Посвящается Тому и Саре.
История любви — это про них
«Заблудшие овцы!» — их клеймим,
Сбившись в теплом загоне;
И как же странно нас слышать им,
Оставшимся на воле.
Ричард Бёртон. Заблудшие овцы
Глава первая
Спасение животных
Боб нашел собаку на третий день после Рождества, когда весь квартал притих от мороза, похмелья и несварения желудка. Он возвращался домой со своей смены в «Баре Кузена Марва» в квартале Флэтс — почти двадцать лет он стоял за стойкой с четырех дня до двух ночи. В тот вечер в баре было тихо. Милли, как обычно, устроилась на табурете с бокалом «Тома Коллинза»,
[1]
посасывала коктейль и время от времени что-то шептала себе под нос или делала вид, будто смотрит телевизор, — все что угодно, лишь бы не возвращаться в дом престарелых на Эдисон-Грин. Явился и сам Кузен Марв. Сказал, что займется счетами, но почти все время проторчал за столиком в кабинке в глубине бара, изучал программу скачек и строчил эсэмэски своей сестре Дотти.
Они, наверное, закрылись бы раньше, если бы не друзья Риччи Велана, которые оккупировали барную стойку на другом конце от Милли и всю ночь поминали своего пропавшего без вести и официально считавшегося покойным друга.
Ровно десять лет назад Риччи Велан вышел из дверей «Бара Кузена Марва» раздобыть то ли травки, то ли колес (на этот счет мнения его друзей разделились) и пропал с концами. У него осталась по-дружка и дочка, которую он никогда не видел, она жила теперь с матерью в Нью-Хэмпшире, а еще машина, ожидавшая в мастерской замены спойлера. Так все и поняли, что он мертв: Риччи ни за что не бросил бы машину, он любил эту паршивую машину.
Мало кто называл Риччи Велана по имени. Всё больше по прозвищу — Времечко, потому что он без конца вспоминал тот год, когда играл в футбол за школу Ист-Бакингем. Да, было времечко! Благодаря Риччи они тогда выиграли с рекордным счетом 7:6 — не особенно впечатляющий результат для тех, кто не в курсе их достижений до и после.
В общем, в тот вечер в «Баре Кузена Марва» гуляли друзья Риччи-Времечко, пропавшего без вести, — Салли, Донни, Пол, Стиви, Шон и Джимми — и заодно смотрели, как «Майами» гоняет по баскетбольной площадке «Селтикс». Боб в пятый раз принес им выпить — не спрашивая, за счет заведения, — и тут в игре что-то произошло, отчего все они замахали руками, застонали и завопили.
— Старые пердуны! — заорал Шон в телевизор.
— Не такие уж они и старые, — сказал Пол.
— Рондо, урод колченогий, растопырился, из-за него Леброн мяч потерял! — не унимался Шон. — Да и этот тоже хорош — как его? Боганс? Который подгузники от недержания рекламирует.
Боб поставил выпивку перед Джимми, водителем школьного автобуса.
— А ты что скажешь? — спросил его Джимми.
Боб почувствовал, как заливается краской: с ним такое случалось, когда кто-нибудь смотрел ему прямо в лицо и он тоже вроде как должен был ответить таким же прямым взглядом.
— Я не увлекаюсь баскетболом.
Салли, работавший кассиром на платной дороге, сказал:
— А ты, Боб, вообще чем-нибудь увлекаешься? Может, книжки читаешь? Смотришь «Найди себе пару»? Гоняешь бездомных?
Парни загыкали, Боб виновато улыбнулся:
— Это вам за счет заведения.
Он отошел, делая вид, что разговор у него за спиной его не касается.
— Я сколько раз видел, как девчонки, ничего себе телочки, пытались его склеить — ни фига! — сказал Пол.
— Может, ему нравятся парни, — предположил Салли.
— Да никто ему не нравится.
Шон, вспомнив о хороших манерах, отсалютовал бокалом Бобу, потом Кузену Марву и сказал:
— Спасибо, ребята!
Марв, который теперь стоял за стойкой, развернув перед собой газету, улыбнулся и поднял бокал в ответ, после чего снова сосредоточился на газете.
Остальные тоже подняли свои бокалы.
— Никто не хочет сказать пару слов о нашем друге? — спросил Шон.
— За Риччи-Времечко Велана, выпускника девяносто второго года школы Ист-Бакингем и просто крутого перца! Покойся с миром! — произнес Салли.
Остальные одобрительно загудели и выпили. Марв подошел к Бобу, когда тот сгружал в раковину грязные бокалы. Марв сложил газету и поглядел на компанию в конце бара.
— Ты поставил им выпивку? — спросил он Боба.
— Они же пьют за покойного друга.
— Сколько он уже покойник, лет десять? — Марв пожал плечами, натягивая кожаную шоферскую куртку, с которой не расставался: такие были в моде, когда самолеты протаранили башни-близнецы, и вышли из моды, едва башни рухнули. — Пора бы им уже угомониться и не рассчитывать на выпивку за счет мертвеца.
Боб сполоснул стакан, прежде чем поставить его в посудомоечную машину, и ничего не ответил.
Кузен Марв надел перчатки и шарф, затем метнул недовольный взгляд на другой конец стойки, где устроилась Милли.
— Кстати, о дармовой выпивке. Может, хватит ей уже сидеть тут часами за здорово живешь?
Боб поставил следующий стакан на верхнюю решетку машины.
— Да сколько она пьет…
Марв придвинулся к нему:
— Когда ты в последний раз спрашивал с нее плату? А после полуночи ты еще и курить ей разрешаешь, не думай, что я ничего не знаю. Это не столовка для бездомных, а бар. Пусть расплатится за все, сегодня же. А если не может — чтобы духу ее тут больше не было!
Боб поглядел на него и негромко сказал:
— Она должна около сотни баксов.
— Сто сорок, если точно. — Марв вышел из-за стойки и остановился в дверях. Он указал на мишуру на окнах и над барной стойкой. — И вот еще что, Боб. Сними ты всю эту рождественскую дрянь. Сегодня уже двадцать седьмое.
— А как же Малое Рождество? — спросил Боб.
Марв секунду пристально глядел на него.
— Не знаю, что и сказать, — произнес он и ушел.
После того как «Селтикс», кое-как дотянув до конца игры, отмучился наконец, друзья Риччи Велана выкатились из бара, и остались только старая Милли и Боб.
Милли зашлась нескончаемым мокрым кашлем курильщика со стажем. Боб тем временем работал шваброй. Милли все кашляла и кашляла. Остановилась она в тот миг, когда уже стало казаться, что она вот-вот задохнется насмерть.
Дойдя до ее стула, Боб оторвал швабру от пола.
— Ты как?
Милли отмахнулась от него:
