Койот выключил телевизор.
— Поете вы хорошо, но один такой камушек сделает, понятное дело, если не бессмертным, то безбедным точно, — усмехнулся он. — И я все равно возьму его. И уже очень скоро, — кивнул он. — Только бы не подвели эти придурки. Марк пойдет до конца, потому что надеется, как только я возьму камушек, он пристрелит меня. Ему помогут эти шакалята. Ошибается милый мой приятель. Все будет немного по-другому.
— В общем, понятно, что надо делать, — кивнул Марк.
— Да уже сто раз говорили, — напомнил бритоголовый. — Кто-то из нас устраивает заварушку со стрельбой у западных ворот, имитируя прорыв. Как только те начнут стрелять, отступаем. Но не сразу, а оттягивая на себя людей шотландца. И несколько раз выкрикнуть: «Койот, что делать?» — усмехнулся он. — Двое идут с Койотом. Точнее, за ним, и, как только он возьмет камушек и будет уходить, пристрелят его и заберут камушек.
— Идиот, — буркнул Марк. — Убивать надо, как сядет в машину. За рулем буду я. И нужно взорвать пару бомб с той и с другой стороны проезда. На М-11 нужна большая автоавария. Кстати, с китайцами договорились?
— Они сделают все как надо.
— Отлично, — кивнул Марк. — Значит, скоро будем богаче на пару миллионов. Точнее, я на миллион, а вы на остальное. Надеюсь, возражений не будет?
— Значит, сообщники Койота, — процедила Берта. — Отлично. А это не подстава? — подумав, спросила она.
— Я просто сообщил, и все, — немного обиженно ответил китаец. — Я не знаю, кто эти двое, мужчина и женщина. Европейцы, — уточнил он.
— Ночью возьмем, — спокойно проговорил Арнольд. — Это делать лучше под утро, — добавил он. — Правда, я не понимаю, что это даст, — пожал он плечами. — А если это агенты Интерпола или какой-нибудь службы контрразведки? Не забывайте, как он бежал с лидером группы ИРА, — напомнил он. — И вполне могут…
— А то ты не знаешь, как работают такие службы, — усмехнулась Берта. — Скорее всего помощники Койота, а следовательно, через них можно выйти на него, — посмотрела на Арнольда — Какой-то ты…
— Адмирал умер, — опустив голову, проговорил тот. — Тебе не оставил ничего, — подняв голову, посмотрел он ей в глаза.
— Я знаю это, — спокойно проговорила она. — А я рада, что он сдох, — криво улыбнулась она. — Он мне всегда портил все дела. Если бы не дядя, алмаз давно был бы у меня. Койот был бы в Берлине, и я забрала бы у него алмаз. Впрочем, это все равно хорошо, Койот расслабится. Он подумает, что все, охота на него закончена. Наверняка решит, что я в Германии и, вполне возможно, я довела дядю до инфаркта, — засмеялась она. — Значит, нужно брать этих двоих и узнать все, что знают они, — посмотрела она на китайца.
— Когда будет удобно, — поклонился тот.
— А чего ты всегда кланяешься? — усмехнулся Арнольд.
— Знак уважения, — спокойно ответил китаец. — Вы, когда здороваетесь за руку, пусть немного, но киваете. А если просто, проходя мимо, махнете рукой, тоже киваете. А на Востоке принято выражать уважение поклоном.
— Хватит, — буркнул Арнольд. — Ты веришь полностью китаезе-полицейскому?
— Конечно, — ответил китаец.
— Вот, значит, какая история, — качнул головой Койот. — И действительно эти камушки помогают не только от бедности, но и от болезни?
— Действительно, — стонуще отозвался Хуштаф.
— А почему ты называешь себя Слугой Смерти?
— Меня так назвали в девять лет, — вздохнул Хуштаф. — Я помог умереть больной бабушке. Та попросила, и я задушил ее шнурком. Потом делал это еще несколько раз. Самоубийство почетно только в бою, когда ты забираешь с собой врагов. Они будут рабами тебе на том свете, — вздохнул Слуга Смерти. — Поэтому я всегда ношу пояс смертника, — поморщившись, он постучал пальцем левой руки по груди.
— Шахид, — усмехнулся Койот.
— Шахид — воин, идущий на гибель во имя Аллаха, — промычал Слуга Смерти. — Но врагами никогда не были просто люди другой веры. Враги — это те, кто воюет. А сейчас находят человека из бедной семьи и сын или дочь с благословения родителей, обычно матери, надевают пояс и идут взрывать в основном ни в чем не повинных людей. Родственникам выплачивают сумму. Обычно не очень большую, но все же деньги, и они иногда помогают выживать семьям погибшего или погибшей. А сейчас дошло до того, что смертники взрываются в мечетях, — качнул он головой. — И там погибают дети, женщины и старики, которые искренне верят в Аллаха и пришли за помощью к нему, а нашли смерть. Это не джихад, то есть не священная война, а просто, как говорят, передел собственности. Шииты убивают…
— А, что ты собираешься делать? — перебил его Отто.
— Умирать, — спокойно ответил Слуга Смерти. — Мой повелитель погиб, а значит, наша маленькая возрожденная по языку и обычаям Персия стала частью страны. Мой повелитель погиб, и я обязан последовать за ним. Но сначала надо уничтожить камушек бессмертия, — стонуще закончил он.
— Уничтожить? — прищурился Койот и, усмехнувшись, покачал головой. — Глупее идеи я не слышал. Ты представляешь, сколько этот камушек стоит? Ведь ты говоришь, что Фатха с внуком твоего повелителя предали его и забрали…
— В хранилище можно войти, — прошипел Хуштаф. — А выйти нельзя.
— А твой повелитель не идиот был, — помолчав, переваривая услышанное, захохотал Койот. — Но если нельзя выйти, значит, нельзя и войти, — опомнился он. — Иначе…
— Так делали в пирамидах, — улыбнулся Хуштаф. — Нажатием двух камней открывали небольшой видимый люк. Он сдвигался, и человек успевал попасть внутрь. Но сразу же после вжатия камней на образовавшуюся пустоту точно по размеру опускался камень, и все. Человек никогда и никак не мог выйти оттуда. История знает по крайней мере два подобных случая проникновения в такие хранилища. Люди открыли нажатием камней люки и застряли в образовавшемся проходе. И их придавило в том месте, где они застряли. Об этом впервые в двадцать пятом году написал испанский…
— Хватит, — остановил его Койот. — Но спасибо за подсказку. Никогда никуда не полезу.
— Если сейчас все делает техника, то раньше только человеческий ум и руки, — пояснил Хуштаф.
— Брр! — Койот представил, что полез в подобный проход и застрял. И его начинает медленно и неумолимо сдавливать.
«На кой хрен я узнал об этом», — подумал он.
— Тебе надо как можно быстрее затерять камушек, — вздохнул Хуштаф. — И уходить. Я уверен, что человек Кинжала Мести забрал шкатулку семидержателя семицвета и доставит ее Нулише. А она в опасности, потому что ее ищут Фатха и американский полковник Грейси.
— Дональд Грейси? — усмехнулся Койот. — Значит, это он руками колумбийцев отправил на тот свет брата убитого мной в Монголии профессора, а затем покончил и с колумбийцами. Значит, двое, баба и мужик, работают на него. А я думал, на Гейдриха. Но как эта Фатха вышла…
— К полковнику поехала принцесса Нулиша, — тихо заговорил Хуштаф, — попытаться уговорить его продать камушки. Их у него два, — уточнил он. — Но что-то пошло не так, и полковник почему-то узнал о появлении в США принцессы и начал охоту на нее. Кроме того, мы узнали, что он готовит похищение дочери мадам Леберти…
