— Через час, — проговорил Лаврентьев. — У тебя кабинет тот же?
— Да, тот же и там же. — Петрович хихикнул и добавил: — Будь здоров.
Точность — вежливость королей, и в этом Петрович убедился еще раз, когда ровно в двенадцать часов дня увидел в дверях своего кабинета высокого, подтянутого, моложавого полковника Лаврентьева. Дорогой элегантный костюм известной во всем мире марки Зигна радовал глаз, золотые с бриллиантами часы «Ролекс» украшали запястье левой руки, а толстый золотой браслет от Шепард — правой. Ботинки от Гуччи на каждый день ценою в полторы тысячи долларов удобно облегали стопу, а белоснежная рубашка от Версаче ласкала тренированное милицейское тело. Стильный галстук от Долче-Габана завершал композицию под названием: начальник Управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиками.
— Привет, — бодро произнес Лаврентьев и уверенно вошел в кабинет.
Семенов улыбнулся и встал ему навстречу. Они поздоровались как добрые друзья, хотя таковыми никогда не были, и даже похлопали друг друга по плечам и разве что не расцеловались.
— Садись, Александр Ильич, — Семенов указал на стул у стола и сам сел напротив. Находящаяся в кабинете Лариса Бобкова при виде франта смутилась, встала и попросила у Петровича разрешения выйти.
— Иди, — кивнул тот, — но далеко не уходи, к тебе будет дело.
Когда она удалилась, Семенов повернулся к гостю, нахмурился и начал свой рассказ:
— Вчера в квартире номер двадцать пять на Тверской улице было совершено зверское убийство семьи археолога и коллекционера Тимура Тимуровича Урусбаева. Слышал о нем?
— Да, по все каналам телевидения показывают тот дом. Это дело повесили на тебя?
— Да. При повторном осмотре дома была обнаружена статуя с пятьюдесятью килограммами героина внутри.
— Ни фига себе! — Лаврентьев аж привстал на стуле.
— Пойдем, покажу.
Полковники встали и отправились в лабораторию. Когда перед Ильичем открыли вместительный пластиковый бак, доверху наполненный белым порошком, он вытаращил глаза и плюхнулся на стул рядом с ним.
— Да здесь на несколько миллионов долларов! Вы качество проверяли?
— Чистой воды гарик, — хихикнул Петрович.
— Считали, за какую сумму его можно будет продать?
— Продать? — не понял Семенов.
— На какую здесь сумму, считали? — поправился Лаврентьев.
— Да, при перекупках и четырехкратном разбавлении он будет стоить на рынке десять, а может, и больше миллионов. Примерно конечно. Может, меньше, но может, и больше.
— Десять миллионов, — глаза Лаврентьева засверкали недобрым алчным огнем, будто бы этот героин принадлежал ему и он собирался им торговать. — Да это крупнейшая поставка за последнее время, крупнейшая, — потянул он. — Надо забрать его в наше управление и потом… — Ильич вынул сотовый и хотел куда-то позвонить, но Семенов его остановил.
— Произошло групповое убийство, дело находится на расследовании в убойном отделе МУРа, и поэтому переводить вещественное доказательство, как мотив убийства, мы никуда не будем. Пока, во всяком случае.
Лаврентьев вскинул на полковника удивленный взгляд и спрятал телефон.
— Так зачем ты меня вызвал?
— Мне нужна от тебя информация на Фархада и Рустама.
Александр Ильич серьезно посмотрел на Семенова и спросил после паузы:
— Откуда ты про них знаешь?
— Погибший перед смертью упомянул их имена, — нашелся шеф. — У тебя есть что-то на них?
— Ты знаешь, тут сразу и не вспомнишь, мне нужно поискать в наших архивах, может, что-то и найду.
— Ну, это в общем-то и все, о чем я хотел тебя просить. Вот официальный запрос на получение информации на Фархада и Рустама. — Семенов вынул из папки документ и передал Лаврентьеву. Тот мельком взглянул на стандартный по форме запрос и снова положил в папку.
— Два года назад Рустам был убит в бандитской разборке, — ответил Ильич.
Семенов не стал говорить, что знает об этом, и решил послушать сотрудника антинаркотического ведомства. Но Лаврентьев замолчал и вопросительно смотрел на Петровича.
— Кто его убил? — наконец спросил Петрович.
— По непроверенным данным, его расстреляли в Подмосковье, недалеко от Наро-Фоминска. Кто — установить не удалось. Была встреча между наркодельцами, они чего-то не поделили, ну, и перестрелялись. Рустам погиб, и его люди тоже. Всего тогда убили девять человек.
— Расследование было?
— Да, оно и сейчас идет. Дело не закрыто. Висяк. Даже трупов не нашли.
Присутствующий на встрече Терещенко сидел в своем кресле, поглядывал то на Семенова, то на гостя и помалкивал. Больше в кабинете никого не было.
— Ты мне поможешь? — спросил Петрович Ильича, и тот утвердительно кивнул.
— А как же, мы милиционеры, опера одного министерства, будем сотрудничать. — Александр встал и взял папку со стола, — я поручу кому-то из своих заняться этими Фархадом и Рустамом. Сейчас я уезжаю к себе в управление, позвони мне через час, я думаю, информация будет.
— Хорошо, — Петрович поднялся, — тебя проводить?
— Нет, сам доберусь, не девочка. А сотрудница у тебя классная, — Лаврентьев растопырил пальцы, будто сжал женскую грудь, и лукаво улыбнулся. — Может, переведешь ее ко мне в отдел, на повышение так сказать?
— Нет, она на своем месте и еще принесет пользу здесь, в МУРе.
— Ладно, бывай здоров, — Лаврентьев пожал руку Семенову, потом Терещенко и вышел.
Петрович вынул сотовый, набрал номер Ларисы Бобковой, и та незамедлительно ответила:
— Да.
— Лара, — прошипел шеф, — мчись к проходной и проследи, на какой тачке уехал гость. Номер запомни.
— Поняла, — хихикнула сообразительная капитанша.
— Да не светись там. — Семенов выключил мобильник, подмигнул Терещенко и добавил:
— Оформляй груз на склад вещдоков и неси рапорт боссу.
— Берестову?
— Ему родимому, — Петрович потер руки, уселся в кресле и стал ждать. Через минуту раздался тревожный звонок от Бобковой.
— Я его засветила, — выпалила она.
— А он тебя? — парировал шеф.
— Нет.
— Точно?
— Точно.
— Ладненько, через десять минут у меня. — Семенов отключил связь и встал. — Оформляй донесение и отдавай героин. Не надо, чтобы он у тебя хранился. Пусть на складе томится. Слышал, что наш друг сказал?
— Да, считали, за какую сумму его можно продать, — Терещенко повторил слова Лаврентьева.
— Именно. Другой, продиктованный временем подход.
