечественников, а Нортон-Бей — городок маленький и чисто американский. Поэтому Лика и я, да еще Денис — вот вся русская диаспора. Но Денис большую часть времени проводит в Калифорнийском университете. Так и получилось, что мы с Ликой стали очень близки.
— А Сергей? Он часто приезжал?
— Постоянно. Но куда чаще сюда приезжала его жена. Кстати, ты с ней знакома?
— Немного. И большого желания делать наше знакомство ближе у меня пока нет.
— Неприятная дамочка, — поморщилась Розалия. — И Лика ее не любит. А с Родни у нее сложились хорошие отношения. Сначала он тоже пытался избежать ее общества. А потом что-то их объединило… Но мы говорили о контракте, так?
