— Да, попали мы в историю, — заключил Николай. Он абсолютно не знал, что делать и как жить дальше.
«А что, если позвонить Тарасову, договориться с ним о встрече и отдать ему диск? Может, тогда он прекратит преследование моей семьи и отстанет. Хотя этот вариант равен поражению и самый унизительный из всех. Я даже не уверен, что Тарасов сдержит слово и отстанет от меня. Он может забрать диск, пообещать, что мести не будет, а потом уничтожит меня. Ведь я свидетель, а, как известно, свидетели долго не живут». — Капитан оставил этот вариант как запасной и опять погрузился в думы:
«Теперь все свободное время мне придется проводить с детьми, гулять с ними, учить уроки, кормить их и ухаживать за ними, как это делала Люся. Ну, с этим я, положим, справлюсь, но как заменить им мать, ее тепло, любовь и нежность? А как сказать им, что их любимой мамочки больше нет и больше никогда не будет?» — От этой мысли у Николая комок подкатил к горлу, а на глаза навернулись слезы. Он закрыл ладонями лицо и тихо заплакал. Так тошно ему не было ни разу в жизни.
Через полчаса он наконец успокоился и решил предпринять один, может быть не самый верный, но спасительный для себя шаг. Он пошел в прихожую и вынул из кармана куртки сотовый телефон, оставленный у него в машине Мариной Тарасовой. Он нажал на кнопку автодозвона, и аппарат стал автоматически набирать номер, по которому Марина звонила из машины Николая в тот период, когда была заложницей. А звонила она Виктору Тарасову. Теперь капитан Бугров хотел сам связаться с ним, поставить все точки над «i», раз и навсегда решить проблему своей безопасности. Он решил отдать банкиру диск.
Когда набрал мобильный номер, в нем послышались длинные гудки, а потом бодрый голос секретарши олигарха:
— Здравствуйте, приемная Виктора Александровича Тарасова.
— Здравствуйте, я хочу поговорить с Тарасовым, — коротко сказал Николай и замолчал.
— Как вас представить? — поинтересовалась сотрудница.
— Скажите, что звонит Николай Бугров.
— Подождите, пожалуйста. — В трубке послышалась приятная музыка, и через несколько секунд бодрый голос банкира:
— Добрый вечер, Николай Николаевич, — с ходу начал он. — Я вас внимательно слушаю.
— Я бы хотел мирно разрешить наш спор по поводу диска, — произнес капитан.
— Так он все-таки у вас, — саркастически заключил банкир.
— Он все это время был у меня, но я об этом не знал. Я думал, что нет, но Гурвич так хитро его запрятал, что я нашел диск только после гибели жены.
— Приношу вам свои соболезнования, — вежливо произнес Тарасов. — Я думаю, вы хотите мне его вернуть?
— Да, но мне нужны гарантии безопасности.
— Вы смотрели диск? — жестко спросил банкир.
— Целиком нет, — соврал Бугров. — Начал смотреть, понял, что это он, и сразу позвонил вам.
— Правильно сделали, что не стали вдаваться в подробности, они вам не нужны. Я даю вам слово, что после передачи мне этого диска все претензии к вам будут исчерпаны. Мало того, я компенсирую вам все моральные и финансовые издержки, связанные с этой историей. Поверьте, вы останетесь довольны, конечно, насколько это возможно. — Тарасов замолчал.
— Когда произведем передачу? — спросил Бугров.
— Предлагайте вы, — парировал Тарасов.
Николай немного подумал и решил, что если банкир приедет к моргу госпиталя имени Бурденко, то он сможет отдать ему диск там. Бугров надеялся, что в присутствии охраны из контрразведки люди Тарасова не осмелятся на него напасть.
— Можно завтра возле въезда в госпиталь имени Бурденко в половине десятого.
— Отлично, полдесятого я буду вас ждать возле въездных ворот госпиталя имени Бурденко, — повторил Тарасов, — и вы отдадите мне диск Гурвича?
— Да, я отдам вам диск Гурвича, но взамен потребую гарантию безопасности для меня и моих детей и выдачи тех, кто убил мою жену и родителей.
— Это ваше право, — согласился Тарасов. — Вы хотите найти и покарать исполнителей?
— Именно исполнителей, — подтвердил Бугров.
— Это решаемый вопрос, и я уверен, вы найдете тех, кто это сделал. Я это обеспечу.
— Хорошо, тогда диск ваш.
— До встречи, рад был с вами познакомиться и очень рад тому, что наш конфликт решился таким дружеским образом. Несмотря ни на что, — добавил Тарасов и повесил трубку.
Бугров выключил сотовый, положил его в сумку, а ее запихнул под кровать. Уселся на стул и задумался. Он неожиданно для себя испытал некоторое удовлетворение от того, что сумел договориться с бывшим заклятым врагом. Ему явно стало легче на душе, и он сразу успокоился.
— Лишь бы Тарасов меня не обманул, — прошептал Николай и пошел на кухню.
Кино по телевизору закончилось, и дети пришли к папе, чтобы пожелать ему спокойной ночи. Настя вела Павлика за ручку, а тот шлепал босыми ножками по чистому линолеуму и сонно тер ладошками глаза.
— Папочка, мы пошли спать, — сказала Настя. — Ты тоже ложись, а то завтра приедет мама и отругает, что ты не выспался. Ведь завтра будет тяжелый день.
Отец взял на руки сынишку, посадил на колено, прижал к груди дочку и крепко, крепко поцеловал их в щечки.
— Идите спать, хорошие мои, завтра будет очень трудный для меня день. Если вы проснетесь, а меня дома не будет, то не пугайтесь, я приеду позже. Ты, Настенька, остаешься за старшую и потому накорми Павлика и сама поешь. Из дома никуда не выходите, но если к завтрашнему вечеру я не вернусь, то позвоните тете Глаше и сообщите, где вы находитесь. Адрес этой квартиры и ее телефон на бумажке написаны. Вот на этой, — он отдал дочке листок. — Скажешь ей адрес, она за вами зайдет и отведет к себе.
— А почему ты не вернешься? — серьезно спросила дочь.
— Я иду на задание и могу задержаться. В этой сумке деньги. — Николай показал Насте сорок тысяч долларов. — Их возьми с собой, но по дороге к тете Глаше сумку не открывай и никому их не показывай. Ей объяснишь, что я скоро приеду, а вы до моего приезда поживите у нее.
— Поняла, папа, — ответила Настя, зевнула, и они пошли бай-бай.
Дети легли в большой комнате на широкую тахту, а Николай — в маленькой. Он некоторое время думал, а потом уснул.
Не успел он проспать и часа, как противный писк сотового телефона разбудил его. Пищал он тихо, и Бугров спросонья никак не мог определить его местонахождение в незнакомой квартире. Он подошел к стоящему на тумбочке в прихожей аппарату, снял трубку и услышал гудки. Тем не менее он продолжал слышать писк сотового.
«Может, это мобильник или рация», — подумал он.
Бугров минуту ходил по комнатам, пока не определил, что пищит у него в сумке. Он достал ее из-под дивана, расстегнул молнию и вынул пиликающую телефонную трубку мобильного телефона Марины, ту самую, по которой он часом ранее звонил банкиру Тарасову.
