— Да! — ответил Чижиков. — А теперь дай мне Никиту, — попросил он.
— Я туточки, — схватил телефон тот.
— Отойди от женщин подальше, — приказал Чижиков.
— Илью? — спросил Никита. — Сейчас! — Он вышел.
— Молодец! — усмехнулся Чижиков. — В общем, ты понимаешь, что сейчас целью может быть Женька, а следовательно, любой из вашей семьи. Обращаться в милицию я тебе как милиционер не советую, — вздохнул Чижиков. — Но…
— Да мы и сами, — усмехнулся Богатырев, — с ножами. Сунется кто, пожалеет, что от болезни не умер. Я туточки с мужиками поговорил, ну, нормальные парни. Все ведь в курсе, что в том году бойня была. В общем, они без вопросов, если кипиш какой, помогут. И Кедров, ну, участковый наш, так он сам нарисовался. В Ярославле уже второго полкана ментовского валят, вот и явился участковый. Мол, малейшее — звони. У него, кстати, зятя за это дело порешили. Кедров, понятное дело, об этом не распространяется, но заикнулся. Мол, зятек алмазами тоже интересовался, за что и угрохали. Вы-то там как? Сережа живой? Как его здоровье-то? Лиде привет. Пусть держится. Найдем Лешку, — уверенно добавил он.
Ярославль
— Подождите, повелитель, — растерянно заговорил Ночной Дождь. — Но…
— Делай, что тебе говорят, — раздраженно перебил его мужской голос. — Ты забыл, презренный, что…
— Хорошо, Повелитель! — Держа телефон в правой руке, Ночной Дождь опустился на колени и коснулся лбом пола. — Я все сделаю.
— Что? — приподнял брови Ахануш.
— Когда солнце коснется гор, — проговорил в телефоне мужской голос.
— На солнечную долину падет тень священной горы, — растерянно пролепетал Ахануш. Повернувшись, посмотрел на остальных.
— Ты чего? — в один голос спросили Рахун и Мерих.
Ахануш отключил телефон и, округлив глаза, тряхнул головой.
— Старший воин от повелителя, — пробормотал он.
— Что? — снова одновременно спросили Мерих и Рахун.
— Воин от повелителя, — кивнул Ахануш. Рахун и Мерих ошеломленно уставились на него.
— Садитесь, — открыв дверцу, кивнул сидевший за рулем Ночной Дождь. В «шестерку» сели трое мускулистых загорелых молодых людей. — Слава повелителю, — на фарси проговорил Ночной Дождь. — Смерть врагам его, — ответили трое.
Ахануш, Мерих и Рахун напряженно всматривались в проем двери. В комнату вошел среднего роста крепкий светловолосый загорелый мужчина.
— Перс? — в один голос воскликнули трое.
Закрыв дверь, тот кивнул.
— Объясните, что происходит? — спокойно спросил он. — Почему не выходите на связь? Почему…
— Но у нас от повелителя Ночной Дождь, — перебил его Ахануш.
— Ночной Дождь — человек Сахифа, — вздохнул Перс. — Значит, измена, — кивнул он. — Понятно, почему Нулишу в США встречали и пытались захватить. Где Ночной Дождь? — помолчав, спросил Перс.
— Ушел за машиной, — ответил Ахануш. — Он сказал, что повелитель приказал…
— Повелитель вообще не посылал вас сюда, — усмехнулся Перс. — Кинжал Мести совершенно случайно узнал о переговорах Ночного Дождя со Звездочетом. Тот тоже предал нас, и он мертв, — кивнул Перс. — Ночной Дождь тоже умрет. Вы поедете со мной, — как об окончательно решенном проговорил он. — Вас помогли найти люди Кинжала Мести, — усмехнулся он. — Его воины расправились с Одиноким Путником и его дядей. Значит, Сахиф предатель, — усмехнулся он. — Принц, — презрительно буркнул он. — Понятно, кто выдал в мир легенду о семи камушках бессмертия Персуна. Или, как говорят, Перуса. И понятно, зачем ему это. Он хочет стать властелином семи камушков. Гнезда семи цветов у его деда, а он уже знает, где камушки бессмертия. Два в России, в этой стране, — вздохнул он. — Кстати, оказывается, Россия в чем-то даже лучше, чем великие державы. По крайней мере народ здесь проще и приветливее, чем в Германии, Франции и особенно в Англии. Ночной Дождь, судя по всему, не придет, — качнул он головой. — Вполне может быть, что он поехал к владелице одного из камушков бессмертия. Он называл адрес?
— Нет, — ответил Ахануш. — Хотя… — тут же задумался он. — Сейчас! — Кивнув, пошел к письменному столику. Выдвинув ящик, начал просматривать бумаги. — Вот, — вытащил он листок с записью на фарси. Подошел к Персу. Тот взял.
— Выселки, — прочитал он. — Евгения Богатырева… Я часто размышлял, зачем меня обучают английскому, французскому и русскому языкам, — по-русски, с легким акцентом произнес Перс. — Я воин, имени нет. Перс, — кивнул он. — Я посланник смерти. А когда в Англии пять лет назад убил предателя, а через две недели еще одного во Франции, все понял. И вообще, — добавил он, — благодаря своему учителю я умею убивать пальцем, могу спокойно говорить с народами как минимум пяти стран. Так, — он встал, — надеюсь, вы знаете, как заказывать такси?
Выселки
— Вот здесь, — кивнул Ночной Дождь, — живет эта русская. Ей камушек Перуса достался от давно жившего предка. Сколько прошло веков, — удивленно отметил он вслух, — а камушек передавался из поколения к поколению.
— Где она живет? — спросил один.
— Вон там, — посмотрел вправо Ночной Дождь. — Их там четверо. Двое мужчин и две женщины. Ребенок старших сейчас далеко. Слева от них дом, в котором живут мужчина и женщина. Друзья тех, у кого алмаз. Лучше всего нападать после девяти вечера. В основном все смотрят телевизор. Молодежь уходит к реке или на танцы. Музыка играет довольно громко, и не будет слышно криков. Убивать сразу никого нельзя, — недовольно проговорил он. — Остальные будут визжать от страха. А нам хозяйка камушка бессмертия нужна живой. Когда заберем камушек, тогда вырежем всех. Хотя я не думаю, что она хранит камушек дома, — вздохнул он. — И придется увозить ее. Очень бы не хотелось, чтобы в Москву. Не знаю, почему я боюсь столиц любого государства. — Усмехнувшись, он посмотрел на часы. — Сейчас на пляж, а в полдевятого едем к владелице алмаза. Алмаза, — повторил он и рассмеялся. — Аллах просветлил мою голову. Все желают получить не камушек бессмертия, а один из семи необыкновенных алмазов. Таких семь, — вздохнул он. — И все это просто слова о семи гнездах семи камушков бессмертия. И даже иногда путаются, говоря о святом, — Перус или Персун. Хотя говорят про одного святого, просто желают получить алмаз или алмазы… Кто говорит по-русски? — на русском спросил он.
— Только я, — тихо ответил мускулистый.
— Понятно, — кивнул Ночной Дождь. — Значит, вы уже на пути к семи девственницам и вечным райским пущам. Любое орудие? — на фарси спросил он.
— Нож, — ответил бритоголовый.
— Нож, — повторил за ним рослый парень.
— Нож — оружие ночи, — вздохнул Ночной Дождь. — Поехали на пляж, — завел он «шестерку».
— Извините, пожалуйста, — четко выговаривая слова, подошел к торгующей на остановке семечками пожилой женщине Перс. — Где у вас госпиталь?
