Чинно сидевшая на стульях в комнате для посетителей очередь клиентуры Маринова зароптала, признав во мне наглеца, желающего проскочить без очереди.
— Спокойно, господа! — спокойно проговорил я, нахально открывая дверь и заходя в нее спиной вперед. — Я из надзирающего органа прибыл с проверкой. Не отниму у господина адвоката много времени, буквально две-три минуты. Извините!
Вошел в приемную и закрыл за собою дверь. Пару минут спустя из кабинета в приемную вышла женщина лет пятидесяти, блондинка с пышными формами и с высокомерным лицом с пористой кожей. Она заправила выбившуюся блузку яркой расцветки в юбку и, не прощаясь с секретаршей и не обращая на меня внимания, проплыла мимо и вышла из приемной.
— Проходите, Владислав Олегович вас ждет! — с заученной улыбкой предложила Татьяна, на секунду оторвав взгляд от монитора компьютера, и вновь уставилась в него.
Я сделал пару шагов до двери с табличкой «Адвокат Маринов», открыл ее и ступил в кабинет с охлажденным кондиционером воздухом.
Адвокат — белый воротничок — сидел с учтивым выражением лица, поджидая мою персону.
— Здравствуйте, Владислав Олегович! — проговорил я, подходя к столу.
Очевидно, вид у меня был как у загнанной лошади, потому что — невиданное дело! — неизменное холодно-вежливое выражение на округлом лице адвоката сменилось на сочувствующее.
— Здравствуйте, Игорь Степанович! — проговорил он участливо. — Что-то случилось?
— Случилось! — Я плюхнулся на стул у приставного стола и указал на стоявшую на краю стола адвоката бутылку с минеральной водой. — Можно? В горле ужасно пересохло.
— Конечно, — Маринов придвинул ко мне бутылку и с напряжением уставился на меня, тревожно ожидая ответа на свой вопрос.
Я свинтил с бутылки пробку, сделал прямо из горлышка несколько глотков, поставил бутылку на стол и выпалил:
— Зою Павловну украли.
Адвокат, видимо, ждал от меня каких-то неприятных известий, ибо явился я неожиданно и один, потому-то он допустил меня к себе без очереди.
— То есть как это украли? — спросил он, меняясь в лице. — Что за глупость?
— Вот так! — Я развел ладони в сторону и повернул их к адвокату, будто показывая, что у меня в них ничего нет. Потом коротко рассказал ему, что произошло вчера вечером со мной и с Зоей после посещения ресторана «Царская охота».
Адвокат сидел потрясенный. Наконец-то он вышел из образа бездушного служащего, общающегося с людьми в силу служебной необходимости, и стал обычным человеком, которому не чужды доброта, сердечность.
— Ужас какой-то! — проговорил он ошарашенно, сцепил в замок холеные руки, утвердил локти на столе и уперся костяшками пальцев в подбородок. — Кто бы мог это сделать?
После этой фразы я понял, что зря приехал к адвокату, и сразу утратил к беседе интерес. Если бы он мог мне помочь, не задавал бы такой глупый вопрос.
— Я думал, вы подскажете, — произнес я с разочарованием. — Вы же вели дела Шумилиных. Возможно, знаете, кто охотится за наследством Владимира Алексеевича. Ведь вы же не зря во время последней нашей встречи просили беречь Зою.
Маринов заметно покраснел и поморщил свой идеальной формы нос.
— Ну, откуда же я знаю, кто позарился на богатство Шумилиных, — произнес он с чувством. — Хотя наверняка таких желающих должно быть много. Но поверьте мне, Игорь Степанович, — проговорил он тоном искреннего человека и для убедительности, что вещает правду, приложил к груди руки. — Я абсолютно не имею никакого понятия, кто украл Зою Павловну, а вас предупредил так, на всякий случай. Состояние у Шумилина большое, даже огромное, вот я и подумал, всякое может быть… А в полицию вы сообщили?
Я опустил голову и с горестным видом покачал ею.
— Нет.
— Почему? — проявил живейший интерес адвокат.
Я поднял ставшую неимоверно тяжелой голову и изучающе посмотрел на Маринова.
— Наверное, вы и сами догадываетесь, почему, — сказал с горькой иронией. — Я женился на богатой женщине, и теперь она пропала. Сразу же попаду под подозрение — в полиции тотчас решат, что я сам организовал похищение своей супруги.
А еще я боялся, что всплывет убийство Владимира Шумилина и мне еще больше припаяют, но вслух свои думы адвокату не высказал, незачем ему знать все тонкости дела.
— Да уж, незавидное положение, — Маринов разорвал замок, сложенный из рук, и положил ладони на стол. — Что вы теперь намерены делать?
— Как что? Искать! — ответил я как само собой разумеющееся.
— И долго? — полюбопытствовал адвокат.
Я неопределенно пожал плечами:
— У меня есть кое-какой план по розыску супруги, который я в ближайшее время намерен реализовать. А если не получится, делать нечего, сообщу в полицию.
— Да, конечно, сделать это будет необходимо, — почему-то обреченным тоном проговорил адвокат, затем взял из стопки лежащих на столе визитных карточек одну и протянул мне. — Вот, Игорь Степанович, возьмите. Если вам потребуются какие-либо сведения или помощь, звоните, постараюсь помочь.
Я взял визитку, поднялся и, прощаясь, проговорил:
— Спасибо, Владислав Олегович, вы очень добры.
Пожав адвокату руку, развернулся и вышел в дверь.
Во второй половине дня я приступил к выполнению третьего пункта моего плана действий по спасению супруги. Вначале четвертого припарковался на пятачке у черного входа в парк «Сокольники» неподалеку от ресторана «Царская охота». Поскольку я не выходил из автомобиля, сидел, выжидая чего-то, кучка бомбил, пасущаяся на пятачке, приняла меня за своего залетного коллегу и посматривала в мою сторону подозрительно и неприязненно, решив, что я тоже поджидаю клиента. После получаса моего бесплодного ожидания один из бомбил, мужичок лет сорока, крепкий как боровичок, подошел ко мне походкой штангиста и, наклонившись к открытому окну, спросил:
— Чего ждем, приятель?
Я, не глядя на него, а продолжая наблюдать за пятачком, ответил:
— Друзей из налоговой полиции, хотим проверить у местной таксующей публики, имеется ли лицензия на индивидуальную предпринимательскую деятельность по перевозке людей.
Мужичок-боровичок понял, что я прикалываюсь, пропустил мои слова мимо ушей и проговорил:
— Ты, это, парень, поезжай отсюда, здесь наше пастбище.
— Вот и пасись там, на лужайке, — я указал рукой куда-то вдаль, — а меня не трогай.
Видел боковым зрением, как боровичок состроил презрительную мину.
— Я предупредил, парень! — произнес он тихо, с угрозой. — Клиентов отсюда не брать.
— Понял, понял, — все так же наблюдая за подъезжающими к пятачку и отъезжающими от него машинами, проговорил я. — Ты иди, мужик, иди отсюда!
